– Лёша, – мягко сказала она, и эта мягкость пронзила его тысячами иголок. Он даже застонал, зажмурив глаза.

– Что такое?! Тебе плохо?! – девушка повела его по коридору, объясняя на ходу. – Те два отсека для семейных, а мы будем жить в этом. Запомни, с лестницы сразу налево, кубрик триста тридцать три…

– Для семейных?! – остановился он. – Мы будем жить?! Скажи мне, где я!

– Да иди же! – подтолкнула она его в спину, и он увидел перед собой дверь. На ней краской были выведены три тройки. – Заходи, не стой.

Они зашли в помещение. Жилым оно выглядело только из-за спальника и тумбочки со столом и стульями. Были ещё две двери из грубого пластика. Помещение больше напоминало нору.

– Ты будешь здесь жить, – сказала Ольга. – Направо дверь в санузел, а налево – в мою комнатушку. Здесь была моя столовая, но я оборудовала её для тебя. Нравится?

– Нет, – усмехнулся Лёшка. – Мы здесь не задохнёмся?

Она недовольно фыркнула.

– Вентиляция работает. Тепло подаётся через неё.

– Так ты не ответила на мой вопрос, – повернулся к ней Лёшка. – Скажи мне, что это такое…

Он показал рукой на своды комнаты.

Девушка вздохнула и присела на стул.

– Лёш, я не могу рассказать тебе про всё это толково. Это сделают более взрослые и компетентные люди. Обожди немного. Если не хочешь ждать, то мы опять можем пройти на третий пост…

– Оля!

Он вдруг замолчал. Произнеся её имя, почувствовал себя так, будто он дома. Что сейчас, в эту конуру зайдёт родаван, хитро подмигнёт и погладит его по голове. А там, за дверью в комнату девушки станет визгливо кричать турода. Хотя, нет! Не надо туроды. Пусть там будет это симпатичное существо под именем Оля. Интересно, а что у неё под этим черным балахоном?!

– Ты что замолчал? – обеспокоилась Ольга.

– Просто. Подумал, как ты выглядишь, если снимешь эту грубую одежду.

Девушка моментально покраснела.

– Ты дурак?! – она гневно сжала губы. – Не видел раздетых женщин?! У тебя что на уме?! Учти, посмеешь до меня дотронуться – вырублю с одного удара!

– Да что ты так?! – удивился он. – Я и не думал до тебя дотрагиваться! С чего ты так решила? Мне просто стало интересно.

– И что в этом интересного? – Ольга открыла дверь в свою комнату, но не зашла, а ждала ответа.

– Не знаю, – Лёшка стал соображать: «А, действительно, в чём интерес?». Но так и не решил:

– Так… Мысль промелькнула.

– Мыслитель, – хмыкнула она, заходя к себе. – Иди, вымой руки. Чай пить будем.

Он зашел в санузел, открыл кран. Из него потянулась тонкая струйка, будто нитка. Лёшка стоял и смотрел на неё, пока в санузел не заглянула Оля. Увидела нитку воды и нахмурилась.

– Опять что-то сломалось в котельной… Как это надоело!

Алексей почувствовал острое желание что-то сделать, только чтобы она не хмурилась. Он подумал, что если девушка так делает, то она чем-то недовольна. И последняя её фраза звучала жестко – не так, как хотел слышать Лёшка.

Он вспомнил родавана и сломавшегося робота на складе. Тогда родитель тоже жестко выговаривал какие-то слова и, ему показалось, даже злился. Размахивал руками, кричал на Лёшку…

Он очень не хотел, чтобы Оля злилась. Тогда она будет похожа на… туроду. Алексей никогда не забудет её набитые специальным гелем губы, визгливый и противный голос, стеклянные глаза…

– Слушай, а давай посмотрим вашу котельную?

Девушка заинтересованно взглянула на него и черты её лица смягчились. Полные губы чуть приоткрылись, обнажив кончик языка.

– Ты в этом разбираешься?! – голос зазвучал мягко. Так, как Лёшке нравилось.

– Я не знаю, – он пожал плечами. – Пока не увидим, не поймём.

Ольга достала из кармана куртки квадратный предмет с экраном. Что-то ткнула пальцем на нём и сверху загадочного прибора, прямо в воздухе, развернулись четыре прозрачных прямоугольника и соединились друг с другом двумя гранями.

Внутри объёмного квадрата появилось изображение головы Лаврентия Михайловича. Тоже прозрачное, но живое.

– Вот это да!

Вырвалось у Лёшки. Такую технологию он видел впервые.

– Оля?! Лёша?! – сказала «голова», поворачиваясь то к Ольге, то к Алексею. – Что у вас случилось?

– Ничего особенного, – девушка мельком взглянула на Лёшку. – Опять что-то с напором воды. Уже два месяца мучаемся, а тут… короче, он хочет посмотреть. Можно его пустить в котельную?

«Голова» развернулась к Алексею.

– А пусть. Только включи там коммуникатор. Я прослежу за вами.

– Пошли, – махнула рукой Ольга, выключив прибор.

Пройдя по коридору внушительное расстояние, они уперлись в дверь с надписью «Котельная жилого блока». После переговоров по коммуникатору с каким-то дядей Ваней, дверь отошла от стены и Ольга с Алексеем шагнули внутрь огромного помещения.

Высоко под потолком висели баки, трубы различного диаметра и ещё много всяких приспособлений. По углам стояли необычные приборы, из которых выходили трубы, уходящие в большие отверстия каменных стен. Было тепло.

– Дядь Вань, – сурово сказала Ольга усатому и пожилому мужчине, сидевшему за столом в окружении настольных экранов. – Чего опять давления нет?

– Не знаю, Олюшка, – облизал усы мужчина. – Все насосы протестировал, а давление не растёт. А ты это кого привела?

– Специалиста, – загадочно улыбнулась девушка. – Вот, захотел помочь…

– О! – обрадовался усатый дядя. – Помощь не помешает. Сынок, взгляни, может, ты разберёшься. Насосы все рабочие, а вода не идёт…

Ольга развернула прозрачные прямоугольники коммуникатора, и из центра куба на Лёшку взглянул Лаврентий Михайлович. Его губы шевельнулись.

– Приступайте, молодой человек…

Лёшка сначала посмотрел в экраны на столе, но увидел только схемы с обозначением труб и приборов подачи воды. На одном из экранов красным болталась цифра два.

– Что за цифра? – ткнул пальцем Лёшка, повернувшись к дяде Ване. Тот удивился вопросу, но получив одобрительный кивок Белова, ответил:

– Это цифра давления, сынок. Два – это мало, вот и мигает красным.

– А сколько надо, чтобы не мигала?

– Минимум четыре, – усатый дядька взглянул на Ольгу.

– Его зовут Алексей, – догадалась она. – Он новенький.

Лёшка отошёл от экранов и встал под висевшими баками. На выходящих из них трубах были нарисованы голубые стрелки разного размера. Он прикрыл глаза, стараясь представить общую картину тока воды. В его сознании закрутились трубы, вода, стрелки, образовывая единую систему снабжения. Лёшка не понимал, как это устроено в деталях, но ясно представил принцип работы – за счёт чего двигается вода. Будто кто-то невидимый рисует в его мозгу целостную схему движения.

Он не знал, как такое у него получается, но чувствовал все приборы, трубы и механизмы.

Открыв глаза, подошёл к самой толстой трубе.

– Откуда в неё поступает вода? – спросил дядю Ваню.

Тот заморгал. Потом начал искать что-то на экранах, а потом достал из стола толстую книгу и, полистав, ответил:

– Из опреснителя. Там два бака – один здоровущий, а другой меньше. Между ними очистительная мембрана, а на выходе из маленького бака стоит нагнетательный насос…

– Который гонит воду сюда? – Лёшка ткнул пальцем в толстую трубу.

– Да, – кивнул дядя Ваня.

Последующее молчание было напряженным. На Лёшку смотрели три пары внимательных глаз. Он же крутил пальцами правой руки, напряженно задумавшись.

Алексей знал, что такая сложная система с работающими приборами не должна давать сбой. Значит, неисправность должна устраняться с помощью самой системы. Но как?

Его мозг анализировал все участки, отметая те, в которых был длинный участок труб, и, наконец, выдал самый короткий – между мембраной и нагнетающим насосом.

– Мембрану давно чистили? – вдруг вырвалось у Лёшки.

Дядя Ваня развёл руками.

– Сколько здесь работаю – никогда не чистили.

– Надо почистить, – настаивал Алексей. – И в этой книге, – он показал на толстый талмуд, лежащий развёрнутым на столе, – должно быть об этом написано. Её кто-нибудь читал полностью?