– Да, я прям представляю, как это сложно – стоишь пару часиков, вся из себя такая великолепная…

– Тебе-то откуда знать?

– Ай. – Мэдди издала печальный смешок. – Смотрите-ка, он заметил, что я не нулевого размера.

Ник напрягся, скривил губы.

– Ты же знаешь, что я не это имел в виду.

– А что ты имел в виду? Сгораю от желания узнать. По-моему, ты высказался очень даже… – Мэдди замолчала, позволяя ему самому продолжить предложение.

– Я хотел сказать, что если бы ты когда-нибудь участвовала в съемке, то знала бы, что это тяжелый труд.

Мэдди скептически подняла бровь:

– Нет, приятель, тяжелый труд – это когда ты пашешь на сменах по двенадцать часов, а когда приходишь домой, у тебя спина отваливается. И платят ничтожно мало.

– А ты ищешь повода поспорить, да? Разве тебе так сложно заниматься яхтой? По-моему, замечательная работа. Вчера ты даже не удосужилась пустить нас на борт, хотя, судя по всему, ты прекрасно проводила время.

– Я вам уже объяснила, что мы ждали вас к пяти тридцати. Все остальные приехали вовремя. Или вы такие важные, что обычные правила на вас не распространяются?

Ник стиснул челюсть. Выглядел он очень раздраженным, чем и порадовал Мэдди.

– Ты всегда такая грубая с гостями?

– Нет, – весело отозвалась Мэдди, шагая и размахивая корзинкой. – Только с тобой.

Ник не нашел, что ответить. Они шли в тишине. Мэдди усмехнулась про себя; она поверить не могла, что он – брат Нины. Ее-то убедили, что Ник – милый, приземленный парень. Честно говоря, она немного разочаровалась. Она-то навоображала себе, что они будут хорошо общаться, может, он даже встанет на ее сторону. В этих шортах Ник выглядит как мудак, что он, собственно, вчера и доказал. Кто вообще носит такие обтягивающие шорты, даже если они выгодно облегают зад?

– Кажется, ты привлекаешь внимание, – сказала Мэдди, изо всех сил сохраняя спокойное выражение лица.

– Чего? – Ник непонимающе посмотрел на нее.

– Парень, что прошел мимо нас, не мог от тебя взгляд оторвать.

Она засмеялась, когда Ник испуганно оглянулся, и расхохоталась еще громче, когда темноволосый незнакомец ухмыльнулся ему в ответ, обнажив два ряда ровных белых зубов.

– А это чтоб быстрее съесть тебя, Красная Шапочка! – проговорила Мэдди, захлебываясь от смеха.

Губы Ника вытянулись в одну прямую линию. Он повернул голову так быстро, что Мэдди диву далась, как он себе шею не свернул.

– Я же сказала. Это все шорты. – Девушка посмотрела на обтягивающую ткань с какими-то сомнительными отворотами. Они даже особо удобными не выглядят.

– А что с ними не так? – настороженно спросил Ник.

– Если ты жиголо или соблазнитель, то ничего.

Ник раздраженно выдохнул.

– Это же шорты.

– Это я вижу, – поддразнила его Мэдди.

– А ты у нас теперь разбираешься в моде? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

– Ты же на отдыхе, а не на подиуме. Расслабляйся, наслаждайся жизнью. Не лучше ли отдать предпочтение удобной одежде? – Ее губы дрогнули, пока она пыталась сдержать улыбку. Из-за этих шорт ему потом будет сложно ребенка зачать. Но одного Мэдди отрицать не будет: ее впечатлили его сильные, мускулистые бедра, не говоря уже о заднице. Жаль, что сам Ник такой придурок. – Смотри, чтобы кровообращение не нарушалось.

– Ты вообще не фильтруешь, что говоришь?

– Нет, – буднично отозвалась Мэдди.

Дальше они шли в тишине, пока не добрались до набережной, окруженной пальмами с обеих сторон. На белую брусчатку, которую заливал яркий солнечный свет, было больно смотреть.

– Прошлым вечером здесь было довольно оживленно, – сказала Мэдди слегка виновато из-за того, что она ему наговорила. Ник погрузился в раздумья и последние пять минут молчал. – Ты идешь в какое-то конкретное место?

Ник пожал плечами:

– Нет, просто хотел размять ноги и посмотреть город. – Он усмехнулся. – Мой брат и его жена обожают путешествовать, смотря телевизионные шоу. Они с меня шкуру сдерут, если я не исследую город. Если верить TripAdvisor и Дэну с Гейлой, я обязан увидеть дворец Диоклетиана, иначе, считай, и не бывал здесь.

– Да, Иван говорил, что его стоит увидеть.

– Ты ходила к дворцу?

– Ну, видела краем глаза прошлым вечером. Впечатляет, – призналась Мэдди, тоже раздумывая о том, чтобы сходить и посмотреть на дворец, пока есть возможность. – Может, отклонюсь от курса после того, как схожу за рыбой на рынок и еще куплю выпечку на завтрак.

Она достала телефон и открыла приложение с картой города, чтобы понять, куда идти. Пекарню ей посоветовала Зита.

– До скорого.

Вглядываясь в телефон, девушка сделала пару шагов туда, откуда они только пришли, а потом нахмурилась и развернулась. Блин, он неправильно определяет ее направление.

– А ты знаешь, куда идти? – спросил Ник.

– Да, – резко ответила девушка, не отрывая взгляда от экрана телефона. Ой, она снова идет не туда. С картами, даже теми, в которые встроена навигация, она не дружила и ужасно ориентировалась в пространстве.

– Давай я с тобой пойду в пекарню, а потом во дворец Диоклетиана? Я помогу тебе их найти. Можешь даже не разговаривать со мной.

Мэдди бросила на него задумчивый взгляд.

– Можно. Если ты мне поможешь, я даже позволю тебе выбрать несколько булочек.

Ник рассмеялся, его лицо посветлело. Черт, а красивый ведь, засранец. Вчера Мэдди слишком злилась на него, чтобы принять это во внимание. Ник забрал у нее телефон и зашагал к переулку.

– Булочек? – повторил он с ее северным акцентом. – А как же «выпечка»? Перед Ниной-то ты так не выражаешься, наверное.

– Нет, она бы убила меня на месте. – Мэдди улыбнулась ему. Они шагали по узкому мощеному переулку. – К своей кондитерской она относится очень серьезно.

– Да, она умница, – кивнул Ник. Его губ коснулась гордая улыбка.

– Еще какая. Я готова умереть за ее эклеры. Ты знал, что уже к обеду их раскупают?

– Нет, не знал.

Они улыбнулись друг другу.

– А почему у тебя нет заметного северного акцента? Для овцевода ты говоришь слишком уж аристократично.

– Что, Нина уже все рассказала?

– Ну, тут и так все понятно. Если она росла на овцеферме, то и ты тоже. Не переживай, о тебе я не спрашивала.

– Я об этом даже не подумал. Отвечу на твой вопрос: я поступил в местную независимую школу. Они там очень уважали регби, и так получилось, что все в нашей семье – за исключением Нины – ловко обращались с мячом.

– А, ну тогда понятно. Мальчик из частной школы.

– Что?

– Ничего.

– Ты на нас зуб точишь или что?

– Нет, – ответила Мэдди, скорее защищаясь. Просто… с людьми высшего класса она чувствовала себя глупой, неуклюжей и необразованной. Когда она училась на факультете истории искусств, там было полно богачей, которых всю жизнь водили в галереи и музеи. Угнаться за ними было очень сложно, приходилось постоянно учиться и путешествовать.

– Нам сюда, – Ник показал на угол улицы.

Хорошо, что Ник пошел с ней; корзинка Мэдди быстро заполнилась изумительными хорватскими лакомствами, и для хлеба понадобился еще один пакет. Мэдди пополняла запасы, потому что яхта, возможно, еще несколько дней не сможет пришвартоваться. Ник молча забрал у нее огромный пакет.

Они проходили по крошечным улицам, где их окружали белые здания, слепящие глаза в солнечном свете.

– Ого! Я и не представляла себе, что он так выглядит, – воскликнула Мэдди, когда они завернули за угол и оказались в месте, напоминающем разрушенный римский дворец с внушительными каменными колоннами и высоко расположенными окнами.

Они шагали по лабиринту из крохотных улочек; каждый жевал круассан, поскольку устоять перед соблазнительным запахом в пекарне они не смогли и вгрызлись в выпечку, едва выйдя на воздух. Рано утром на улицах было тихо и спокойно; повсюду пестрели интересные магазинчики, виднелись дверные проемы и громадные каменные плиты. Они словно перенеслись в прошлое… пока не завернули за угол и не обнаружили большую открытую площадь с кафе и ресторанами.