– Я не плешивый, а лысый, – поправил дядька и встретил мой удивлённый взгляд: а с остальным ты, значит, согласен?

– Плешивый, уж мне-то не ври. Что я, не знаю, как ты каждый день скоблишь голову, – развеселился отец. – Но я не о том речь веду. И вот, зная, что мы друг другу сговорены, этот… ладно, нечего сейчас ругаться. Фёдор начал свои ухаживания. Матери твоей полгода оставалось до восемнадцати, да бабка её условилась, что если раньше она никого по душе не найдёт, то ждать меня будет. И нас это устраивало. Не любовь, конечно. И тут Федя выпрыгнул как чёрт из табакерки. На свидания ходили, серенады ей пел. Я когда узнал, меня чуть припадок не схватил. И не придумав ничего умнее, я его вызвал на дуэль – смертельную: либо я, либо он. Я дураком никогда не был, но тогда словно затмение какое нашло.

Отец помолчал, уставившись в стакан.

– Проиграл, конечно: и минуты не прошло – в трёх местах меня шпагой проткнул, мерзавец. И вот лежу я на листьях увядших, а сверху ещё опускаются, один за другим – коричневые, хрусткие, мёртвые. Чувствую, как кровь толчками покидает тело. И подумал я не о том, что дурак, на первой дуэли умелому бретёру жизнь отдавший, а о том, что я дурак, так и не сообразивший, что любовь ждать не будет. Глупо, да.

Но дурак там был не один, второй рядом сидит: додумался же рассказать Вике, что мы будем биться на дуэли. Та примчалась с лекарем и, пока тот приводил меня в порядок, так отмутузила этого идиота, что если бы я мог смеяться, то там от смеха концы бы отдал. И там же я сделал ей предложение. Ждать полгода мы, как понимаешь, не стали. Вот такая вот банальная история, чуть не ставшая трагедией.

– Дурак ты, Витя. Ты не подумай, Лёня, я бил аккуратно, и пусть я люблю твою мать до сих пор, что правда, отрицать не буду, но вот только тогда это была проверка твоего отца. Свидания так точно были проверкой, – отвёл глаза дядька.

– Ага, а наколол меня, как бабочку на иголку, тоже для проверки, – усмехнулся отец. – Да ладно, всё давно быльём поросло. И мы промеж собой разобрались. Гриша, ты спросить чего хочешь? – спросил он, что-то заметив у помощника в лице.

– Да. А Мелисса – верно? – она в самом деле жена Леонида Викторовича? – аккуратно задал тот вопрос.

– Что, моя слава покоя не даёт? – хмыкнул Фёдор. – Так ты это брось, я первый за такое удушу.

– Нет, просто… очень необычная девушка. И женитьба… Для этого ведь недостаточно просто объявить об этом, – признался он, о чём задумался.

– Девушка как девушка – красивая, ладная, да и всамделишная жена она Леониду, – ответил отец. – Узы такие – дай бог каждому, двумя атомными крейсерами не разорвать. Ты же слышал, о чём сын говорил, это тебе не перед священником по памяти пару слов сказать. Вот такая вот она жена. А ритуал какой-нибудь, чтобы и прочие не сомневались, придумаем, не стоит это волнений. Такая у меня позиция, Гриша.

– Понял, – склонил голову помощник.

Фёдор разлил ещё, мы выпили за императора, и я почувствовал, как в голове зашумело. Пожалуй, на сегодня я всё.

Уверенно оставил стакан в сторону, получив уважительный кивок от отца. В дальнейшем разговоре я практически не участвовал, борясь со сном.

– Фёдор, отведи парня в комнату, пусть отдохнёт до вечера.

Первым, что я ощутил, очнувшись ото сна, был лёгкий земляничный аромат и тяжесть на правой руке. Не открывая глаз, я приобнял девушку, оглаживая бедро. Как ни странно, голова не болит: то ли преимущество возраста, то коньяк был хорош. В силу того же возраста я в алкоголе разбираюсь плохо.

Почувствовав отклик от тела, переместил руку выше, на грудь. Вот так бы просыпаться каждый раз. Стоп, где же…

– Эрика?

Открыв глаза, я встретил ехидный взгляд новой наречённой.

– Ждал кого-то другого?

С нежной улыбкой она прижала мою руку к своей груди.

– Прости, это я спросонья…

Пытаюсь аккуратно вырвать руку из мягкой стальной хватки. Да что ж такое, коготок увяз, впору целиком пропасть.

– Сейчас я тебя отпущу, любимый, но только сейчас, теперь ты от меня никуда не убежишь, – серьёзно сказала она и, чмокнув в щёку, вскочила с кровати. – Вставай, пьяница, скоро ужин, а я пообещала тебя разбудить.

– Да я вроде и выпил совсем немного. – Попытался было резко встать, но меня тут же повело в сторону. Радует, что хотя бы голова не болит. – Я долго спал? И отвернись, пожалуйста. Могли бы штаны и оставить.

Оказывается, пока я отдыхал, меня успели раздеть.

– Часа четыре, – ответила она, продолжая наблюдать за моими мучениями. – И не подумаю, чего я там не видела? Да и ещё увижу, – добавила она со смехом.

– Чертовка бесстыжая, – проворчал я. – Ну, зато неплохо отдохнул. Как там Мелисса, как мама? Всё хорошо?

Я справился со штанами, да и конечности перестали напоминать варёные сосиски.

– Ну, она, конечно, немного удивилась этому, – Эрика изобразила рожки, – но ты же знаешь маму, она может поладить с кем угодно, так что не волнуйся. Мы даже хотели вместе тебя разбудить, но мама взяла её в оборот, так что готовься.

– Меня теперь сложно чем-то удивить. – Одевшись, я дыхнул в ладонь. – Надо бы зубы почистить.

– Насчёт этого… – Мелкая достала мятную конфету, развернула и сунула в рот. – Иди-ка сюда.

– Тебе не кажется, что ты спешишь? – усомнился я в адекватности происходящего, глядя на подкрадывающуюся девушку.

– Я всё ещё обижена, что оказалась не первой, так что страдай молча, как и положено мужчине, – заявила она и прыгнула на меня.

Мелиссу усадили рядом с мамой, нам же, как новоприбывшим, оставили два места со стороны отца. Подозрительно взглянув на него, я получил успокаивающий кивок (ну вот ни разу не стало спокойнее), но всё же, не ерепенясь, уселся и прислушался к заканчивающемуся разговору.

– Так ты согласен? – спросил отец у Григория, пододвигая к себе тарелку, полную борща.

Видимо, ждали только меня.

– Ничего не имею против. К тому же этот вариант я сам предложил, и он, как по мне, подходящий, хотя и несколько натянутый. Но тут в любом случае пойдут разные слухи, – ответил тот.

– Леонид, – обратился ко мне отец, – я решил, как вывести Мелиссу в свет. Гриша представит её как свою дочь на нашем приёме. Но для этого потребуется оставить её дома для обучения. Ты не будешь против?

Переглянувшись с девушкой, ждущей моего ответа, я скрепя сердце согласился. Вот только я должен знать детали.

– Хотелось бы знать подробности. И что насчёт фамилии? – спросил я.

– А что не так с фамилией? Гриша – мой двоюродный племянник, так что, как ты и сказал, она останется Мелиссой вэй Купфер Энжел Кошкиной. Да, непривычно, но так у Григория и жена не из империи. Гриша? – повернулся отец к помощнику, предлагая ему самому рассказать подробности.

– Дело в том, что моя супруга, урождённая испанская грандина Эммануэль, как дочь герцога Бернардино Фернандес де Веласко и Мендоса имеет титул учтивости, которого её не может лишить даже отец. Я предложил представить госпожу Мелиссу в качестве нашей дочери. Скрывать ребёнка столь долгое время, конечно, дело необычное, и это обязательно станет новостью в кулуарах, но не столь громкой, как ваша последующая женитьба.

А что до фамилии и внешности… Тут стоит понимать, какую важную роль играет связь с Испанией. Не каждому это известно, но в процессе становления государства они избавились от коренного населения континента. Это был разрозненный племенной народ, и вот среди них было нередким встретить людей, имеющих, скажем так, особую внешность. Конечно, практически все из них были истреблены, но с тех пор нет-нет да встречаются среди местной знати представители с различными украшениями вроде тех, какими обладает уважаемая Мелисса.

Католическая церковь смотрит на таковые сквозь пальцы, и не дело нашим священнослужителям обострять. С такой подоплёкой не потребуется пространных объяснений, и, таким образом, можно будет провести обычную свадебную церемонию.