Толстый, но не утрамбованный слой снега, прикрывший за ночь лаз в наспех сооруженную белую пещеру, легко поддался обычному пинку ногой, впустив внутрь свет и свежий морозный воздух.

– Как же я ненавижу этот холод, – проворчал Игорь, выбираясь из снежного плена, поднимая ворот и плотно застегивая свой тулуп, – нет от него спасения.

Вылезший наружу следом молодой человек уже держал в руке очередную извлеченную из сумки ампулу.

– Пей, – сухо сказал он, окидывая равнодушным взглядом белое пространство вокруг.

Игорь раздраженно выхватил небольшую емкость из рук спутника и, взболтнув содержимое, быстро откупорил крышку.

– За тепло катарских песков! – сказал он и опустошил пузырек, после чего поморщился, – гадость… Много там еще осталось?

– Тебе хватит, – ответил Тим, закидывая сумку за спину.

– А ты как? Может тоже выпьешь?

Молодой человек ухмыльнулся в ответ.

– Пошли, старик.

Они снова двинулись в путь в направлении скал, отчетливо видимых на юге в свете взошедшего яркого солнца. В стоявшем штиле и абсолютном молчании был отчетливо слышен хруст свежего снега под каждым новым шагом, с таким трудом дававшимся путникам. Ноги по колено утопали в пушистой массе, словно они переходили в брод бесконечные болота. Рельеф на пути менялся. Равнина под ногами постепенно превращалась в небольшие холмы, взбираться на которые было невероятно сложно, но зато спуск давался гораздо легче, чем движение по прямой поверхности. С особо крутых склонов Игорь предпочитал катиться кубарем, после чего всякий раз поднимался на ноги, отряхиваясь с поистине детским восторгом, после чего искал единодушия в глаза спутника, но снова и снова лишь махал в сторону того рукой, видя в ответ равнодушный взгляд.

– Нельзя быть таким суровым, пацан, – сказал Игорь, в очередной раз совершив свой неловкий кульбит, больше походивший на случайное падение, нежели на спланированное действие, – ты еще слишком молод для такой серьезности.

– Ты веселишься за нас обоих, – ответил Тим, брезгливо отряхивая ноги.

– А мне только и остается, что веселиться. Есть вероятность, что к завтрашнему вечеру поводов для веселья не останется.

– Все будет нормально.

– Если все россказни про них правдивы, то…

– Это россказни, – прервал его Тим, – и ничего более. На деле, они окажутся самыми обычными людьми. Со своими причудами, но все же людьми.

– Ага, людьми. Живущими под землей и поклоняющимися своим богам.

– Какая разница, каким богам они поклоняются? Боги все равно нас давно не слышат.

– А вдруг слышат? – спросил Игорь, – вдруг Диомед прямо сейчас смотрит в свой хрустальный шар на нас. Этими словами ты расстроишь его.

Он усмехнулся и стукнул молодого человека по плечу.

– В таком случае, мне очень жаль, что бога могут расстроить слова обычного маленького человека. Если бы так произошло, то я бы всерьез задумался, бог ли он вообще.

– Ну, во-первых, не обычного, – ответил Игорь, – во-вторых, ты ведь не думаешь, что они не смотрят за жизнями своих избранников? Нет, пацан. Они коснулись нас не для того, чтобы оставить.

– Ну да. И именно поэтому, куда бы мы ни пришли, везде их избранников гонят и преследуют. А они там сидят и просто смотрят за всем этим. Думаю, что, либо они забыли о нас, либо…

– Либо нам не суждено понять их замыслов, – добавил Игорь, – они ведь боги.

– Либо нет никаких богов, старик. И все это просто сказки.

Игорь улыбнулся и, прищурившись, взглянул на спутника.

– Диомеду точно не понравятся твои слова.

Тим пожал плечами.

– Что ж, может хоть в таком случае он сделает что-нибудь.

– Нет, пацан. Они ведут нас, я точно знаю. Своих избранников. Иначе, как еще объяснить то, что даже не смотря на все трудности, мы до сих пор живы и до сих пор продолжаем двигаться.

– Удача, везение, ум в конце концов…

– И все перечисленное – воля богов, – ответил Игорь, подняв глаза к небу, – и не задирай нос слишком высоко.

– Ты неисправим в своей простоте, старик.

– Ага. Как и ты в своей упертости.

Весь день, пока путники шли, не было ни снега, ни ветра. Природа будто бы успокоилась, стоило высоким стенам великого города скрыться за горизонтом. Мороз, хоть и по-прежнему был колюч, но уже не казался таким страшным. К вечеру Игорь даже ощутил на своем лице тепло заходящего солнца, медленно закатывающегося за скалистую гряду. Когда совсем стемнело, и небо усыпалось россыпью звезд, ярких и не очень, путники решили сделать привал прямо на вершине очередного снежного холма. Вытоптав небольшую поляну в снегу, Игорь принялся рыскать в закромах своей одежды в поисках старого платка.

– Да где же он, черт его дери? Наверно выронил по пути.

Тим извлек из сумки старую выцветшую майку с большой дырой на груди и протянул спутнику.

– Используй это.

– О, благодарю.

Бородатый мужчина расстелил ткань на снегу между ним и сидевшим напротив молодым человеком, и, после ряда манипуляций руками, над майкой вспыхнул небольшой огонек. Игорь опустился на колени и протянул к пламени руки. То и дело, он закрывал глаза, поворачивая голову в сторону скал, что очень напоминало причудливый нервный тик.

– Что? Видишь что-то?

– Нет, – ответил Игорь, мотнув головой, – просто показалось.

С его густой бороды и усов падали капли таящих сосулек. Накопившаяся за день усталость затрудняла даже движение языка, так, что каждое новое слово давалось ему с трудом, но он все равно продолжал бороться, лишь бы не переставать говорить, и лишь бы избежать продолжительного тягостного молчания. Тим знал его слишком хорошо, чтобы понимать, что он не может выносить тишину.

– Как думаешь, – спросил Игорь, когда молчание слишком затянулось, причиняя дискомфорт, – как она там сейчас?

Молодой человек пожал плечами, не отводя стеклянного взгляда от небольшого пламени над куском старой ткани.

– Я не думаю об этом.

– Тебе не кажется, что это неправильно?

– Что именно? – уточнил Тим.

– Неправильно не думать. Ты так убежден, что она вернется, но при этом избегаешь всяких мыслей о ней.

Молодой человек, наконец, оторвал взгляд от огня и безразлично взглянул на спутника, лежавшего на боку на утоптанном снегу, подперев рукой голову.

– Как эти мысли помогут ей? Или мне.

– Нельзя же все держать в себе, пацан, – осторожно ответил Игорь, стараясь не встречаться взглядом с собеседником, – так можно заработать себе какое-нибудь расстройство.

– Какое-то из тех, которое я себе еще не заработал?

– Я к тому, что ты всегда можешь поговорить со мной. Не нужно думать, что ты один несешь этот груз. Какие бы там тайные договоренности между вами не были, я тоже в этом во всем участвую, знаешь ли. А впечатление такое, будто ты сам по себе, а я – сам. Это неправильно.

– Ты рассуждаешь, как ревнующий муж. Глупо, тебе не кажется?

– Может и так, – ответил Игорь, – я скучаю по ней.

Тим снова взглянул в огонь, отразившийся неприятным блеском в его темных глазах.

– Говоришь о том, что я избегаю разговоров о ней, при этом сам ни слова не сказал об Ионе. Как будто бы ее и нет…

– Не надо, пожалуйста, – прервал его Игорь, приподнявшись и садясь, – не время для жестокости.

Молодой человек улыбнулся и покачал головой.

– Выходит, что не у одного меня есть запретные темы. И выходит, что из нас двоих именно ты прячешь голову в песок, старик.

Теперь уже Игорь покачал головой, но его раскрасневшееся лицо при этом потемнело от гнева.

– Ты невыносим.

– Поэтому я предпочитаю молчать. Чтобы тебе было проще.

– Ты не идешь за ней, потому что вы так условились?

– Ты знаешь ответ, – прошептал Тим, ложась на снег и подкладывая под голову сумку.

– Представь, что ты нужен ей. Прямо сейчас, в этот самый момент…

– Отвали, старик, – перебил его молодой человек, – просто ложись и спи.

– Если она все-таки не вернется, как ты будешь жить, зная, что мог вернуть ее, но не стал делать этого из-за какого-то…