– Нет смысла.

– Попробуй, максимум не согласятся.

Он тяжело вздохнул, бросил на меня такой взгляд, будто я виноват, что он одновременно и хочет, и не хочет.

– Ну хорошо, – махнул он в конце концов рукой. – Подожди немного.

Яцек исчез в глубине дома, я остался на лестнице. Я смотрел на окно кухни, в котором появились близняшки – сестры Яцека. Они плотно прижались к стеклу носами и языками, пытаясь напугать меня страшными рожицами. Я затрясся от ужаса и закрыл лицо руками. Они чуть животики не надорвали от смеха.

Яцек вернулся еще более нахохлившийся, чем уходил. Он определенно не хотел смотреть в мою сторону.

– Они согласились, – кисло сказал он. – Я еще пожалею.

Хотя Яцек очень старался придать себе угрюмый вид, он не мог скрыть блеск глаз, проглядывающий из-за грозовых туч.

Дедушка несколько удивился, что ему придется выложить деньги аж за два билета, но я его быстро успокоил. Во-первых, конечно, шансы на успех в лотерее минимальны, хотя и удваивались благодаря нашей хитрости. Во-вторых, даже если я каким-то чудом выиграю в лотерею, у Яцека будут припасены наличные, которые он тут же принесет, чтобы отдать дедушке. Я же со своей стороны заплатил бы то, что уже заработал, и до мая дедушке пришлось бы ждать только остаток стоимости моего билета. Если Яцек победит и будет платить картой своих родителей, то я отдам ему свои четыре сотни и остальные деньги, которые так любезно предложил мне дедушка, а я потом верну разницу.

– Я ничего не понял, – с улыбкой признался дедушка. – Но самое главное – чтобы ты понимал. Ну что? Идем к компьютеру?

В тот вечер на серверы УЕФА упали, наверное, сотни заявок на билеты Лиги чемпионов. О четырех из них мы точно знаем: от Бартоломея Козловского, который собирался взять с собой Петра Шторца, от Петра Шторца, который собирался взять Бартоломея Козловского, от Филипа Койтыса, который собирался пойти с Яцеком Святеком, и от Яцека Святека, который собирался пойти с Филипом Койтысом.

Ночью мне звонил Криштиану Роналду. Спрашивал, приду ли я на финал с «Баварией» Мюнхен. Я сказал, что очень хотел бы, но, к сожалению, не могу, потому что мне нужно раздавать флаеры с рекламой нового метода решения уравнений с четырьмя неизвестными, и Роналду должен понимать, какая это ответственность. Футболист умолял, чтобы я все же пришел, потому что без меня на трибуне «Реалу» ни за что не справиться с «Баварией». Я решительно отказался, поэтому он вызвался пойти раздавать листовки вместо меня, только бы я появился на стадионе. В конце концов я поддался на уговоры. Когда я сидел в вип-ложе, а Роналду стоял на «Сковородке», к нему подошла рыжеволосая девушка и спросила, где тот милый юноша, который работает здесь по вторникам и четвергам. «Зачем тебе какой-то юноша, если есть я?» – спросил Роналду, на что девушка смерила его взглядом и ответила: «Потому что у меня высокие требования, господин Роналду».

Когда в понедельник я пришел в школу, Ушастый и Бартек выглядели не слишком подавленными неудачей с лотереей. Я застал их погруженных в дискуссию о том, у кого мы будем смотреть финал по телевизору. У Ушастого мало места, у Бартека отец фанат, у Яцека нечего пить, кроме колы, – может, у меня?

– Ужасно далеко, – ныл Ушастый.

– Тоже мне далеко! – бесился Бартек. – От метро всего несколько остановок на автобусе. Разве нет, Филип?

– Ну да, десятка полтора-два, – буркнул я.

– Ну и ладно. Приедем пораньше, потом в крайнем случае переночуем у тебя на матрасах, а? Как на Новый год. Святоша рядом живет, он к себе может вернуться. Или останется, если захочет. Что думаешь?

Они ждали ответа, а я прятал глаза. Переминался с ноги на ногу и нервно потирал щеку.

– Только… – промямлил я наконец. – Ну… есть одна маленькая проблема.

Речь шла о мейле, который я утром обнаружил в своей почте.

«Уважаемый болельщик, UEFAChampionsLeague с радостью информирует вас, что в результате лотереи была выбрана ваша заявка».

Я чуть не расцеловал монитор, когда это прочитал. Я показал распечатку ребятам и извиняющимся тоном добавил:

– Кажется, нас со Святошей не будет дома.

Они читали, морща лбы. По-английски, поэтому не до конца были уверены, что все правильно поняли. В конце концов Ушастый выдавил:

– Вы же не собирались подавать заявки.

– Ну да, – сбивчиво объяснялся я. – Немного некрасиво получилось. Но мы решили в последний момент. Было уже слишком поздно, чтобы вам звонить. Мне жаль, ребята, что ваши заявки не выиграли.

Я боялся, что они обидятся. Что будет тяжелый разговор о предательстве и свинстве. Но Бартек лишь помотал головой и горько заявил:

– Дуракам везет.

– О, второй счастливчик идет! – понуро сказал Ушастый. – Смотрите, какой довольный.

Действительно, в конце коридора появился Яцек. При виде нас он еще издалека начал махать кулаками и крутить задом в причудливом победном танце.

– Интересно, откуда он знает? – только и успел пробормотать я, когда он добежал до нас и радостно завопил:

– Ни за что не угадаете, что произошло!

– Вы идете на матч? – саркастически спросил Ушастый, на что Яцек выпучил глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Филип нам сказал.

– Что я выиграл билеты?

– В смысле?! – почти закричал я. – Ты тоже?!

Мы смотрели друг на друга, пытаясь уложить в голове, и вдруг в момент озарения мы оба разразились смехом людей, поправших теорию вероятности.

– Ну что, господа, похоже, у нас четыре билета! – весело закричал я. – Если вы будете себя хорошо вести, может, мы с вами поделимся, да, Святоша?

Яцек подпер одной рукой бок, другой – подбородок и с наигранно серьезным выражением лица сказал:

– Ну не знаю, не знаю.

Воодушевление было испорчено злобным замечанием Ушастого:

– Кажется, вы забыли, что билеты именные.

Действительно, это несколько меняло положение вещей. Мы перестали смеяться и в замешательстве посмотрели на них.

– Ой, точно, – насупился Яцек. – И что? Их нельзя ни на кого переписать? Жалко. И нам придется отказаться от лишних, да?

– Я тебя расстрою, Святоша. – В глазах Бартека я заметил что-то вроде злобной усмешки. – Дело в том, что от этих билетов нельзя отказаться.

Я почувствовал некоторое волнение, но пока еще не страх.

– В смысле нельзя? – спросил Яцек. – Мы их не будем покупать, и все. – Но и его уже начали одолевать какие-то нерадостные предчувствия.

– Вы не можете не купить, если уже купили, – с некоторым удовольствием сказал Ушастый. – Вы ввели данные карт? Ввели. Деньги, вероятно, уже списали.

Я почувствовал, как у меня сжимается горло. Я в отчаянии посмотрел на Яцека. Он был белый, как стена.

– Но, если они нам не нужны, наверное, деньги вернут? – спросил он дрожащим голосом, но выражения лиц Ушастого и Бартека не оставляли надежды.

– Ну что вы расстраиваетесь, ребята? – сказал Бартек. – Круто иметь по два места. Будет куда дудку положить.

– Кретин, дурак, идиот! – бормотал Яцек всю оставшуюся дорогу домой, и я даже не хотел уточнять, кого он имеет в виду: себя или меня.

Дуракам везет – как же извращенно подтвердилась эта поговорка. Зачем нам это было нужно? Как нам пришло в голову заказать по два билета? Ну и что, что шансов меньше? И очень хорошо, что меньше! Максимум – мы бы просто не выиграли. По телеку видно лучше. А так? Вынь да положь тысячу четыреста злотых!

– И как мы расплатимся?! – в отчаянии простонал я, а Яцек бросил на меня исподлобья злобный взгляд и вернулся к своим причитаниям:

– Кретин, дурак, идиот!

Если вычесть четыреста злотых, которые у меня уже есть, оставалась всего лишь тысяча злотых долга. Двадцать пять тысяч листовок! В голове возник образ горбатого старичка с бумажкой в трясущихся руках. За семьдесят лет ему удалось раздать двадцать четыре тысячи девятьсот девяносто девять листовок, и осталась одна, последняя. Он умоляюще протягивал ее пешеходам, но все равнодушно проходили мимо.