Добраться до города оказалось не так-то и просто, петляя по полю он дошел опять до границы леса. Только тогда сориентировался и отправился в нужном направление. По этой причине у бани Эдуард оказался после полудня. В предбаннике его встретил злобный служка, который не хотел его пускать. Потому что Кирсановы пренебрегали общественной работой и бесплатная баня, Эдуарду, как и всем членам его семьи не была положена, тем более что дома у них была своя. А плату за вход, этот мерзкий прощелыга запросил такую, что на нее можно было бы вымыть табун лошадей. «Надо бы его к нам в гильдию», — подумал Эдуард. — «Делать нечего помыться в тайне от знакомых необходимо».

— Держи свои деньги. И если захочешь другую работу заходи к Кирсановым и спроси Эдуарда. Нам нужны люди, которые умеют брать свое. — Сказал Эдуард и не дожидаясь ответа прошёл в баню.

Спустя два часа вещи его были выглажены, сам он чист и снова похож на прежнего Эдуарда Флоровича Кирсанова. Он шел по главной улице города в направление торгового квартала, в котором собирался посетить своего друга Валентина державшего лавку и, естественно, состоявшего в торговой гильдии.

У Валентина Эдуард не был приблизительно полгода, поэтому, когда на пороге его встретила незнакомая миловидная женщина он немного удивился. Объяснил ей, что пришел навестить старого друга. Она сообщила ему, что Валентина дома нет, он уехал к фермам по торговым делам. После этого короткого диалога Эдуарду пришлось попрощаться и покинуть жилище, на которое он возлагал столько надежд.

«Полгода не заходишь к приятелю, а тот уже снюхался с красоткой. Хотя бы похвастался», — подумал полушутя Эдуард. Но, поразмыслив немного пришел к выводу, что женщина, которую он сейчас видел, это жена ремесленника, хорошо известного в городе. Осмыслив известные ему факты он понял, о чем болтали местные сплетницы последнюю неделю. Торговец, к которому ушла жена Кота это и есть его друг Валентин.

«Этого нам еще не хватало! Такой скандал может получится. У гильдии и так всё время проблемы. Не все хотят торговать, считают, что на них наживаются, а теперь ещё торговцы жен у честных ремесленников уводят. Как бы не было погрома или еще какой-то дряни. Надо поговорить с Валентином и поэтому поводу». — С такими мыслями он шел по улице с единственным оставшимся желанием как ни будь поскорее увидеть Игната и узнать, что тому удалось выяснить по поводу лошади Михаила. Внезапно его желание исполнилось. Игнатий буквально столкнулся с ним на углу, у лавки старьёвщика.

— А мы Вас везде ищем! — разводя в разные стороны руки, на всю площадь прокричал мальчишка.

«Черт бы его побрал, зачем он так орет!» — Подумал про себя Эдуард. Быстрым движением приобнял Игната за плечи и повел в сторону готовясь каждую секунду зажать ему рот, если он опять подаст голос.

— Ты сделал то что я просил?

— Да, да, я всё сделал, только Вас вся семья ищет. Куда вы пропали?

— В гостях был, — машинально ответил Эдуард до конца не придумав еще, как соврать.

— А, дома все с ног сбились, меня расспрашивали я же вас последним видел. Я сказал, что вы на ипподром пошли…

— Правильно сказал. Что там с лошадью Михаила? Узнал время?

— Дааа, пришлось попотеть немного, свои деньги потратил, мальчишку подкупил.

— Я отдам тебе не переживай. Ты уверен, что он Михаилу не разболтает?

— Зачем ему болтать, Михаил же с него шкуру спустит если узнает, что тот проболтался.

— А если решит просто сказать, что ты выспрашивал что да как. Мол я интересуюсь.

— Я же не сам его подкупал. У меня есть кого попросить.

— Ну вот, значит еще один пассажир в нашей телеге. Я же сказал тебе «тихо», что бы никто не знал.

Игнат потупил голову и ничего не ответил. Зачем? Он и так старался изо всех сил, а получилось, что патрон все равно не доволен. Зачем тогда стараться? И ведь всего не передать словами. Как объяснить, например, что мальчишка которого просил вместо себя поговорить свой до корней волос и Игнат в нем уверен, как в себе.

— Ну а время выяснил? — Немного смягчившись спросил Эдуард.

— Да, все что говорят верно. Хороша лошадь. Побьет он Вас, если ничего не предпринять.

— Ладно, что ни будь придумаем, пойдём домой. — И Эдуард посмотрел, улыбаясь себе на левое плечо.

По дороге к дому у него зрел еще один коварный план. Все детали которого никак не складывались, а недостающие части он не мог нащупать в мешке своего подсознания. Несмотря на это Эдуард продолжал изо всех сил напрягать воображение в бесплотных попытках выдавить из себя необходимую комбинацию.

На пороге дома Игнат оставил патрона, испарился как по волшебству, когда дверь растворилась и оттуда прямо на встречу Эдуарду вышла волновавшаяся уже больше двенадцати часов его красавица жена с грудным младенцем на руках. Что после этого было и как по Эдуарду прошелся каток упрёков описывать смысла нет, потому что все, кто переживал нечто подобное на своей шкуре поймут его очень хорошо, а тем, у кого ничего подобного в жизни не было, описывать это бесполезно. Надо отметить только, что воображение у его супруги было богатое и букет обвинений предъявленных Эдуарду был очень объемен и разнообразен. А источник из которого проистекало её раздражение можно было бы назвать «неисчерпаемой чашей».

Вечером, едва отовравшись и пройдя весь перечень придуманных для него экзекуций, Эдуард лёжа одинокий и обруганный в своей кровати, понял, что всё-таки не один, когда маленький огонек медленно пополз вокруг его головы нежно мерцая и убаюкивая. Эдуард лежал на спине, а светлячок, добравшись до его лба начал подниматься выше немного по диагонали, для того чтобы оставаться в поле видимости. Поднимаясь огонек светился все ярче и красивее. Зачарованный Эдуард смотрел на него и успокаивался. Нежная, приятная радость разливалась по его венам, он чувствовал покой и умиротворение. Светик заговорила с ним. Она произносила странные слова у него в голове, которые он не смог бы никогда повторить, но понимал их смысл. Она говорила ему о том, что все будет хорошо. Они будут теперь вместе. Она поможет ему выиграть скачки и будет помогать в других делах. Светик ещё говорила много всего успокаивающего, и Эдуард соглашался. Он согласился со всем что она ему предлагала и мирно заснул. Снилась ему прекрасная женщина, которая гладила его по голове, а он очень уютно свернулся рядом, как в детстве, когда был еще совсем маленьким и мама укладывала его спать.

Двери бани распахнулись. Навстречу вечернему солнцу и спотыкнувшись через порог оттуда вышел Канат, потом Гавриил и Кот, в свою очередь боднувший дверной косяк плечом. Почти пол дня проведённые в бане вернули ему здоровье, но с координацией движений всё ещё были проблемы. Вся дружная компания в состояние после банной неги была скорее склонна к релаксации, но разговор все-таки теплился. Он, как только появившийся огонек на сырых дровах потрескивал, то разгорался, то угасал.

Тяжелые облака похмелья почти рассеялись после жаркого пара и уступили место сонливой неги, пропитавшей все тело. Кот, отчасти погружённый в свои мысли, пытался участвовать в разговоре, но по дороге к дому больше говорил Сева. Предоставив двум другим собеседникам возможность подумать и осмыслить происходящее.

Глубокой симпатией к новому знакомому Кот проникся еще в бане. После первого их разговора он понял, что они скорей всего сойдутся на короткую ногу. Конечно если обстоятельства будут располагать к этому. Главной отличительной чертой своего характера, Лука всегда считал излишнюю восприимчивость. В период волнений, или особого переживания реальности он словно терял кожные покровы своей души и проникался происходящим настолько остро, что казалось чувствует всё голой плотью. Поэтому ощущение того что за суровым обликом нового знакомого живет близкая ему душа привело Кота в состояние внутренней радости. Потихонечку проникавшей во все части его измученного тоской разума.