На главной площади собралась огромная толпа народа, вооружённая всеми видами доступного горожанам оружия. Никто не сортировал это войско и не обучал военной тактике, но люди были полны решимости и желания действовать. Они рвались в бой и хотели мстить.
По последним сведениям, осаждавшие торговый квартал сторонники Митрофана узнав о гибели своего предводителя, возвращении Годфри и создании городского ополчения, отступили в казармы и задраив все входы и выходы намеревались держать оборону или вести переговоры оттуда. Всё это доложил Годфри молодой человек, которого он оставлял за главного. Народ увидев его, притих и приготовился слушать. Похоже, что сейчас в городе он был единственным человеком, которому доверяли и на которого надеялись. Он не любил выступать, но обманывать ожидания людей он не любил ещё больше. Поэтому произнёс не большую вдохновляющую речь с одновременным призванием восстановить порядок и беречь себя. Годфри не приказывал немедленно штурмовать казармы, а наоборот предлагал, взяв их в кольцо и приступить к переговорам. Потом поблагодарив всех собравшихся отдал команду толпе разделится по типу вооружения и выбрал командиров для каждого отряда из тех горожан кого знал. Так же он создал отряд городской полиции для поддержания порядка на улицах.
Собрание ополченцев Годфри возглавил сам и повел его в сторону казарм. А отряд милиции разбившись на патрули отправился блюсти порядок на улицах города.
Казармы находились у городских ворот, выходящих не север, ополченцы двигалась во главе с Годфри в этом направление по главной улице старательно имитируя порядок построения. Но со стороны больше походили на толпу чем на какое-то внятное армейское образование. Северные ворота, как в прочем и все остальные в это день, остались без присмотра. Створки двигались под действием ветра, одну из них он захлопнул, вторая раскачиваясь из стороны в сторону была открыта. Городские стены пустовали и зубья частокола одиноко чернели на фоне неба. Годфри не спешил, шёл обычным шагом. Бег будоражит мысли, а он хотел, чтобы люди идущие за ним как можно дольше сохраняли холодный рассудок. В душе он надеялся обойтись без дальнейшего кровопролития.
К казармам надо было повернуть налево, на последнюю улицу перед выходом из города. Перед самым поворотом Годфри замедлил шаг, чтобы перестроить людей и отдать предварительные распоряжения насчёт штурма. Порыв ветра загребая пыль с дороги рванул им на встречу вдоль улицы, распахнул вторую створку и открыл взгляду длинную дорогу, уходящую из города в сторону дремучего леса. По дороге в город двигался отряд странных воинов. То, что это солдаты не могло быть никакого сомнения. С первого взгляда стало ясно, что обычные путники так выглядеть не могут. Суровые лица имели слегка округлые черты, но без всякой припухлости. Наоборот, они выглядели так словно были подвержены продолжительной эрозии, которая предала сходство текстуре их кожи со скальной породой. Вес отряд был сильно потрёпан, стальных доспехов на нём не было, только какое-то тряпичное обмундирование с карманами и жилетом. Чёрные матовые пластины на руках и ногах, но не стальные, а из какого-то странного материала. На головах полукруглые шлемы такие же матовые, некоторые несли их в руках одев голову в тряпичную шапку. Было видно, что вся экипировка этих людей пережила не один ремонт, множество заплат и нашивок из грубой кожи являлись ярким доказательством этого.
Годфри остановился, вглядываясь в пришельцев. Толпа за его плечами сделала то же самое. Эти странные люди шли как к себе домой не стесняясь и не оглядываясь по сторонам словно ничего нового или удивительного город, в котором они без сомнений никогда не были представить их взгляду не мог. Их сосредоточенный равномерный шаг словно нёс что-то не доброе, такое чего всеми силами надо было избежать. Годфри вспомнил предостережение друга Ночь о зле, идущем за светлым рыцарем, укрывавшим его дочь. И у него почти не осталось сомнений относительно того что он сейчас видит.
Когда отряд пришельцев поравнялся с воротами Годфри шепнул стоящим рядом с ним, что бы держали арбалеты наготове, а громко спросил:
— Кто вы дорогие путники и как мы можем приветствовать вас?
Вначале сложилось ощущение, что отряд движущейся ему навстречу оглох по дороге, потому что никакой реакции на его слова не было. Они вошли ровным шагом в город, и не доходя до Годфри и его войска три четыре шага остановились. «Как не вовремя!» — подумал он. — «Хотя бы на пол дня попозже».
Человек, скорее всего, являющийся главным, заговорил так, как если бы Годфри его не о чём не спрашивал. Характер его обращения не предполагал возражения, а интонация ровного, звенящего тоном пробитой кастрюли голоса сообщала о том, что существо исторгающее эту речь мнит себя по меньшей мере повелителем мира.
— Мы ищем одного человека и точно знаем он в этом городе. Кроме него нас ничего не интересует. Если кто-то из вас видел путника, недавно пришедшего в город лучше сообщить о нём сейчас. Мы уже знаем, что чужестранцев у вас не бывает. Поэтому просто выдайте нам путника, пришедшего сюда на днях.
Годфри не был так глуп, чтобы позволить собственной крови закипеть от дерзости пришельцев, тем более если они несут за собой зло. Он решил вначале разобраться в ситуации, а потом понять кому надо резать горло, а кому нет. А за его плечами не было дураков способных начать говорить первыми поперёк своего предводителя.
— У нас действительно не было пришельцев из вне практически с момента основания нашего города. Но насколько я знаю вы первые люди, которые смогли дойти сюда. Может быть мы разместим вас в достойной таверне? Вы отдохнёте с пути, а потом мы вместе постараемся найти интересующего вас человека. Возможно он и не заходил в город, а прошёл только по окраинам, не попадаясь не кому на глаза. Давайте я выделю вам людей они разместят вас, а мы пока закончим одно дело, связанное с нашей внутренней политикой, а потом я приду к вам, и мы решим, что делать и как помочь вам в поисках.
— Нас не интересуют ваши дела и помощь, которую вы можете предложить. Всё что нам надо мы возьмём и так и разрешение нам для этого не нужно. А сейчас выстраивайтесь в ряд для небольшого допроса. И предупреждаю если вы вынудите применить нас силу это будет ваша вина.
— Я не знаю кто вы такие, но повиновения от нас не ждите. Новгород свободный город и у нас есть свои законы и обычаи. Пришельцы не будут здесь командовать.
— Нам всё равно допрашивать живых или мёртвых. А насилие только ускорит появление нужного нам человека.
После этих слов отряд пришельцев вскинул руки с зажатыми в них странными предметами, имеющими рукоять и направленный ствол. Годфри не требовалось много времени для понимания того, что это оружие. Он махнул рукой, отдавая приказ своим ополченцем дать арбалетный залп. А сам двинулся в перёд подныривая под предполагаемую линию огня. Но его союзники не успели сделать практически ничего. Первые ряды только начали приседать, а задние поднимать взведённые арбалеты как на них обрушился шквал огня.
Маленькие огненные вспышки летели с потрясающей скоростью уничтожая всё на своём пути. Первые ряды упали сразу как подкошенные, те кто стоял сзади и успел среагировать бросали оружие и бежали в разные стороны. Годфри угадав линию огня смог поднырнуть под неё и добраться до рыхло стоящей толпы пришельцев. Идея его была проста, стрелковое оружие внутри толпы союзников мало эффективно: очень легко перестрелять друг друга. Выпрямляясь после подката, он полоснул лезвием меча по животу ближайшего противника, но меч не добрался до плоти, упёрся и словно подвяз в броне нагрудника. Она оказалась из эластичного материала и не прорубалась. Годфри потратил лишнее усилие протягивая лезвие сквозь вязкую массу. Потерял немного инерции, после чего намеченный пируэт стал невозможен. Он всё-таки дотянулся кинжалом, зажатым в другой руке до горла противника и тот мягко вошёл в щёлку между шлемом и нагрудником. Там его пришлось и оставить. Годфри был готов к следующей атаке, но противники оказались непривычно юркими и пока он разбирался с одним из них успели перестроится и открыть по нему уничтожающий огонь. Он в последний момент успел осознать необходимость отступления и прыгнул за ближайший забор, сделав кульбит через калитку.
