- Формально никто, Дагна. Однако наши птицегляды всегда наблюдали за ущельем, и пять веков все было спокойно, однако, год назад они заметили, что по ту сторону гор начали появляться военные лагеря один за другим, и число их постоянно росло. А спустя неделю, когда птицы вдруг отказались летать в ту сторону, птицегляды только разводили руками, не в силах ничего с этим поделать, и, таким образом, наша дальняя разведка ослепла. Никаких объявлений войны, никаких гонцов, ничего вообще. Его величество принял единственно верное решение - укреплять Дентстоун и вводить войска, пока еще не поздно. И, как видите, нападение на Тринадцатые Врата как нельзя лучше это решение подтвердило.

- Крайне странная история, Конор… - задумчиво произнес Дагна, в душе которого холодной змейкой начало просачиваться предчувствие надвигающейся бури… - Пятьсот лет ничего и тут вдруг ни с того, ни с сего… Такое ощущение, что все эти века там кто-то планировал вторжение и заключил договор, только чтобы как следует подготовиться.

- В такое сложно поверить, друг мой, - с сомнением в голосе сказал граф Аргайл. - Это огромный срок. К войне можно подготовиться гораздо быстрее.

- Согласен, но я повидал за свою жизнь немало и более, на первый взгляд, невероятных вещей. Никогда не стоит недооценивать идеи, лежащие на поверхности. Не стоит все время искать логику в мире, где она нечастый гость.

- Что ж, Дагна, ваши слова заставили меня задуматься… - потер подбородок граф. – А что бы вы делали сейчас, на месте главнокомандующего, если принять ваши слова, ну предположим, за истину?

- Заручился бы поддержкой всех, до кого бы смог дотянуться. Соседних, граничащих с Исгардом королевств, а также дварфов, эльфов, да кого угодно. Об упредительном ударе и думать нечего. Без разведки это верная гибель, а потому надо сидеть в глухой обороне, наращивая военную мощь, и непременно как можно быстрее наладить бесперебойные поставки всего необходимого от провианта до оружия. Кстати, я не заметил ни единой катапульты или баллисты. Обозы должны идти в Дентстоун круглосуточно. Потому что, если не озаботиться этим сейчас, а надо было еще вчера, пока в казне еще что-то есть, то делать это потом все равно придется, но по другим ценам и впопыхах, Зерор тому свидетель.

- Что ж… - произнес граф Аргайл. – Именно этим сейчас и занят королевский двор во главе с его величеством. Что-то у меня разыгрался аппетит, мой друг. Не желаете ли еще раз отужинать?

- О таком, Конор, дварфа можно не спрашивать, - предвкушающе улыбнулся Дагна. – Тем более, если снова будет та чудная запеченная утка с гречневой кашей.

Граф позвонил в уже хорошо знакомый дварфу по совместным вечерам серебряный колокольчик, вызывая Малика.

- Пока мы ждем ужин, не утолите ли мое любопытство, Конор? Я давно хотел узнать про птицеглядов – они что же, действительно видят глазами своих птах с помощью магии? – с интересом спросил Дагна.

Граф усмехнулся.

- Да-да, а еще они сами умеют превращаться в огромных птиц. Народная байка. Свое искусство птицегляды унаследовали еще от уктов, которые славились своими охотничьими традициями и мастерством дрессировки разнообразных животных. Птица дрессируется особым образом, чтобы, вернувшись с разведки, передать теми или иными способами своему хозяину о том, что видела. Птицегляд же учится читать язык птиц по малейшим движениям крыльев или повороту головы, учится различать интонации в голосе. Это очень сложное искусство, поэтому его адепты проводят жизнь в закрытых общинах, в которые не допускаются чужаки, далеко от городов, в постоянных тренировках, совершенствуя свое мастерство, которое передают затем своим потомкам.

- Надо же, - пробормотал дварф. – Не намного проще и загадочнее, чем магия.

- Ваша правда. Все общины на территории королевства находятся под прямым патронажем короны и снабжаются всем необходимым, взамен же птицегляды всегда приходят на помощь по первому зову действующего монарха.

Дверь отворилась, и в кабинет зашел Малик, внося на большом блюде исходящую паром снедь.

- А вот и утка, мой друг. Приступим?

Но не успел слуга закрыть за собой дверь, как откуда-то с первого этажа раздался истошный вопль, переходящий в визг.

Дагна мгновенно вскочил, едва не перевернув стол, схватил кочергу возле камина и бросился за своим снаряжением в комнату для гостей, которая, благо, находилась в конце коридора рядом с покоями графа.

- Дагна… - начал было аристократ, но дварф прервал его резким взмахом руки.

- Тише! Оставайтесь тут и заприте дверь!

Визг внизу внезапно прервался, а на смену ему пришло такое злобное и громкое шипение, что дварф на мгновение остановился.

- Марта! – шипел голос. – Ты всех перебудить хочешь? Их милости почивают!

- Господин Найт, - истошно шептал второй голос, женский. – Я видела мышь!

- Дура ты беспросветная, Марта! - шипение перешло уже в какую-то немыслимую фазу. – Прочь с глаз моих, завтра же спишу в прачки к ослиной матери! Будешь в щелоке с головы до пят, вместо того чтобы милордам прислуживать! Поняла? Все! Пошла вон!

Внизу раздался звук удаляющихся шагов.

- Господин Найт, ну господин Найт, подождите! Ну простите, простите меня… - испуганно залепетал женский голос, доносясь все тише.

Вскоре снова наступила обычная для этого времени тишина.

Дагна с озадаченным выражением лица вернулся в кабинет. Граф Аргайл сидел и не спеша ел утку. Дварф присел на стул, прислонив кочергу к ножке, и уставился на графа с немым вопросом. Проглотив тщательно пережевываемый кусок и запив его вином, граф с улыбкой посмотрел на Дагну.

- Господин Найт – это главный дворецкий, а Марта… С Мартой такое случается уже только при мне в пятый раз, а он так до сих пор ее никуда не сослал, как видите.

- И почему же? – слабым голосом спросил дварф, потирая лоб.

- Видите ли, Марта – девушка… выдающихся талантов, если выражаться пристойно. И многие аристократы очень ценят ее за это.

Дварф кашлянув в сторону, провел по лицу ладонью и покачал головой.

- В бездну, от доспехов теперь ни на шаг…

***

На следующее утро Дагну отыскал посыльный и сообщил, что отряд во главе с принцем Альтаром выступает завтра на рассвете, и дварфу следует быть готовым, прихватив боевое снаряжение, если таковое у него имелось. Сбор был назначен у южных ворот. Прибыв к назначенному сроку, Дагна с Фредом и Аэсоном отправились в путь вместе с тридцатью конными воинами личной гвардии его высочества, десятком слуг, каждый из которых вел запасную лошадь, навьюченную провиантом и палаточными принадлежностями, а также молчаливым, сосредоточенным птицеглядом с ручным соколом, который парил высоко в небе. Принц Альтар восседал на белоснежном породистом скакуне, с его плеч ниспадал вышитый все теми же серебряными коронами, что и дублет, отороченный белым пушистым мехом синий бархатный плащ, а пояс, помимо кинжала, отягощал длинный меч. По правую руку от принца ехал его личный адъютант, а по левую, чуть поодаль, оруженосец, везя шлем, щит и копье своего господина. Все без исключения были одеты в стеганые акетоны, а у седел воинов были приторочены их шлемы и кольчуги, если судить по негромкому звону, периодически доносившемуся из непромокаемых переметных сум.

Отряд двигался вдоль линии Дентстоуна на восток к королевству дварфов Дуринфал. Путь обещал занять не менее пяти дней в одну сторону, а потому, опережая основной отряд, в южном и восточном направлениях выдвинулось несколько легковооруженных разведчиков на быстрых рысаках-мантарах, выносливых и привычных к пересеченной местности лошадях.

Дорога, хоть и успела подсохнуть, но оставляла желать лучшего, однако Дагна всецело одобрял намерение принца Альтара не тянуть с налаживанием отношений между королевством его отца и Дуринфалом. Дварфы были сильным союзником, пренебрегать которым в условиях предстоящей войны было бы огромной ошибкой, возможно даже фатальной. Но Дагна никак не мог понять одной вещи – как отношения между Исгардом и Дуринфалом успели развалиться до такой степени буквально накануне вторжения, что их приходилось выстраивать чуть ли не с нуля. И это после многих веков добрососедских отношений, выгодных в равной степени и тем, и другим. Разумеется, Дагна помнил о том, что Исгард выставил себя в дурном свете, не рассчитавшись вовремя с дварфами за поставку, но этот случай не мог быть из ряда вон, ведь в государственных заказах задержки с оплатой случались сплошь и рядом, однако, стороны продолжали работать, так или иначе закрывая долги к всеобщему удовлетворению. Ведь в противном случае люди лишались доступного и качественного сырья, высококлассных изделий недостижимого для них уровня, а дварфы, в свою очередь, были бы вынуждены или искать нового покупателя за тридевять земель, или пытаться наладить собственное сельское хозяйство и животноводство. И даже если отбросить стойкое отвращение подгорного народа к любой работе с чем-то мягче олова, то оставался тот факт, что города-королевства дварфов закладывались там, где есть богатые рудные жилы, а не чернозем. Дагна с содроганием вспоминал качество дварфийских продуктов Маунтидира, выращиваемых энтузиастами в подземных пещерах и на горных почвах. Едой это можно было назвать с настолько большой натяжкой, что Дагна всерьез тогда поглядывал на собственный ремень и сапоги, размышляя, что съедобнее. Благо, что все это было только в рамках дегустации на празднике Зерора, отдавая дань традициям древних предков далекой Темной Эры, когда дварфы практически не выходили на поверхность и не признавали контактов с другими народами.