— Думаешь, у него цель на твою Виту?

— У тебя есть предположения, почему у него вся комната увешана её фотками?

— Нет, но… почему не раньше? Почему только сейчас?

— Оттачивал мастерство? Посмотри на фото. Девушек не так много, на первых просто нет живого места, а на последних. Взгляни сюда, — я увеличил фотографию, — у неё множество заживших рубцов на спине. Знаешь, что это значит?

— Он долго пытал её, возможно, несколько месяцев, и только потом убил, — раздался голос Леонтия, вернувшегося в комнату. — Так была убита моя жена… она есть здесь… на фото… И если вы не отнесёте это в полицию, я сделаю это сам, — уверенно заявил он с лихорадочным блеском в глазах.

Глава 17

— Какого хрена? — Рома встал, отчего стул, на котором он сидел, опрокинулся и с грохотом упал на пол. — Я не собираюсь из-за этого, — он ткнул пальцем в сторону ноутбука, — садиться в тюрьму.

— Успокойся, — произнёс, пытаясь утихомирить друга.

Леонтия я прекрасно понимал. Да и как иначе. Эта мразина убила его жену, причём не просто убила, а зверски, да ещё и гуляет на свободе, спокойно себя чувствуя. Если быть совсем честным, то я даже не подозревал, что Стёпа может творить такое.

— Давно это случилось? — спросил, обращаясь к Леонтию.

— Пять лет назад. Вначале она просто пропала, а спустя год её нашли в какой-то речке с многочисленными шрамами и проколами тела, с гематомами и прочим. Я… был на опознании, — заметил, как ему трудно.

Он с тяжестью говорит, сглатывает и делает невероятное усилие над собой, но всё же продолжает. Я его понимаю, потому что он должен убедить нас пойти в полицию. Хотя… как нас… я согласен и в любом случае сделаю это вне зависимости от того, что скажет и сделает Рома.

— Меня тогда стошнило. Я знал, что после вылова из речки мало что покажется нормальным, но то, что я видел, — он посмотрел на нас, и тогда я понял, что с ним. Его взгляд… так смотрят те, кто не смирился. Те, в чьей душе живёт жажда мести и желание наказать виновного.

— Мы с тобой, — уверенно заявил я, не зная ещё, что скажет Рома. Впрочем, плевать. Что бы он ни решил, мы расскажем. Обвинения? Вот уж вряд ли… мне, как и Леонтию, нечего бояться. Единственное — несанкционированное проникновение в квартиру могут повесить на меня, а на него — помощь во взломе чужого компьютера.

А вот Рома… да, если вскроется, что он когда-то посещал вместе со Стёпой его подвал… тут нужны будут веские доказательства того, что он непричастен. Если ещё и Степан узнает о том, что его обвиняют, то… вполне вероятно, что он нарочно скажет о причастности Ромы.

Нужно было соображать и, желательно, как можно быстрее. Я видел, что Рома начинает нервничать. Ему явно не по себе, и шестеренки его мозга работают в удвоенном режиме, пытаясь отыскать выход. Сделать так, чтобы не было необходимости что-то рассказывать. Увы, я прокрутил уже все варианты и поход в полицию с ноутбуком — отличное решение.

— Нет, — уверенно заявил Рома, — вам нихера не будет, а я… я же ничего не делал, я малолетним пацаном был. Я что, понимал, что может быть такое? — его слегка потряхивало, взгляд помутнел.

— Рома, успокойся. Мы пойдём с Леонтиев вдвоём, — говорю, поворачиваясь к Леонтию и ища у него поддержки. Когда тот кивает, я продолжаю: — всё будет нормально, Рома. О тебе речи не будет. Если что — будешь говорить правду, наймёшь себе адвоката.

— Что не так? — он нервничает, поэтому его голосе появляются небольшие истеричные нотки. Начинаю раздражаться, поэтому когда Рома начинает трястись, подхожу к нему и припираю его к стенке. — Успокойся, — ору ему в лицо, — мужик ты или кто? Узнают о тебе в полиции, расскажешь всё, что знаешь, не узнают — живи и радуйся. А вообще, идём вместе. Нет гарантии, что о тебе будут знать как о человеке, который участвовал в чём-то подобном.

— А если есть фотки?

— Мы будем их искать. Правда? — снова поворачиваюсь к Леонтию.

Тот слабо кивает, подходит к столу, поднимает стул, садиться и начинает работать с ноутбуком. Рома приходит в себя и перестаёт трястись.

Некоторое время мы все сидим в гробовой тишине, после чего Рома выдаёт:

— Простите, — обращается ко мне и Леонтию. — Не знаю, что на меня нашло, но… я действительно застремался, потому что ничего не делал, а посадить могут.

И я его понимал. Вспомнил шантаж отца своей супруги. Всё продается и всё покупается. Нужно приобрести липовое заключение об изнасиловании? Нет ничего проще! Хотите посадить ни в чём не виноватого человека? Да, пожалуйста! Нет, эти реалии не нравились ни мне, ни другим, но и выбора особо не было. Не мы, как говорится, их создавали, не нам и разрушать. Да, это неприятно, да, это неправильно, но это есть и с этим приходится мириться.

Нет денег на откуп и адвоката? Считай, ты уже сидишь. На самом деле это ужасно, но… многие уже привыкли. Рома… он слишком утрирует. Ни он, ни его родители не бедны. У них есть деньги, да и я помогу своему другу, если в этом будет необходимость. Но я его понимаю в другом — слава. О том, что Роман Завгородов косвенно участвовал в столько громком деле.

Пускай и дела ещё не было, но то, что оно будет громким, было понятно и так. Как иначе, если этот мудак убил стольких девушек?

— Боже, — услышали ошарашенный голос Леонтия.

— Что? — практически в один голос выдали мы с Ромой.

— Здесь есть папка «Архив».

— И что?

— Здесь дата десятилетней давности, — пояснил Леонтий, а мы уставились друг на друга.

— Это же…

— Либо он начал ещё несовершеннолетним, либо… — Леонтий не договорил.

— Либо у него есть тот, кто его всему этому обучал, — меня осенила ужасная догадка, о которой я даже не хотел думать.

Исходя из всего, получалось, что Стёпа или начинал несовершеннолетним или у него есть учитель. Я даже думать не хотел о том, кто это и что он может преследовать. Сколько ему лет, почему его выбор пал на Стёпу. Что у них общего?

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — нарушил тишину Рома.

— Наверное, — пожимаю плечами и чувствую шум в голове. Определённо я боюсь за Виту. Если этот придурок увешивал её фотографиями комнату, то… почему следующей жертвой должна быть не она?

— У него точно есть наставник, — глухо произносит Леонтий, после чего поворачивает к нам ноутбук.

Мы подсаживаемся ближе и смотрим на фото, где изображена молоденькая девушка. На ней — многочисленные шрамы и порезы, но главное не это. Даже нам заметно, что работал профессионал. Даже то, что мы видели — далеко от того, что было представлено сейчас.

— Ну что? До сих пор думаете, что он мог работать так в самом начале? — усмехается Леонтий. — У него есть наставник и вместе они убили очень много. Здесь более пятидесяти человек в папках. У Степана больше тридцати. Многие не найдены до сих пор, — Леонтий потирает глаза и устало вздыхает. — Нужно идти в полицию, а там… пусть передают дело выше… нужно найти второго ублюдка, потому что этот… вряд ли его выдаст.

***

Следующий час мы тщательно изучаем фотографии. Это противно, отталкивающе и невыносимо для нормальной психики, но… я не покидаю надежду увидеть что-то, что будет мне или Роме знакомым. Отчаявшись найти хоть что-то, мы кликаем дальше, после чего я замираю на одной фотографии.

Нет, всё стандартно. Подвал, плети, изуродованные тела, но… мой взгляд сразу же цепляет новый предмет. Одинокую зажигалку, валяющуюся у ног девушки. Вероятно, извращённая натура Стёпы попросту не заметила её, осматривая непосредственно результаты творений своего напарника, или свои.

По спине пробегает холодок от осознания, что у такой мрази, оказывается, есть напарник. Возможно, даже не один. Десять лет назад. На каждой фотографии есть дата и мне становится трудно дышать. Ежегодно по пять девушек терпели мучения и уходили из жизни. Это страшно. То, как над ними издевались… таких, как Стёпа нужно не просто в тюрьму… их нужно на смертную казнь подобную тому, что испытывали девчонки перед тем, как издать предсмертный вздох.