На тех же рефлексах чуть приседаю и делаю шаг вправо, одновременно прикрывая голову предплечьями. Бес всегда начинает с левой, есть у меня шанс, есть.

Бах! Звук удара по кровати. И били явно не кулаком. Тут меня осенило – какой на хрен Бес? Он же исчез зимой 2013 и с тех пор о нём не было слышно. И я давно не зелёный первокурсник, живущий в университетской общаге. Пять лет прошло как окончил учёбу, дома я!

– Сам встал, мясо? Молодец! Может и выживешь. Двигай к той стене!

Что? Поднял взгляд на говорившего. Вот тут я совсем охренел! Надо мной возвышалась туша какого-то громилы в натуральных кожаных доспехах, размахивающая перед моим носом огромным «демократизатором»! Нет, мне не привиделось, не в камуфляже, не ментовской, чёрт, полицейской форме, а в реальных кожаных доспехах: в кирасе с наплечниками и накладным воротником, защищающей как шею, так и подбородок, с раковинами налокотников, с проклёпанными наручами на предплечьях, в тактических перчатках, которым любой байкер обзавидуется. И с резиновой дубинкой в руке, усиленной металлическими кольцами с небольшими шипами. Хренасе демократизатор! Это что за косплейщик такой?

– Не тормози, мясо, – в голосе послышалось нетерпение.

Громила легко ткнул мне в грудь кончиком дубинки, намеренно или случайно попав прямо в «солнышко». Неожиданная, пусть и несильная, боль окончательно выбила сонную хмарь из моей головы.

– Встань в строй у той стены. Быстрее, мясо, не разочаровывай меня.

Проследив взглядом за кончиком дубины, я охренел во второй раз. Точно не дома! Вдоль противоположной стены довольно большого зала выстраивались мужики, одетые как один, только в сиреневые кальсоны или что-то типа того. Я такие шмотки только в кино про войну видел. Короткий взгляд вниз, подтвердил мою догадку, на мне такие же. Усилием воли подавил кучу эмоциональных вопросов, рвущихся наружу, не время для них, и пошёл куда сказали. Очередной толчок дубины в спину придал мне дополнительное ускорение. Боль от него подтвердила мне, что всё происходящее совсем не сон, а, следовательно, нужно сначала разобраться, прежде чем начинать выступать. Тем более громилы не шутят, их тут четверо, вон как двое из них от души замесили демократизаторами одного, пытавшегося качать права.

Встав в строй между хмурым здоровяком и коротышкой с лопатообразной бородой, принялся наблюдать за громилой, сцепившегося с очередным карликом, правда, в отличии от моего взъерошенного соседа совершенно лысым и орущим во всё горло: «Карат! Карат!»

– Слушай, хуман, где мы?

Почувствовав несильный толчок локтем, взглянул на лицо здоровяка и охренел в третий раз. Да сколько можно то? Это точно розыгрыш! Передо мной стоял орк, натуральный орк, каким привыкли их изображать в фильмах или книгах: покатый лоб, маленькие глубоко посаженные глаза под массивными надбровными дугами, а главное, два больших клыка на нижней челюсти, торчащих изо рта.

– А ты настоящий орк или фрик?

– Я – орк из племени Перекрещенных секир, а не какой-то там чудик! – в голосе здоровяка послышался еле сдерживаемый гнев.

– Ага, а говоришь по-русски прямо как я!

– Что? Не понимаю о чём ты! Я говорю на оркчанте!

– Эй, верзилы, – послышалось с левой стороны, – успокойтесь оба. Не знаю ни русского, ни оркчанта, но вы оба почему-то говорите на кхуздуле! Как такое может быть? Откуда вы знаете священный язык? И откуда его знают эти четверо?!

Сумасшедший дом! Ещё раз взглянул на громил в броне. Двое из них точно были людьми, а вот двое других … орками! Это точно какое-то шоу типа «Голые и смешные», ведь не попал же я в другой мир! Только кому приспичило так разыграть? Нет у меня знакомых, способных заплатить бешенные бабки за шоу такого масштаба! Но, если это не розыгрыш, то как я сюда попал? Точно помню, что засыпал у себя в постели. Один. И даже трезвый. Как я сюда попал?!

Тем временем, все кто был в сиреневых кальсонах, кроме лежащего на полу без сознания буйного коротышки, построились в шеренгу.

– Так, мясо, теперь по одному заходим в эту дверь и строго следуем приказам. За промедление или невыполнение будете наказаны. Если вы не поняли, в бирюльки с вами никто играть не будет. Первый пошёл.

Громила-человек толкнул крайне левого очень тощего парня с длинными, цвета платины волосами к двери. Тот робко потянул её за ручку на себя – дверь не поддавалась.

– Толкай, придурок! – вновь заорал громила.

Длинноволосый толкнул дверь, и та легко открылась. Не ожидавший такого парень буквально ввалился в комнату. Как только дверь снова закрылась, над ней загорелась красная лампочка. «Прямо как в рентген-кабинете», – промелькнула у меня шальная ассоциация. Но её перебила другая мысль:

– Слышь, орк, а как ты сюда попал?

Тот помолчал немного, но потом нехотя ответил:

– Не знаю. Последнее, что помню, как после небольшой попойки с молодыми воинами забрался в свою юрту и уснул.

– А я после смены так уморился, что решил домой не идти и поспать в мастерской, – поделился своей историей коротышка. – А ты?

– И я уснул в своей квартире, а проснулся уже тут.

Вдруг раздался громкий противный вой сирены, от которого мы все вздрогнули, а над дверью загорелась уже зелёная лампочка.

– Следующий, – рявкнул стоящий возле двери громила.

Остальные надсмотрщики или кто там они ходили вдоль строя, не обращая особого внимания на тихие перешёптывания, если, конечно, кто-то не начинал слишком настойчиво чего-то требовать, как правило, объяснений.

– Брат, – негромко позвал мой сосед, проходящего мимо орка, – скажи, где мы?

Тот остановился и усмехнулся так, что встреть я его ночью в тёмном подъезде, точно пришлось бы стирать джинсы, надменно произнёс:

– Не брат ты мне пока, да и потом вряд ли будешь. А куда ты попал? Сам поймёшь, а сейчас, всё равно, не поверишь. Главное, выполняй приказы и всё будет хорошо.

Не смотря на грозный вид, слова прозвучали довольно миролюбиво. Озадаченные таким ответом, мы замолчали. В комнате было довольно прохладно, и я начал покрываться гусиной кожей, да ещё деревянный пол неприятно холодил голые ступни. Переступая с ноги на ногу, обхватил себя руками и с силой растёр кожу, желая хоть немного согреться.

– Ай!

Руку пронзила боль. С удивлением уставился на своё левое плечо.

– А это что такое?

Татуировка. Совсем свежая, кожа вокруг рисунка была всё ещё болезненно-красного цвета. А с плеча на меня смотрел стоящий на задних лапах весь какой-то взъерошенный и скалящийся медвежонок. Откуда это? Никогда не делал себе рисунков на коже, даже самых маленьких, даже хной. Озарённый догадкой, повернулся к орку и посмотрел на его левое плечо. На нём тоже был рисунок и тоже совсем свежий. Только другой – клыкастая голова зверя, очень похожего на обычного кабана, но чем-то неуловимо отличающееся.

– Что? – спросил орк, озадаченный моим вниманием.

Молча указал ему на тату.

– Они забили символ моего клана – две перекрещенные секиры. Зачем?! Я что теперь изгой? Почему?

В ответ лишь молча пожал плечами, про себя отметив ещё одну общую странность. Вот только когда успели её набить? Да так, что я ничего не почувствовал? А главное зачем?

– Следующий, – рявкнул стражник.

Вот пришла и моя очередь. Собравшись с духом, шагнул в открытую дверь, из которой никто ещё не выходил, до того, как этот громила повторил приказ. Возможно, сейчас всё прояснится.

Комната оказалась небольшой, без окон, со стенами, окрашенными в белый цвет, и ещё одной дверью, красным пятном выделявшейся на фоне стен. Никакой мебели, зато на полу нарисована многолучевая звезда с какими-то незнакомыми мне знаками.

– Встаньте в центр печати.

Прозвучавший без всяких эмоций голос был, видимо для разнообразия, женским.

Звезда, похоже, и есть та самая печать. Пожав плечами, выполнил распоряжение.

– Закройте глаза и не двигайтесь до команды.

Смыкая веки, увидел, что лучи звезды и символы вокруг них вдруг вспыхнули разноцветными огнями. Стоять пришлось не долго – секунд тридцать, ну, или минуту. Ничего особенного не почувствовал. Пол и тот, в отличии от зала, тёплый.