Артем надел морскую фуражку, взял в руки трубку и устало сел в кресло.

Еще недавно он любил мечтать в одиночестве о том времени, когда вырастет и пойдет в море, как ходили и отец и дед, но сейчас он мрачно размышлял о своих неудачах.

И дело не в том, что вчера Артем оказался побежденным — «нарушитель» Симка ловко провел всех и ушел от преследования. Главное, почему Симке удалось уйти. Если бы ребята действительно по-настоящему уважали своего командира, они не стали бы спорить и терять драгоценные минуты. Ведь минуты тогда решали все! Сергей прав — надо укреплять дисциплину в отряде. Да Артем это знает и сам. Но вот как ее укреплять?!

«А что, если я возьму и откажусь быть командиром? — вдруг подумал Артем. — Вот сейчас пойду и скажу Сергею — ничего у меня с дисциплиной не получается. Все! Назначайте другого!»

Конечно, Сергей скажет, что это малодушие и еще какие-нибудь обидные слова скажет. Ну и пусть. «Пусть назначат другого! — упрямо подумал Артем. — Посмотрим, как он справится с дисциплиной!»

Он снял с головы фуражку, положил на полку трубку и, перед тем как выйти из пещеры, склонился над крышкой ящика с черепом. Да, все лежало на месте: ржавый немецкий «вальтер», позеленевшие винтовочные патроны, кинжал с разъеденной временем костяной ручкой. Когда-то это было оружием!..

И вдруг его охватило беспокойное чувство: чего-то все-таки в пещере не хватало. Он внимательно огляделся и понял: исчезли весла! Два больших весла, одно зеленое, другое красное, и железная палка с загнутым концом.

Артем выскочил из пещеры и бросился к берегу. Но мелкая галька не сохранила следов. Да если бы и сохранила! В поселке наверняка этих весел нет — кому они нужны, разные по длине…

У него еще больше испортилось настроение. Значит, кто-то раскрыл его тайну, кто-то бывает здесь!

Он медленно побрел по пустынному берегу. Сколько раз он бродил тут, собирая имущество для своей пещеры. Здесь он нашел и бутылки, и стул, и трубку, и весла…

Он знал — сейчас кончится галька и начнется участок, покрытый мелким золотым песком. Артем хотел уж повернуть назад, когда увидел следы на песке. Они шли к морю и обрывались у самой воды.

Человек вошел в воду!.. Почему же он не снял обувь?.. Конечно, это мужские ботинки… Каблуки едва выступают над подошвой. Но это не тяжелые морские сапоги из яловичной кожи с отворотами, в каких ходят многие жители поселка, те оставляют широкий и глубокий след. Эти скорее всего резиновые…

Может быть, войдя в воду, человек свернул и, пройдя кромкой берега несколько десятков метров, выбрался обратно?

Артем быстро пошел вперед и остановился лишь тогда, когда понял, что никакой человек не будет идти по воде больше километра. Тогда Артем пошел в обратную сторону. Но и там следов человека, вошедшего в воду, не было. Правда, по дороге он заметил след велосипеда — кто-то подъезжал к берегу, но это сейчас Артема не интересовало.

Вернувшись к тому месту, где следы уходили в воду, Артем опустился на колени и стал рассматривать отпечатки. Следы были не очень большие и, очевидно, принадлежали человеку среднего роста. Судя по тому, как были вдавлены носки, человек нес тяжесть. Когда человек несет тяжесть, то опирается сначала на пятку, а потом переваливается на носок. Артем замечал, что именно так ходят рыбаки, когда тащат тяжелые корзины с рыбой.

Песок по краям следов уже стал осыпаться — значит, след не свежий — возможно, прошло несколько часов с момента его появления.

Первая мысль Артема — немедленно бежать на заставу. Но тут же он решил сначала выяснить, откуда шел человек, — ведь след каждую минуту могут затоптать!

Следы то исчезали, то вновь появлялись, и Артем все дальше уходил от берега.

Наконец он достиг крутого поворота тропинки. Если пойти по ней, то через пять минут придешь в поселок. Но следы снова круто поворачивают к берегу!

Артем вернулся назад, подошел к тихо шумящим волнам, взглянул на покачивающиеся баркасы и вдруг бросился бежать к тому месту, где впервые заметил следы. Как же он сразу не догадался?! Сандалии то и дело слетали с ног, наконец он совсем их скинул, взял в руки и теперь бежал по самой кромке воды, где галька была помельче.

Минут через десять он остановился и с трудом перевел дыхание. Так и есть! На берегу одиноко торчит кол, к которому обычно сосед Яков Стеценко привязывает лодку. Ту самую лодку, на которой они должны завтра пойти на Дальний. Лодки не было!

…Дом старого рыбака, выкрашенный голубой краской, стоял в глубине небольшого густого сада. Этот сад — страсть Якова. Свою любовь он поделил между морем и яблонями, он все чаще говорил о том, что каждый человек к старости должен иметь маленький сад.

Когда Артем с разбегу толкнул калитку, Яков стоял на крыльце, в расстегнутой куртке, встревоженно разговаривая с окружившими его пограничниками. Когда они вошли к нему во двор, он, очевидно, кормил кур пшеном и сейчас размахивал пустой тарелкой.

— Так я же вам говорю, вчера вечером я ее сам видел! — он снова взмахнул тарелкой, и куры, клевавшие у его ног зерно, испуганно шарахнулись в стороны.

— А сейчас ее нет! Нет вашей лодки! Угнали! — Начальник заставы капитан Михеев, коренастый, с крупными чертами лица, говорил басом, громко и, казалось, непререкаемо.

Тут же был Сергей. Он взглядом поздоровался с Артемом и сразу же отвернулся. Пока Яков сбивчиво и длинно объяснял, когда в последний раз выходил на лодке в море, когда вернулся, каким образом она была привязана цепью к колу, вбитому в морское дно, с каким секретом устроен замок, Михеев терпеливо слушал, но светлые, почти выцветшие глаза все время через забор разглядывали дальний горизонт, словно там, вдали, он надеялся разглядеть лодку.

Поняв, что опоздал — следы пограничниками уже замечены, Артем встал в сторонке, не вмешиваясь в разговор, и время от времени поглядывал на лейтенанта Коростылева. С ним он еще не был как следует знаком. Лейтенант недавно прибыл на заставу из училища и, как говорили ребята, на себя напускал. Лейтенанту очень уж хотелось быть серьезным, и он так стеснялся своего возраста, что даже улыбался редко, хотя, видимо, это удавалось ему с большим трудом. Сейчас на лице Коростылева застыло выражение крайней напряженности. Слушая Якова, он нетерпеливо топтался на месте, словно из всех сил стараясь сдержать себя, чтоб немедленно не броситься в погоню за нарушителем.

— Яков Макарович, пойдем-ка на берег! — сказал Михеев. — Посмотрим вместе. Да калитку запри, а то куры разбегутся…

Удивительно, как переменчиво море. Еще недавно оно казалось наполненным до краев солнцем, и острова, видневшиеся на горизонте, словно плавились в горячем воздухе. Сейчас даль, потеряв свои очертания, растворяется в промозглом тумане, который невесть откуда взялся и не известно сколько времени будет ползти.

Туман был и ночью, когда, вероятнее всего, угнали лодку Якова.

Подойдя к одиноко торчавшему колу, Михеев коротко спросил:

— Когда уходил — замок запер?

На полном лице Якова появилось удивленное и даже чуть-чуть растерянное выражение.

— А как же, товарищ начальник?! За этим уж я слежу. Вот и ключ! Он всегда при мне. — И Яков вытащил из кармана большой, чуть погнутый ключ.

Михеев мельком взглянул на ключ и повернулся к Сергею.

— Ну-ка, нырни. Может быть, на дне что-нибудь отыщешь. Да посмотри подальше от берега.

Несколько раз голова Сергея то появлялась над водой, то надолго скрывалась. Наконец Егорычев нырнул в последний раз и, вынырнув, поплыл к берегу. Плыл он медленно, работая только правой рукой. В левой он держал какой-то металлический предмет.

Еще издали Артем узнал этот предмет — железный крюк, который исчез из пещеры.

— Что это за палка? — спросил Михеев, когда Сергей подал ему крюк.