Как в боксе, когда противник отступает на шаг, понимая, что бессилен перед моим напором. Но не сдаётся, а ищет прореху в моей обороне.

Это заводит, чёрт побери! Девка с характером. Что-то в ней есть от Лютого, и мысль об этом всколыхнула дикую ненависть.

– Ключи. – Спрятал пистолет за пазуху и протянул ладонь. Я говорил спокойно, чётко, но в тоне можно было сгореть: – Быстро, блядь, дала ключи.

Варвара

Я застыла. Во все глаза уставилась на мужчину, не веря в то, что происходит, думая лишь о том, как сбежать. Меня Дима с сыном ждут дома. Я и так задержалась, пересчитывая остатки товара, они будут беспокоиться.

Но бежать даже пытаться не получится – этот человек просто огромный. Казалось, что я рядом с ним маленькая девочка, а не взрослая. Один вид издалека внушал дикий страх, а вблизи сковывал льдом ужаса, и от паники я не могла дышать.

– Ты глухая? Немая? – Он говорил низко, со странной вибрацией в гортани. Не дождавшись от меня ответа, выдернул из зажатых пальцев ключи и вставил в зажигание. Машина мягко отозвалась гудением. – Не смей дёргаться, Варвара, реакция у меня хорошая. – В его голосе скрипела сталь и крошился лёд.

Пальцы задрожали, в грудине заныло, будто я получила удар. Он знает моё имя! Это не простой грабитель, он искал именно меня!

Но почему? Что я такого сделала? Я никто, простая продавщица. Ни денег, ни связей. У меня даже врагов нет!

Мазнув по мне прищуренным взглядом, бандит опустил глаза на моё распахнутое пальто. Облизнувшись, нырнул в декольте, что во время борьбы съехало вниз и выставило напоказ грудь в тёмном трикотажном белье. Я машинально запахнулась, стыдливо прячась, а мужчина стиснул крупные губы, а потом искоса ухмыльнулся.

– Стесняшка, типа? Посмотрим, что ты скажешь через несколько дней, когда будешь на мне скакать. – И посмотрел назад, чтобы отъехать от парковочного места. Терпкий запах его дыхания и горячей кожи ударил в нос.

Я отпрянула и ударилась затылком о спинку кресла.

Что он сказал? Скакать? О нет!

Мужчина немного наклонился, будто изучал моё лицо, проверял что-то. Он опасно блеснул глазами тёмной зелени, передвинул руку к моей шее и дёрнул в сторону ворот блузы. Заулыбался, но не добро, а хищно, зло, будто желал прокусить мне артерию. Пришпиленная его близостью, я боялась дышать и двигаться.

Он вдруг отстранился, бегло посмотрел назад, и пока машина плавно откатывалась со стоянки, я ошарашенно рассматривала бугры и выбоины на лице похитителя.

О боже! Настоящий фарш из кожи. Будто его левую щёку долго терзали ножиком для чистки картошки. Даже уголок губ исказился от шрамов.

Я вдруг поняла, что именно его видела утром. Тот самый мужчина, который сидел на лавочке и пугал до колючек по всему телу. Напрягла память и, вспоминая неприятную встречу, скользила взглядом по одежде похитителя. Это однозначно тот самый!

Знает моё имя и ждал до позднего вечера. Хотелось закричать, стукнуть сумочкой, спросить, что ему нужно. Но я молчала, повинуясь инстинкту самосохранения. Надо вести себя тихо, показывать послушание и, улучив момент, сбежать.

Я вертела головой, желая как можно быстрее ухватить шанс если не на побег, то хотя бы на крик о помощи. Но, как назло, на парковке никого не было, да и в кабинке у шлагбаума не оказалось охранника. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь.

Мы выехали с территории супермаркета и завернули в сторону моста, совсем в другую сторону от моего дома. Аккуратно, чтобы похититель не заметил, я вытащила телефон и, не опуская головы, попыталась набрать последний номер, надеясь, что муж возьмёт трубку и поможет мне…

Похититель молчал, спокойно глядя вперёд, и словно не замечал моих манипуляций. Его крупные руки крепко держали рулевое колесо. Казалось, что он расслабился, но я понимала, что стоит ему заметить, что я делаю, – не выживу.

– Ты теперь моя, – вдруг сказал он и поддал газу. Вильнул так, объезжая встречную, что меня отбросило на другую сторону сиденья, а телефон, вылетев из руки, загромыхал где-то под передним креслом.

Гадство!

Выровняв машину на дороге, он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Муженьку решила сообщить, что едешь с другим трахаться? – Он говорил с насмешкой, но это звучало так серьёзно, что я разозлилась.

Едва сдержав желание врезать, вжалась спиной в кресло и посмотрела на мужчину исподлобья. Что ему моя пощёчина? Только позабавит, если не возбудит. Уже второй раз он говорил о сексе, и это нервировало всё сильнее.

– Я не собираюсь с вами спать, – ответила тихо, но твёрдо. И, рискнув пойти на блеф, добавила: – Я в полицию позвонила. Лучше остановите машину и уходите. Сделаете это сейчас – не стану заявлять на вас.

Он молчал. Одну. Две. Три секунды.

А потом качнул головой, и машина, свистнув шинами, замерла у обочины.

Мужчина повернулся. Так медленно, что у меня кровь замёрзла в жилах, наклонился и вытащил телефон из-под сидения. Его изуродованная щека прошла совсем рядом с моей коленкой, а взгляд неумолимо скользнул между ног.

– Помочь ещё раз набрать? – Он протянул мне мобильный. – Как думаешь, они успеют тебя найти живой, пока приедут?

– Что вам нужно? – Мобильник я всё же взяла, хоть руки и тряслись, как будто через тело пропустили ток. – Машина? Забирайте. Денег у меня нет… – Голос предательски дрогнул: – Отпустите, пожалуйста. Я ничего плохого не сделала.

– Похоже, что мне нужна машина? – Его рука вдруг метнулась вверх и сильно сжала мой подбородок, потянула его вверх, заставив запрокинуть голову.

Я судорожно вдохнула, зажмуриваясь. По щеке скользнула слеза. Никогда бы не подумала, что попаду в такую ситуацию. Стало по-настоящему страшно, и не за кошелёк или тело. Я не на шутку испугалась, что этот человек – убийца. Маньяк, который долго издевается над жертвой, прежде чем сбросить обезображенный труп в реку.

Если он выбрал меня, то это слепой случай. Тут не может быть причины. И тогда бесполезно умолять, это лишь раззадорит маньяка.

Как ужасно ощущать себя куклой, которой вот-вот оторвут голову…

Открыла глаза и прохрипела:

– Нет.

Бешеный

Её страх можно было жрать ложками. От хриплого «нет» меня бросило в жар. Сломать бы её сейчас, но нет, хочу другой мести. Могу я насладиться чёрной радостью хоть раз в жизни?

Губы, полные и искусанные, приоткрылись и выдохнули на меня тёплый воздух. Я ещё наклонился, отчего девушка вросла в спинку сидения. Смотрел в глаза, что переливались тёмной синевой, и чувствовал, как она пытается не дышать и не шевелиться.

Ужас, который можно было глотать, бурлил в глубине расширенных зрачков.

– Наберёшь мужа ещё раз, – прошептал, задержавшись возле её губ, – никогда больше в живых его не увидишь.

Она крупно вздрогнула, на ресницах затрепетали слёзы, пальцы сжали сотовый до побелевших костяшек.

И тут мобильный весело запиликал. Я подобрался, придавил жертву взглядом и локтем и прошипел:

– Придумай, что сказать. Никто не должен знать обо мне. Только пискни лишнее – шею сломаю, – я немного надавил на горло.

Она тряслась всем телом, но взгляд стал злым.

– Придумать что? Почему меня не будет всю ночь? Или наврать сыну, почему мама больше никогда не вернётся? Что именно мне нужно объяснить?!

Дерзкая. И правильные вопросы задаёт.

– Сыну? – вдруг сообразил я. – У тебя нет детей. Что ты врёшь?!

– Я говорю правду, – прошипела она раненой волчицей, преобразилась вся. – У меня есть сын, ему пять… – По её лицу пробежалась тень, и девушка нехотя добавила: – Приёмный. Сын моего мужа от первого брака. Но мне он больше чем родной!

Посмотрела так, будто ждала возражений и собиралась отстаивать свою правду до последнего вздоха.

– Знаю я таких родных-неродных. – Скулы свело.

Я не думал, что в этом будет замешан ребёнок, похрен, чей он, я не собирался мстить через малышей. Для меня до сих пор пропажа Сашки была неподъёмной. Не должны дети из-за родителей страдать.