Однако людям не остается ничего другого кроме как жить в такой обстановке. И главное, что они могут противопоставить неожиданным и большей частью негативным воздействием на себя извне – это терпение и способность учиться и приспособляться, оставаясь по возможности теми же существами, какими они привыкли себя ощущать и считать.

То, что Михаил видел, оглядываясь на жизнь ближайших поколений, находившихся в его личном поле зрения, а также в письменной истории стран и народов минувших эпох, в легендах, дошедших до нас из тьмы предистории, воспринималось им как закономерный процесс, подчиняющий себе все постоянно происходящие перемены как будто бы вполне хаотичного характера и природы. Закономерностью, определяющей происходящее в Мире, был, как он понял, Принцип, установленный самим Творцом Мироздания, а именно Принцип постоянного внесения перемен и разнообразия в то, что Было Создано Им первоначально, благодаря саморазвитию, подконтрольному, однако, в итоге только Ему, Создателю. И в сущности генератором перемен и умножающегося разнообразия в ходе времени во вселенной, был пограничный слой, возникающий всякий раз, когда одна экспансивная стихия или существо или предмет посягает на консервативное состояние другой стихии или существа или предмета, заставляя последние сопротивляться переменам, которых они не жаждали. Однако, поскольку их не спрашивают, а подвергают тому или иному воздействию, им приходится пускать в ход все свои ресурсы, чтобы в возможно более полном объеме оставаться прежними, узнаваемыми для самих себя.

Мы хотим, но не умеем быть добрыми в полной мере. Почему? Да потому, что обидно быть добрыми, одновременно забывая о себе, хотя это наша прямая жизненная обязанность – ведь если в нашем мире сам не позаботишься о себе, никто о тебе не позаботится. Такова практика, из которой почти не бывает исключений, но по какой причине исключения все-таки случаются? Видимо, только в силу родства или добровольного поклонения. С родством – понятно, пусть даже оно по ходу времени всё больше утрачивает свою значимость. Поклонение – дело другое. Люди еще не утратили влияния друг на друга, и оно еще способно принимать ударные формы, будь то любовь, поражающее эстетическое воздействие на психику, признание потрясающего превосходства над тобой или высшая благодарность.

В сущности, наша жизнь и строится, в чем это от нас зависит, на стремлении служить тому, чему мы поклоняемся, а не тому, к чему нас обязывают либо принуждением, либо правилами исполнения своего морального и общественного долга. Нам бы стараться улучшиться, сделаться чище и совершеннее, однако под давлением обстоятельств, соблазнов и незрелости мы откладываем это на потом. Очищение своей духовной сути и даже развитие собственного тела перемещается, таким образом, с первого места в ряду наших целей на какое-то другое – второе, третье или четвертое и так далее, а то и оставляется без внимания совсем. Это можно не замечать всю свою жизнь, не испытывая ни тревог, ни сомнений насчет неблагоприятных последствий, но если перед самым уходом в Мир Иной у нас найдется миг для осознания будущности, то неизбежно нахлынет сожаление о напрасном и глупом забвении самого главного, что надлежало выполнить в мире земном. Душа и дух отлетят в Неведомое от ставшего без них мертвым бренного тела с тем, чтобы через какое-то время вернуться назад в новом телесном воплощении в новый цикл земного существования, и пока мысль о благе для тела не перестанет превалировать над мыслями о благе для вечного духа, нам никуда не вырваться из Сансары, из круга земных перевоплощений с новыми рождениями и с новыми смертями, хотя именно Промысел Божий, в силу которого мы оказались на планете Земля, если хорошенько подумать, обязывает нас стараться освободить себя от пут земных и от земного тяготения – короче – от земного бытия, где мы вынуждены достаточно недолго существовать и полоскаться в пограничном слое, где мы быстро изнашиваемся, вместо того, чтобы навеки приобщиться к постоянному существованию в Высших Мирах.

Как тут не вспомнить старые торгово-грузовые итальянские термины «брутто» и «нетто», которые означают соответственно «грязный» вес предмета во временной грубой (и в конце концов бесполезной) упаковке и «чистый» его вес, в котором мы и должны проявлять себя перед Лицом Предвечного в надежде, что в этом качестве мы сможем быть полезны Ему там, где постоянно обитают при Нем достаточно совершенные и невообразимо высокоразвитые существа. Итак, нам при каждом новом рождении на Земле (о чем, как помнится, нас никогда не спрашивают) надлежит пройти, проделать свой очередной смертный путь, освобождаясь в меру сил и способностей от бездуховной или низкодуховной телесной оболочки (а если точнее – от ее на себя решающего воздействия), путь, который в нескольких словах можно обозначить как «от своего состояния брутто к своему постоянному существованию нетто».

Эта разница между состояниями брутто и нетто во все времена оказывалась куда значительней, чем между видимым счастьем и горем, успехом и провалом, Добром и Злом в течение каждой отдельной жизни на этой Земле в тонком пограничном слое, пригодном для обитания человечества.

Возможно, даже не отдавая себе отчета в том, насколько он тонок, люди все-таки в образной форме представляли себе, мягко говоря, «скромность» его величины, раз уж с давних пор без возражений признавали правоту выражения неизвестного ныне мыслителя «от любви до ненависти – один шаг», равно как и истинность слов Наполеона Бонапарта «от великого до смешного всего один шаг», коль скоро обе поговорки фактически приведены к общему «одношаговому» знаменателю. А если подумать, то в тех же пределах заключен разброс всех самых важных и полярно противоположных параметров, характеризующих все наше существование от его начала и до конца.

Михаил Горский не считал себя человеком, хоть в чем-то принципиально отличным от других людей, и его даже устраивало, что его персона никогда не привлекала чрезмерного внимания к себе ни среди окружающих, ни со стороны различного рода государственно-социальных органов. В состоянии обыденности своего бытия ему уже давно думалось и работалось достаточно хорошо, чтобы не желать для себя другого. А, кроме того, он считал, что так лучше и точней представлять себе жизнь. Собственно, ему и не настолько много осталось жить, чтобы пытаться перейти к другому существованию на Земле в новом статусе и в новом слое. Пора уже было подбивать итоги жизни, чтобы додумать и домыслить весь накопившийся опыт и, если получится, представить его на обозрение и людям, и самому себе. Это он и говорит в дальнейшем от собственного лица.

Извлекут ли мои потомки что-то полезное для себя из опыта моей жизни и моих наблюдений? Как говорится – «почем я знаю?» Однако склоняюсь к выводу, что скорей всего – нет. С какой стороны ни взглянуть на это дело, оснований для оптимизма не увидишь. Вон – Спаситель человечества, будучи Сыном Божьим, принял облик людской, чтобы убедить всех смертных, что ОН не уклоняется ни от каких опасностей и страстей, с которыми люди сталкиваются на каждом шагу, и на ЭТОМ ОСНОВАНИИ заставить их поверить в истинность пути, указанного ИМ, к спасению человечества, к восторжествованию Царствия Божия на Земле – и что? Убедил, заставил поверить? Кое-кого – да! Причем крепко, по-настоящему. Они-то и образовали сонм христианских святых. А большинство уверовали в Христа в той или иной степени формально, ибо следовать путем, указанным и провозглашенным ИМ, то ли не смогли, то ли не захотели, то ли так до сих пор и не поторопились – и это за две тысячи лет! Церковь Христова не устает напоминать своей пастве ее обязанности, и та согласно кивает головами, как будто даже следует за своими пастырями в сутанах и рясах, а к состоянию, пригодному для осуществления Царствия Божия на Земле, так и не приходит. В чем дело? Не будем проклинать несовершенство человеческой породы – нет, не природы, а именно породы, произошедшее вследствие сексуальных возбуждений и усилий двух перволюдей и их прилежных последователей – от первого поколения детей Адама и Евы до нынешних. Но факт есть факт. Изменяясь очень во многих смыслах по отношению к предкам, потомки с удивительной стойкостью последовательно не изменяются в главном – не учатся на ошибках предшественников, предпочитая учиться почти исключительно на своих собственных. Почему? Да потому, что они как были, так и остаются одержимы страстями, которые значат для них гораздо больше, чем анализ причин и следствий, чем сознательный и самостоятельный поиск Истин, чем стремление искупить постоянно возрастающую без целеустремленного искупления карму собственной вечной духовной сущности.