Мэдди стиснула зубы и принялась за работу. Стоит ли вообще надеяться, что Тара оценит ее старания? Когда с этой комнатой было покончено, девушка пошла в ванную.

Там ее постиг еще бо́льший ужас. Когда-то белое и чистенькое полотенце для рук, выданное лишь вчера, было запачкано косметикой. В ванной Тара провела много времени – раковина грязная, хотя унитаз… Странно, но он выглядел так, словно модель пыталась его отмыть. Без особых успехов, конечно, но все же. И тут Мэдди позволила себе немного позлорадствовать; похоже, Тару тошнило. Наверное, поэтому она так мало ела за ужином. Или у нее морская болезнь – когда Мэдди спала под покачивания яхты в первую ночь, ощущения у нее были странные. Она привезла с собой запас таблеток от укачивания. Может, стоит поделиться? Возможно, поэтому Тара была такой капризной сегодня утром – ей просто нездоровится.

Туманные острова, виднеющиеся вдали, постепенно обратились в зеленые холмы, что росли из воды. Мэдди накрывала на стол к обеду, специально растягивая это занятие, чтобы подольше побыть на палубе. Гости с нетерпением ждали, когда же они прибудут на остров Брач, и их волнение осязаемо чувствовалось в воздухе.

Пока Иван вел яхту к уединенной бухте скалистого побережья, где низкорослые деревья спускались к воде, пассажиры стояли на носу судна и смотрели. Вода мерцала на солнце волшебным лазурным цветом. Они словно попали в рай.

Иван бросил якорь – пришло время обеда. Мэдди вынесла гостям большие тарелки с закусками: вяленое мясо, перец, приготовленный на гриле, артишоки, оливки и местный сыр. Также она приготовила салаты на выбор и принесла свежий хлеб, купленный сегодня утром в пекарне.

– Спасибо, Мэдди, – сказал Саймон, подойдя к столу, где их ждала девушка. – Выглядит очень вкусно.

Когда все расселись по местам, Мэдди спросила, кто что будет пить.

– Давайте отметим наш первый день в море бутылочкой «Просекко» на обед, – сказал Дуглас, убирая свою карту.

– А лучше «Беллини», – сказала Кори с ноткой вызова в голосе.

Мэдди молчала, просто ждала, пока они придут к согласию.

– Я бы не отказался от «Просекко», – сказал Саймон.

– Я не привередлива, выпью что нальют, – сказала Сири, откинувшись на спинку сиденья, словно сытая и довольная кошка. – Пить в обед – это же декаданс!

– Я буду «Беллини», – сказала Тара.

– А пиво можно? – чуть ли не извиняющимся тоном спросил Ник.

– Конечно, – ответила Мэдди. – Одно пиво, одна бутылка «Просекко» и два «Беллини» уже в пути.

Спокойная улыбка в стиле «у меня все под контролем» испарилась тут же, стоило девушке зайти в камбуз. Черт! Что такое «Беллини»? Она достала телефон, радуясь, что связь еще ловит. «Просекко» с персиковым пюре! Издеваетесь? Это Кори с Тарой решили позабавиться. Они постоянно демонстрируют свое превосходство.

Кто вообще держит под рукой персиковое пюре? Мэдди прошлась по всем шкафчикам и нашла китайскую смесь приправ «пять специй», жасминовый рис, запеченные бобы и пасту тахини, но ни следа персикового пюре.

Зато она нашла консервированные персики в пыльной банке у самой стенки. Сейчас она им устроит персиковое пюре.

Мэдди: один, Кори и Тара: ноль.

Ник лениво потянулся на шезлонге; после вчерашней гребли его мышцы приятно побаливали. Солнце согревало кожу, а яхта ритмично покачивалась на волнах. В воздухе пахло хвоей и солью, а небо красивого, глубокого голубого цвета простиралось насколько хватало глаз.

– Ники, милый, помажешь мне спинку солнцезащитным кремом? – попросила Тара, убирая наушники и телефон, от которого она оторваться не могла. Она лежала на животе, развязав верх купальника, а ее трусики, если их вообще можно так назвать, ничего не прикрывали. Ник никогда не видел купальника меньше, впрочем, он и не жаловался. Низ, напоминающий стринги, был очень откровенным, и он боялся подумать, что об этом сказала бы мама.

– Конечно. – Ник перевернулся на бок, сел и вооружился ее дорогим кремом для загара. Он осторожно втер его в шею Тары, плечи и ее изящную спинку.

– М-м, как приятно, – пробормотала модель, извиваясь под его прикосновениями. – Намажешь еще ноги и попу?

Ник сглотнул и замер. Тара приподняла бедра, как бы приглашая его действовать, и повернула голову:

– Не стесняйся.

– Кто сказал, что я стесняюсь? – возразил он. – Просто любуюсь видом.

– И что, нравится? – низким, знойным голосом промурлыкала Тара. Она сексуально улыбнулась ему и опустила голову на руки, лениво наблюдая за Ником из-под полуопущенных ресниц.

Мужчина нанес крем на заднюю часть ее ног, втер его в икры и поднялся выше, к худеньким ляжкам, замечая, как пристально Тара на него смотрит. Когда Ник провел руками по ее идеальной попе, Тара простонала «м-м», елозя на шезлонге от удовольствия.

– Я к такому и привыкнуть могу, – сказала она хриплым голосом, от которого его чувства вспыхнули.

– Как и я. – Он погладил ее мягкую, роскошную кожу, надавил ладонями на ягодицы. В Таре все было идеально, до последнего сантиметра. Ник растирал крем круговыми движениями, чувствуя, как в паху становится тесно из-за возникшего желания. Оно нарастало, пока он делал ей массаж, а потом провел ладонями вверх по спине девушки и нежно потер пальцем ее шею.

Ник улегся на краешек своего шезлонга и мягко поцеловал Тару в ее красивые розовые губы.

– Какая же ты красивая, – прошептал он, и девушка улыбнулась ему.

Он снова поцеловал ее, накрывая ее губы своими, опустил руку ей на спину и привлек к себе, чтобы ощутить ее восхитительное тело.

– Может, вернемся в каюту и вздремнем? – предложил он.

Тара отодвинулась и протяжно, печально вздохнула.

– Очень заманчиво, милый Ники, но… – Она похлопала его по щеке. – Мне нужен ровный загар. Еще полчаса на спине и полчаса на животе.

– Какие точные цифры, – поддразнил Ник, поглаживая ее по шее. Он опустил пальцы ниже, на спину, ласково исследуя ее кожу. – Я точно не смогу тебя переубедить?

Тара поджала красивые губки, и на долю секунды на ее лице промелькнуло раздражение. Затем она улыбнулась, искренне смотря на него темными глазами.

– Ники, милый, ты же знаешь, как сложно быть моделью. Обязанности никогда не заканчиваются. И потом, я не хочу, чтобы Кори была загорелее меня. У нас будет совместная съемка, и от нас требуется хороший загар.

– Не думаю, что пара часов что-то сильно изменит, – сказал Ник, снова нежно целуя ее в губы. Он приобнял ее за плечи, и где-то в его мозгу проскользнула мысль, что он преследует неуловимую бабочку.

– Изменит, – резко сказала Тара, сбрасывая его руку. – И тогда мне придется идти в душ, а я не хочу мочить волосы.

Она взяла телефон, подключила наушники и уткнулась головой в руки, чтобы уж наверняка заставить Ника отступить.

Ник улегся на спину, разгоряченный, возбужденный и одновременно смущенный. Он никогда не давил на женщин. Он знал, что значит слово «нет», но с Тарой он чувствовал себя похотливым, неуклюжим школьником. Ему было стыдно и за собственное тело, и за то, что он мог показаться каким-то озабоченным кретином. Мужчина поправил шорты, радуясь, что они мешковатые.

– Пойду еще поплаваю, – грубовато сказал он, но Тара и виду не подала, что его слышит.

Ник свесил ноги с шезлонга и увидел Мэдди наверху лестницы со всезнающей ухмылочкой на лице. Он покраснел и уставился на нее.

– Я хотела спросить, не желаете ли вы чего-нибудь выпить. – Ее глаза озорно блестели; похоже, девушка видела, как Ник пытался соблазнить Тару и с треском провалился, и она сочла это чрезвычайно забавным.

– Нет, спасибо, – огрызнулся он и прошел мимо Мэдди к лестнице. На мгновение его посетила соблазнительная мысль столкнуть чертовку за борт – она вечно подлавливает его в самые неловкие моменты.

Прохладная вода успокоила его оскорбленное эго. Ник решительно поплыл кролем как можно дальше от яхты. Он сосредоточился на четких движениях, на дыхании, на воде и плыл до боли в мышцах, чтобы дать выход накопившейся злости. Гребок, гребок, вдох, гребок, гребок, выдох.