Проблема в том, что я ожидала увидеть пещеру… Какую-нибудь разбитую квартиру, пропахшую смазкой для оружия, порохом, кровью и спиртным. Почему? Сама не знаю – может, с этим у меня ассоциировался преступный мир.

Реальность оказалась пугающе приятной.

Я никак не могла ожидать, что похитивший меня мужчина, живёт в такой роскоши.

И сильнее заныло в груди – росло непонимание, зачем я этому человеку. Если у него столько денег, можно купить целиком публичный дом, и каждый день проводить в обществе новой девочки, делая с прежней что душе угодно. За деньги сыграют и невинность, и страх, и что захочешь.

Но он потребовал меня и готов заплатить столько, что мне за всю жизнь не рассчитаться.

Будем честны: с моей зарплатой продавщицы мне не оплатить долг и за несколько жизней. Только если поможет неожиданно появившийся кузен. Мысль о брате, который пропал так же быстро, как и появился в моей жизни, царапнула надеждой. Несбыточной.

Может, тот человек ошибся и я не его сестра?

– Осмотрелась?

Я оглянулась на голос и увидела своего мучителя. Он внимательно наблюдал за мной, словно изучал интересную букашку. Голос его звучал низко, чуть хрипловато, расслабленная поза подсказывала, что он чувствует себя здесь привычно и безопасно. Это действительно его дом – мужчина сидел на мягком диване, широко расставив ноги.

– Подойди, – прозвучало холодно и жёстко.

Приказ, которому я не могу не подчиниться. Я продала себя за жизнь своего ребёнка, и знала, на что иду.

– На колени, – кивнул он, как только я приблизилась.

Сердце заколотилось, внутри рос и горел протест, ведь мне показывали, кто я есть. Рабыня. Но ведь по сути так оно и было. Я медленно, неохотно начала опускаться. Когда колени уткнулись в мягкий ковёр, вопросительно посмотрела на мужчину.

Ему достаточно моего унижения? Или прикажет целовать его ботинки?

Возмущение колыхалось в груди, растекаясь лавой по венам, заставляло сердце колотиться всё сильнее.

– Расстегни ширинку, – облизав губы, прохрипел он.

Дыхание застряло где-то в горле, по телу прокатился холод и шлёпнулся ледяным камушком в районе желудка.

Что?!

Я знала, что желает этот мужчина, но не думала, что всё будет так сразу. Или обманывала себя? Хотела не думать об этом, хотя сама же молила, чтобы это не произошло в квартире мужа.

Мучитель требовал доказательств, а мне была нужна вторая часть суммы.

Всё просто.

Но…

Такие ласки с чужим мужчиной – мерзко, стыдно и противно. Я с мужем едва пересилила себя в первый раз. Казалось, что плохо станет, если он войдёт слишком глубоко, а сейчас…

– Передумала? – Голос резанул насмешкой.

– Я… – слова давались с трудом, потому что ненавижу враньё, – не очень умею.

Взгляд его полыхнул тьмой, губы скривились в усмешке, и я похолодела. Не верит? Впрочем, какая мне разница, во что он верит. Я теперь стала шлюхой – отдаю себя за деньги. За огромные деньги. За жизнь сына.

Я опустила глаза.

Протянула дрожащие руки и попыталась справиться с ремнём, но влажные пальцы всё время соскальзывали. Мужчина наблюдал за мной не шевелясь. Помогать явно не собирался.

Оставив пряжку в покое, я дотронулась до молнии. Собачка легла между пальцев, и я потянула её вниз.

Огромный напряжённый член, вырвавшись на свободу, выпрямился во всей длине. От размера мужского достоинства у меня перехватило дыхание. Да он порвёт меня! Как это вообще можно в себя принять?

Мужчина ждал, и я, внутренне содрогаясь, подалась телом вперёд. Облизав губы, приоткрыла рот, приближаясь к своему падению.

И тут он положил ладонь мне на затылок.

Бешеный

Я чувствовал, как она себя ломает. Через коленку. До хруста.

Наклонилась, сглотнула судорожно, облизала сухие губы и выдохнула, обжигая меня горячим дыханием. Я сильнее налился, в паху заныло, живот стянуло узлом. Хочу её до пиздеца сильно, словно больной.

Когда она пролепетала что-то про неумелость, я чуть не заржал, положил руку ей на затылок, придвинул к себе, позволив вдохнуть поглубже, почуять запах моего желания.

– Что? Муженёк минет не научил делать?

Она слабо мотнула головой, затравленно выглянула из-под ресниц и задрожала всем телом. Врёт…

– Научишься. – Голос ломался, пальцы вплелись в её роскошные волосы, сжались, притягивая к себе. – Коснись его языком.

Она зажмурилась и подалась ближе, почти коснулась губами головки, а у меня в кармане пиликнул входящий.

– Сука… – Я отодвинул девушку, поднялся на каменные ноги и, застегнув ширинку, едва поместив в штаны стоящий колом хрен, вышел из гостиной и плотно закрыл за собой дверь кабинета. Здесь слышимость минимальная, можно расслабиться.

Но не получалось. Я даже не стал садиться, всё тело ломило и трясло, желая продолжать, и я, чёрт возьми, хотел этого без задания. Я, твою мать, хотел Варвару просто так.

– Вижу, ты готов ко второму этапу? – впился в уши мерзкий хрип. До тошноты и ломоты скрутил внутренности, напоминая о том, что я пережил в камере. Быстро взяв себя в руки, проговорил:

– Блядь, может, ты ещё в процессе названивать будешь, чтобы подсказывать, в какую дырку лучше её трахать?

– Я проверяю, насколько ты понял, что нужно сделать. – Ублюдок задышал чаще, будто он там не один. Женский голос постанывал в трубку, а мне стало противно до ужаса.

– Понял, не тупой. Она уже повелась, не сорвётся, будь уверен.

– Теперь дожми, даю два месяца, а потом продолжим этот разговор. И помни, Бешеный, я всё вижу.

Телефон замолчал, а я выругался, выплёвывая в воздух все маты, которые знаю.

– Забудешь тут. – Зыркнул в углы кабинета, где маленькими чёрными глазками на меня таращились камеры. – Вялый хрен, чтоб тебя…

Возвращаясь в гостиную, я бесился по-настоящему. Пусть только пикнет девица, пусть только посмеет мне…

Варвара, скрутившись на диване калачиком, мирно спала. Тусклый свет луны переливался тёмной синевой в копне волос. Я погладил ладонью шелковистые пряди, поправил их одну за другой и убрал со щеки. Красивая. Такая красивая, что у меня челюсти сводит.

Сначала я хотел её разбудить, чтобы продолжить начатое, но рассмотрев бледное лицо, тонкую линию губ и трогательные ресницы со сверкающими бусинками слёз, поспешно укрыл девушку пледом, развернулся и ушёл в свою комнату. Забрался в душ и долго стоял под ледяной водой. Не помогало… Тварь, ничего не помогало. Я натурально горел. До звона в ушах желал разрядки.

Пришлось переключить воду на тёплую, провести рукой по всей длине члена и представить сладкие губки, что опускаются и поднимаются на мне, вызывая настоящую бурю эмоций. Кровь кипела от одной мысли, что будет, если я доберусь до неё по-настоящему.

Двух-трёх рывков кулаком хватило, чтобы выплеснуться на пол кабинки, со сдавленным рыком опуститься на поддон и кончать, как оголодавший подросток, сотрясаясь всем телом. Я, мать его, ввязался в гиблое дело. Прямо чувствовал, как петля стягивается на моей шее, обещая медленную и мучительную смерть.

Уснул я поздно, вернее, рано – когда за окном уже светало. Лежал и думал, правильно ли это вот так выбрать нужную жертву и монотонно вести её к пропасти? Буду ли я расплачиваться за это?

Буду. Но не сейчас. А сейчас я должен вывернуть душу и сделать её своей по-настоящему, чтобы, встретившись с братцем, она не кривила душой, а представила меня любимым, женихом, любовником. Да насрать кем, важен результат.

Я открыл глаза, услышав хлопок двери. Откинул одеяло, бесшумно встал, натянул боксёры и приготовил оружие. Кого нелёгкая принесла?

Выглянув в коридор, опешил. Варвара стояла на пороге, румяная и чистая, волосы закрутились на кончиках, а по лицу стекали капельки влаги. По характерному шуму со стороны окна я догадался, что на улице идёт дождь.

Проверив, что пистолет на предохранителе, подошёл ближе и поставил дуло ей под подбородок.