— Дышать нечем! — прошептала Ли. Да уж, куда они так накадили. Тут не то, что дышать, тут и идти то куда, не совсем разберешь.

— Потерпи немного, — ответил я. Мы подошли к алтарю, где ждал великий магистр.

Что было дальше, я помнил плохо, и это очень удручало меня. Ведь эти воспоминания о наших последних днях, было всем, что осталось у меня от любимой. Ну если не считать того места, где я похоронил ее саму. Расцвело, и снова пошел снег. Эта зима так и не хотела отступать. Наверное, она останется со мной на веки. Последняя зима этого мира.

На дороге стоял вагон монорельса с открытой дверью. Как он мог тут уцелеть. Любопытство взяло верх, и я вошел в кабину. Дернул рычаг управления, но питания не было. Атмосферное электричество отказало совсем. Что-то происходило с гравитацией. Мир медленно умирал. В голове звучали голоса, которые звали к себе, туда, где живые люди. Я не понимал, о чем они говорят, но знал, что они там. Вот даже слышно, как монорельсы гудят. У них там есть энергия! Интересно, а люди вообще поняли, что их перенесло?

Нельзя обращать внимания на голоса! Вспоминать. Срочно вспоминать! А вспоминать то особо было нечего. Саму церемонию я помнил плохо. Над нами пели адепты, и, по-моему, даже летали, всемастер брызгал в лица водой, потом мы шли куда-то. Далее был пышный пир в трапезной. В один момент я обнаружил, что Лилит рядом нет.

— А где Лилит? — спросил я.

— Наверное украли! — улыбнулся Кен. — Ну пойдем искать… — дальше все, как в тумане.

Я проснулся в пустой зале резиденции. Было холодно, и никого вокруг. За стеной слышались голоса, но я ровным счетом не понимал, о чем они говорят. Хотя, каждый голос был мне знаком. Вот орет великий магистр, вот истерические крики Патрика, басистый смех Хэма. Похоже, они что-то ищут.

— Вы чего там разгалделись? — крикнул я. Но никто мне не ответил. Я открыл дверь и вышел из залы, но там никого не было. Но голоса продолжали доноситься отовсюду. Они словно проходили сквозь меня.

— Что здесь происходит? — буркнул я.

Я обежал всю резиденцию и везде слышал знакомые голоса. Все адепты были там. Тогда еще голоса звучали громко. Я даже слышал оправдательные возгласы Федры. Слышал и подружек невесты. Но не слышал ее саму. Где тот самый чистый, самый нежный и самый любимый голос?

Наконец я нашел ее в одной из комнат. Она лежала на спине на кровати, а глаза ее безжизненно смотрели в потолок. Так было положено. По законам ордена в первую ночь молодые супруги спят раздельно. Может, весь этот маскарад — часть ритуала? Вот я нашел Лилит. Сейчас я поцелую ее, она откроет глаза, и все появятся. Я так и сделал, но ничего не произошло. Лицо девушки было холодным. Я потрогал пульс, но его не было. Ее рука, отпущенная мною, повисла безжизненной плетью.

— Ли, — шептал я. — Очнись! — я целовал ее безжизненное тело, но ничего не происходило. Моя Лилит была мертва. — Нет! — заорал я. Я упал на колени и положил голову на ее грудь. Сколько раз она сама так прижимала меня и успокаивала, когда мне было плохо. Больше я не слышал ее ровного дыхания, биения любимого сердца, не слышал ничего. Только голоса. Я беззвучно плакал, орошая ее тело горючими слезами.

Кто-то сзади тронул меня за плечо. Я резко обернулся и увидел Алекса Дирека. Или Игориса? Кем он был теперь.

— Пойдем, — тихо сказал Алекс. — Все кончено.

— Что с ней? — истерически заорал я.

— Не выдержала переноса, и сердце остановилось, — спокойно ответил Алекс. — А может она настолько сильно была привязана к тебе, что отказывалась переходить без тебя, а ты, как воплощение Комода, можешь уйти лишь по собственной воле. Зачем-то они растащили вас по разным комнатам. Но теперь она мертва, как и весь этот мир, здесь тебе больше делать нечего, пошли отсюда.

— Какого еще переноса? — сказал я, поднимаясь. — Что ты вообще городишь?

— Ты не слышишь, о чем говорят твои друзья? — удивился Алекс.

— Я не могу понимать их, — ответил я. — Со мной что-то сделали!

— В данный момент они очень сильно удивлены, почему проснулись посреди холодной улицы, и где их резиденция? А резиденция осталась тут, потому что в ней спало воплощение.

— Где они? — не понял я.

— В Мистерионе, — ответил Алекс. — Как и весь Карабалам-Сити, как и другие города этого мира. Раннее перемещение Либерти-Сити было случайной ошибкой, вызванной попытками Митры обрести физическое тело, но этой ночью перенос случился, как и было предначертано.

— Кем?

— Когда-то давно между мирами работали порталы, — начал рассказывать Алекс. — Люди из Мистериона ходили в гости к великанам из этого мира и наоборот. Но пролет блуждающей звезды все изменил. Частица хаоса попала в Мистерион, и люди просто начали убивать друг друга. Так продлилось до тех пор, пока не вымерли все. Но души людей не желали уходить. Они застряли в кармане между двумя мирами. Когда с этой стороны произошла катастрофа, они смогли проникать в этот мир и на время вселяться в чужие тела. Я, то есть Игорис, был последним, кто успел прыгнуть сюда физически.

— Антимир! — догадался я.

— Именно, — кивнул Игорис. — Теперь мир заполнился новыми людьми, и души нашли успокоение. Они снова могут перерождаться. Но мы с тобой совершенно другой случай. И Игорис и Комод умерли здесь, и перерождаемся мы тоже здесь. Но мы часть другого мира. Нас прозвали воплощениями.

— Люций Аврелий Комод?

— Преследовал Митру из антимира. Его желание убить его было настолько сильным, что он сам смог вырастить себе физическое тело. Поэтому имя Комода проклято, и души боятся его. Но теперь все в прошлом, пора возвращаться.

— За что Комода прокляли? — быстро спросил я.

— Он был против переноса. Митра же напротив хотел ускорить его.

— Надеюсь, на этот раз у тебя все получится, — вспомнились мне слова вождя Огров.

— Почти все люди исчезли, — говорила гостья из будущего Алиса. Не получилось. Перенос свершился, а Лилит мертва.

— Пойдем! — теребил за рукав Алекс.

— Не в этот раз, — ответил я, щелкая пальцем. Медиум исчез.

— Что ты сделал? — раздался его голос у меня в голове. — Я больше не могу перемещаться между мирами.

— Нечего делать, — ответил я.

— Если надумаешь перенестись, ты можешь сделать это через трещину на дне Данапра. Но имей в виду, что она скоро затянется. Это произойдет, когда ты перестанешь слышать голоса!

Никуда уходить я не собирался. Лилит была мертва, а без нее мне не было места нигде! Сколько именно я оплакивал свою любовь, я не знаю. Когда я понял, что все кончено, я поднял ее на руки, и отнес на то место, где когда-то был ее любимый фонтан, уничтоженный взрывом большой световой башни. Там я и похоронил ее.

— Покойся с миром, — прошептал я. — и прости, что не сберег наш новый мир.

В резиденцию я возвращаться не стал. С тех пор я бесцельно брожу по пустому городу. Жить не хотелось, но я зачем-то иногда ел и пил. Уцелело несколько продуктовых точек, и жрачки там было полно. Перенос что-то сделал и с этим миром. Откуда-то налетела эта стужа, и что-то происходило с гравитацией. Снова стемнело. Зимой быстро темнело. Иногда я плакал. А чего стесняться? Ведь я здесь совершенно один. Когда-нибудь я замерзну в этом снегу с именем Лилит на губах.

Я шел по пустой улице с ног до головы обсыпанный снегом. Вдруг я понял, что чего-то не хватает. Лишь спустя минуту до меня дошло, что я больше не слышу голосов. Радость моя была недолгой. В голове появился новый и очень сильный голос. Я быстро узнал его. Это был МОСК.

— Ну вот и все, Раин, — сказал он. — Трещина затянулась, мы с тобой справились.

— Теперь я могу умереть? — глупо произнес я.

— Вернись в резиденцию, зайди в кабинет великого магистра, открой верхний ящик его письменного стола и надень три кольца, что будут лежать там. Надо поговорить.

— Я не хочу не о чем говорить! — закричал я. — Моя любимая мертва, этот мир тоже, путь к людям закрыт.

— Ты все еще Шумер и находишься на службе ордена, — строго сказал МОСК.