«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита». Книга рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Так что смело рекомендую ее людям, интересующимся данной темой. Но, даже если читатель не испытывает к сефардам особого любопытства, а просто интересуется историей Средних веков, книга может оказаться для него занимательной, поскольку судьба евреев, как правило, удивительным образом переплетена с самыми разными событиями средневековой истории: Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д.

Ранний вариант книги в виде Word-файла некоторое время циркулировал в Интернете и был «тепло встречен» самыми разными читателями. Что же привлекло этих «ранних читателей»? Приведу типичные высказывания:

«В книге огромное количество исторических фактов, но читается она очень легко».

«Поражает объективность изложения. Несмотря на то, что автор своей самоидентификации отнюдь не скрывает, говоря „мы“, имея в виду евреев, и называя Палестину не иначе, как „земля Израильская“, он рассказывает „как было“, ничего не приукрашивая и не упрощая».

«Хотя о многом, из рассказываемого в книге мы что-то знали, автор помещает факты в исторический контекст, тем самым делая их понятными и, с другой стороны, позволяя увидеть ситуацию в целом».

«События в книге развиваются, как в приключенческом фильме — еле успеваешь следить. Я потом решил все же проверить факты в Интернете: ну не может же быть, что все на самом деле было так здорово закручено. Самое удивительное — в книжке все правда!»

Множество вопросов вызвало авторское определение жанра книги — сказки. Почему сказки? Мне приходилось объяснять снова и снова, что не все сказки волшебные, что тут, скорее важна тональность повествования, что это, если угодно, сказ, лишенный эпической торжественности, и т. д. и т. п. Подчас все доводы оказывались бесполезны, и в таких случаях я в конце концов стал отвечать так: я тут был на спектакле Камы Гинкаса «Скрипка Ротшильда», после которого состоялась встреча зрителей с актерами. И один зритель задал такой вопрос: «Как же так все-таки получилось, что на скрипке играл русский Бронза, а не еврей Ротшильд (как, видимо, ему было положено от рождения)?» Немного замявшись, один из артистов сказал: «Вы знаете, так написал Чехов. А Чехов — гений, ему виднее». Никак не сравнивая доктора Левита с Чеховым, хочу предупредить читателя, что, если по прочтении книги все же возникнет вопрос «почему же „сказки“?», следует удовлетвориться ответом «потому что так их называет доктор Левит, а ему виднее».

Если, читатель, когда-нибудь случится Вам как туристу ездить по северу Испании, можете заехать в Бургос — старинный испанский город, с собором в центре, как старинному городу и положено. А вот в соборе этом есть особая достопримечательность — довольно большой сундук. В чем же святость этого сундука? А дело было так…

Жил-был в XI веке в Испании храбрый рыцарь. В историю он вошел под именем «Сид». Основным его занятием было драться с арабами, которым тогда принадлежала половина Испании. И делал он это хорошо. При случае, правда, мог зарубить и христианина, но рубил он всех в честном бою, как положено рыцарю. Испанцы его очень чтят, и в музеях хранится его личное оружие. Но сундук — дело особое. В XII веке, когда образ Сида стал не просто легендарным, а оказался главной фигурой героического эпоса, об этом сундуке рассказывали следующее. Сид, как и положено образцово-показательному рыцарю, был мотом и крупно задолжал евреям. Платить было нечем, и он нашел следующий выход из положения: взял этот самый сундук, набил его обычной землей и предложил евреям, заверив их своим рыцарским словом, что земля та привезена из Страны Израиля. Евреи поверили и списали Сиду все долги. Они любовались содержимым сундука и целовали эту землю. (И по сей день случается, что наивно верят евреи разным бандитам, даже менее респектабельным, чем Сид.) Вот за это приключение и почитают сей сундук[1]. Когда мы с женой сундук обозревали и я рассказал ей всю эту историю, супруга моя заявила, что евреи в этой ситуации выглядят лучше Сида. Но это мнение нынешней израильской еврейки. Тем испанцам, что жили в XI–XII веках, конечно, приятно было читать и слушать, как безупречный рыцарь надул евреев. Так им (евреям) и надо! А ведь это было в те времена, когда евреи были в чести в тех местах. И короли им покровительствовали, и церковь относилась к ним терпимо. Более того, в те времена евреи бок о бок с христианами сражались там против ислама, ибо хваленая веротерпимость испанских арабов была уже в прошлом. Но все это значения, как видите, не имело. Чужими и нелюбимыми для толпы оставались евреи. И если, со временем, произошел на Пиренеях роковой для них поворот, то это случилось потому, что почва для таких поворотов всегда готова, и не слишком много требуется для того, чтобы евреи из уважаемых, вроде бы, сограждан превратились в несчастных, гонимых изгоев. И вовсе не чудом было предвидение Иуды Галеви (он был современником Сида), писавшего в благополучное время:

В этой главе речь не идет о Пиренейском полуострове. Об Испанских и Португальских евреях поговорим отдельно.

Раз уж начали мы разговор о евреях, то по старой доброй антисемитской традиции начнем с ростовщиков и старьевщиков — традиционных героев антисемитского фольклора и литературы. В Восточной Европе к этому списку добавился бы еще и шинкарь (корчмарь). Но мы по ходу сказки — в Европе Западной[2]. Евреи там, конечно, занимались не только ростовщичеством и торговлей старьем. Например, еврейская торговля другими товарами, самыми разнообразными, не была полностью уничтожена дискриминационными запретами, которые власти вводили по просьбам купцов-христиан. Однако знамениты стали именно старьёвщик и ростовщик. И так будет, кстати, до XIX века включительно.

Начнем с того, что более прославлено, что стало как бы символом еврея, — с ростовщичества. Бизнес этот расцвел именно в рыцарские времена, и подъем его, видимо, был связан с крестовыми походами. Они вообще-то дорого обошлись евреям. Много было убийств и разрушений. Так проявляли тогда любовь к Богу воины Христовы. Но нам сейчас важно то, что много людей отправилось в неизвестную даль. И те, которые не утратили способность соображать, предпочитали прихватить с собой деньги. Раньше-то, при натуральном хозяйстве Средневековья, невелика была нужда в деньгах, а теперь, вот, их оценили. Да и торговля стала развиваться с того времени. И пошло-поехало — появились в городах еврейские денежные конторы. В первую очередь в них разменивали и обменивали деньги. И это была очень серьезная функция. В тогдашней Европе каждый князь, духовный или светский (а было и тех, и других много), каждый вольный город чеканил свою монету. Да и содержание серебра в монете (золотые монеты использовали редко) менялось в зависимости от того, насколько хорошо или плохо шли дела. В общем, в этом надо было разбираться, и было это не так-то просто. А без этого невозможна была серьезная торговля.