У некоторых людей мысли сходятся. Очнулись мы на кровати, но совсем не той, на которой имели удовольствие заснуть. Ещё не до конца проснувшись, я почувствовал лёгкую качку, а потом обратил внимание на окно. Круглое окно? Оглянувшись, я подметил другие детали. Нет, каюта, безусловно, прекрасная, но что мы делаем на корабле?

– Лео? – проснулась Эрика. – Что случилось? Где мы?

– На корабле, – вместо меня ответила Лиза, не открывая глаз. Сколько она уже бодрствует?

– В итоге они решили услать нас подальше, – прошипел я. – Мы же договорились. Ну ничего, за те несколько часов, что мы спали, далеко мы не уплыли. Сейчас развернёмся…

Мы провели без сознания месяц. Да как так-то! Помимо нас на корабле, а скорее на яхте дальнего плавания, присутствовали капитан и его команда в лице малолетней пигалицы-внучки. Она тут вроде как за юнгу и служанку, а ещё именно она держала нас во сне всё это время, контролируя сон силой. Умоталась бедная страшно. Больно было даже смотреть на девчонку, еле волочившую ноги по палубе. Её вид несколько охладил пыл моего негодования. В любом случае, пока мы не прибудем на место назначения, ничего не узнаем. Из связи тут только рация.

Ещё тут оказались три отряженных для нашей охраны человека, среди которых нашёлся Арсений. На него я и насел, пытаясь выяснить подробности случившегося. Но по большому счёту тот мало что знал. Ни причины, ни адреса назначения. Точно знал он только две вещи: что творилось дома на момент отъезда наших сладко спавших тел и что если ради нашего спасения потребуется сдохнуть, но сделать, то он пойдёт на это с чистой душой.

Я даже не постеснялся проверить и разузнать, откуда такая идейность, с помощью «догмы». Оказывается, отец перед нашей высылкой успел оплатить жизненно необходимую для его младшего брата операцию и помог тому с семьёй потеряться где-то на юге страны. Сказал бы раньше, я бы помог сам. Вокруг одни идиоты, предпочитающие скорее пожертвовать собой и близкими, чем попросить помощи. Дома же вовсю готовились поднять большую бучу, собирая все доступные силы. А что дальше, того он уже не знает: простого охранника в планы не посвящали, обозначив круг задач, дав спящие тушки подопечных и отослав прочь.

Оставшиеся двое – муж и жена, их я помню, боевики семьи. Ещё когда я был совсем ребёнком, эта пара поженилась и ушла в отставку. Ушла, да не совсем, оказывается. Не желая мелочиться, я проверил и их. Эти тоже с нами до конца.

Вышел на палубу и проорался, пока не успокоился. Мы ещё посмотрим, кто кого.

Утро. Рано вставшее солнце причудливыми бликами отражается от волн. Прохладно, но вместе с явно ощутимой солоноватостью воздуха это скорее бодрит, чем доставляет неудобства. Мы уже в самом конце пути, огибаем небольшой островок. Кажется, что это не мы движемся, а он сам поворачивается вокруг, показывая себя.

Крутой скалистый берег ушёл в сторону, открыв вид на пологий спуск к воде и небольшой дом, огороженный невысоким забором, но издалека сложно увидеть что-то подробнее.

– Это вообще-то гостиница. – Рассказывая, пожилой азиат уверенно держал штурвал, периодически подруливая, чтобы держаться на известном маршруте. – Иногда благородным надо отправить кого-нибудь подальше с глаз толпы, и тогда тут появляются люди. Живут кто дольше, кто меньше, а потом уезжают, когда требуется. Это же не тюрьма. Но место отличное, чтобы отдохнуть от суеты. Соседей нет, остров в частном владении. Жара, правда, почти круглый год.

Как видите, ваш дом прямо на берегу. Станет чуть потеплее – сможете купаться. Снаружи он, конечно, не ахти какой, но можете не обращать внимания, это, так сказать, маскировка от любопытных глаз. Внутри намного лучше, всё чистое и новое. Есть пресная вода, электричество. Если что-то особое потребуется, привезу с продуктами. Я сюда наведываюсь раз в месяц, но если вдруг что срочное, чуть дальше в ангаре стоит вертолёт.

Даже интернет есть спутниковый. Но он азиатский, – предупредил он, – приписан к ближайшему городу на их территории, учитывайте это и старайтесь не светиться особо. Сам городок южнее, сразу за проливом, по ночам можно увидеть свет на горизонте – это он и будет. Оттуда иногда приплывают рыбаки, но близко не подходят. Если что, в доме есть оружие.

Через пару минут мы подплыли к пристани, и я растолкал успевших уснуть в лежаках девушек. Мелисса ухватила два чемодана полегче, а Эрика помогла сойти Лизе.

– Ключи, – передал связку капитан. – У ворот под камнем, он там один, есть ещё запасные. И вот, вам передали.

Порывшись в глубоком кармане, он вытащил из него плотный конверт, размером с ладонь, щедро обмотанный плёнкой.

Попрощавшись со стариком, мы дошли до ворот, где я под единственным камнем действительно нашёл ключ и им же открыл замок. Дом был выстроен в местном стиле, одноэтажный, с тонкими стенами и дверьми, сдвигающимися в сторону. Особо осматриваться не стали; бросив вещи в прихожей, заглянули в комнаты, и я отправил девушек досыпать.

Сколько времени мы потеряли? Не желая оставлять след из запросов, я потратил пару часов, чтобы пролистать новостную ленту. Родная фамилия встретилась дважды: в связи с моим оправданием на суде и сменой главы службы безопасности. Слепо поглядел в экран. В голове пустота.

Достал полученный конверт. Надорвав упаковку, вытряхнул на ладонь кассету. Обычную магнитофонную кассету без каких-либо подписей. Вроде где-то тут как раз есть один.

Я вставил кассету в магнитофон и нажал пуск. Кассета перемоталась на начало; какое-то время слышались только треск, какой-то фоновый шум, будто запись сделана в машине во время поездки, а немного погодя начал говорить отец.

– Да, я понимаю, что надо было сделать вид, будто мы сдались, придумать план, лучше подготовиться… Но я давал клятву. Даже если это будет значить, что я умру… клятва должна быть выполнена, чего бы это мне ни стоило: потери положения, имени, дома, моей смерти или… – долгая пауза, – моих близких. Это моя честь. Не прошу понимать, но надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня. И я горжусь не тем, что воспитал тебя правильно, но лишь тем, каким достойным человеком ты стал.

И ещё, сын. Ты – единственная известная мне возможность что-то противопоставить этому существу кроме прямого убийства. Не рискуй. Всё, чего я желаю, так это чтобы ты… вы все жили дальше. Не мсти за нас. Даже если ты решишь бороться, не делай это во имя мести. Хотя бы потому, что это будет банально и такое обычно заканчивается трагически. – Послышался сухой смешок. – Помни: минимум три плана.

Фоновый шум усилился, но через какое-то время вновь стало слышно отца:

– …любим тебя, всех вас. Иди вперёд. Иди дальше. Иди, пока можешь дышать. А потом, когда уже совсем дошёл до края, назло всем сделай ещё один вздох.