«Нам удалось отследить, что эти объекты были направлены из Турана. Но что это?»

«В Тартарии велись разработки по эфиру, похоже, эта технология, нечто подобное.»

«Неужели Туран решил поставить точку в этой войне?»

«Туранские летающие машины поражают критическую инфраструктуру, но стараются не причинять вреда людям!»

Весь орден собрался на колокольне и наблюдал за происходящим. Из кантурии прибывали новые люди. Орден постепенно возвращался к прежней жизни. Раненых, включая Патрика, поместили в лазарет. У нас была куча дел, но как можно о чем-то думать, когда происходит такое. Потому мы не сводили глаз с экранов.

— Неужели Перемога? — потирал руки Хэм.

— Похоже на то, — кивнул я.

Ближе к обеду появился император и сделал заявление.

— То, что вы видели этим утром, — сказал он. — Было лишь демонстрацией. Вы даже не представляете, какое оружие мы имеем. Это — самое слабое. За каждую диверсию, произведенную на Туранских объектах, вы будете платить собственной энергетикой и инфраструктурой. Запомните это! И передайте своим друзьям, которые снабжают вас оружием!»

Император отключился.

— Расходимся, — сказал я. — Теперь война будет идти по принципу око за око. — ребята сразу сникли.

— Да ну их! — в сердцах бросил Тит. — Раздолбали бы там все!

— Эта война ведется не с приграничьем, — мягко сказал я. — Эта война ведется с идеологией нового времени, а точнее с альянсом Оорто.

После обеда я был в кабинете великого магистра. Весь день он приводил его в порядок после Менге.

— Что будем делать с Вольфом? — спросил я.

— Тоже, что и с остальными, — ответил Аарон. — Это было такое странное учение, все молодцы!

— С Вольфом все сложнее, — ответил я. — Он знал, что Менге подменил вас. Они пытались от меня избавиться и бросили в склеп первого Спаса. И я слышал их разговор в подземелье, Вольф советовал Менге надеть личину. Ну и к пожару в моем доме тоже как-то причастен он.

— Это серьезно, — заметил великий магистр. — А знаешь, я отдаю его тебе. Только не надо устраивать показательных казней, в Карабалам-Сити не должны знать, что в ордене была гражданская война.

— Кажется, Вольф влюблен в Лану Рейган, — вспомнил я. — На этом можно сыграть.

— Главное, чтобы нас снова не переиграли, — усмехнулся всемастер.

— Почему верховный атаман не сделал никаких заявлений? — спросил я. — Да и весь «цивилизованный» мир промолчал.

— Переваривают, — ответил всемастер. — Видимо никто не ожидал, что у Турана есть что-то подобное.

Я пришел к себе в лабораторию и вызвал Вольфа. Тот явился с поникшей головой.

— Ты понимаешь, что вы проиграли? — безучастно спросил я.

— Да, — ответил Вольф. — А потому сдаюсь на милость великого магистра.

— Великий магистр отдал тебя мне, — оскалился я. — Ты являешься хранителем, и я, как Спас Шумер, имею полное право вершить твою судьбу.

— Верши! — обреченно произнес Вольф.

— Несколько раз ты хотел убить меня, — начал я.

— То есть на справедливый суд я не могу рассчитывать? — оскалился Вольф.

— Оказывал помощь предателю, помогая ему устроить переворот, — продолжил я, не слушая его. — Покрывал этого предателя, и в отличии от остальных адептов ордена, участвовал в заговоре осознано. Ты больше не имеешь права носить статус хранителя! Я лишаю тебя этого звания и приказываю покинуть резиденцию в течение часа.

— И все? — сказал Вольф.

— И все, — кивнул я.

— Ты же прекрасно знаешь, что мне некуда идти! — закричал Вольф. — Орден был для меня и семьей и домом!

— В таком случае, не следовало гадить в этом доме! — отрезал я.

— Делай, что угодно, — захныкал тот. — Посади в темницу, отправь чистить подвалы, убей в конце концов! Только не на улицу!

— Я отпускаю тебя на все четыре стороны, — повторил я. — Попробуй найти приют у своей возлюбленной.

— Я так и сделаю! — ответил Вольф. — Ты еще пожалеешь, О Хара!

Ну вот и все. Все мои проблемы были решены. Вышвырнуть Вольфа из ордена было самым страшным для него наказанием. Человек был круглым сиротой, который по молодости нажил себе очень много проблем с криминальными элементами Карабалам-Сити. Наверняка, они еще помнят его. Если Вольф на самом деле споется с Рейган, у Малани сохранился оттиск его ауры. Рано или поздно, мы просто отправим по ней жуков. Я стоял на крыше дома, где прятались мы с Лилит и смотрел в ночное небо. Город отзывался таинственностью и тишиной. Пожалуй, это был единственный в мире город, который никто не строил. Карабалам-Сити возник сам по себе. Гнипахеллир и трещина на дне Данапра притягивали людей. Они приходили сюда, селились вдоль берега и начинали жить. Так город сам собой дорос до нынешнего состояния. А до катастрофы здесь находился научный город Велетов, а еще до этого тут жили дикие Огры. Это место никогда не пустовало, здесь всегда кто-то жил, но в истории о нем не останется никаких сведений. Ничего интересного, если не считать резиденции ордена, тут не происходит. Деятельность ордена строго засекречена, потому большая часть происходящих здесь событий никогда не попадет в газеты. Люди не узнают не о метеоритах, не об антимире, не даже о светлячках. Если хотите узнать реальную историю своей планеты, ищите такие вот неприметные городки на краю земли. Они способны поведать о многом, если уметь их спрашивать.

Утром все экраны города заработали в экстренном режиме. Наш мэр собрался сделать заявление. Ну что же, послушаем.

— В этом году нам было явлено чудо! — начал наш градоправитель. — Оказалось, что нас посетил настоящий бог, которого мы сразу и не признали. Всю его суть мы сумели понять лишь когда пришедшие из далеких недр каменные великаны и адепты ордена Спаса убили его, взорвав большую световую башню. Бог ушел, но оставил в чреве своей избранницы наследника, который родился два дня назад. В честь этого события я объявляю Митраизм официальной религией Карабалам-Сити! Сегодня вечером великая мать явит дитя Митры всему свету! Приходите в ратушу все! Да прольется на этот город свет Митры!

— Опа! — проворчал я. — Вот это поворот.

В ордене эту новость восприняли спокойно. Что-то такое ожидалось, а вот простые люди устроили беспорядки. Первыми начали нищие Митраисты, которые именем Митры и его наследника начали грабить дома. Правоверные граждане вышли выразить недовольство решением мэра.

— Это что такое? — возмущался сэр Александр. — Явились ко мне в дом какие-то оборванцы и сказали, чтобы я шел жить в резиденцию. Городские дома теперь в первую очередь для последователей Митры.

— А что полиция? — спросил я.

— А полиция не вмешивается.

— Я надеюсь мэр не додумается издать это в виде официального распоряжения, — проворчал Хэм.

У входа в резиденцию стоял Ярослав с рюкзаком.

— Ты чего тут делаешь? — спросил я.

— Мне нужно пробраться в хранилище артефактов и кое-что взять, — шепнул Спас колотый. — У этих вояк ничего нет! Чем воюют, я вообще не понимаю. Только надо, чтобы никто меня не видел. Никто не должен знать об этом позоре.

— У вас там все нормально? — обеспокоено спросил я.

— Ничего, прорвемся. — ответил боевой монах.

— Давай, я прикрою.

Ярослав не вошел через ворота, а шмыгнул в подвал. Я остался сторожить снаружи. После переворота все равно много чего пропало. Артефактом больше, артефактом меньше. А на войну надо.

— Во имя Митры! — раздался голос из-за угла, и в сторону ворот полетел пакет, начиненный взрывчаткой. Я успел поймать пакет ветром и обезвредить его налету. Негодник бросился на утек.

— А ну стой! — заорал я. Я расправил крылья и упал на безобразника с неба. — Это что еще такое? — сказал я, прижимая его к стене.

— Ордену не место в городе Митры! — бойко ответил тот. — Ищите себе другой дом.

— Пойдем-ка посидишь в темнице.

В этот момент из подвала вылез Ярослав. Рюкзак его заметно потяжелел.

— Ну я побежал, — сказал он.

— Давай. — я поднялся на колокольню и распорядился усилить оборону. Мало ли еще какой Митраист решит, что нам тут не место. После этого я решил заглянуть в лазарет к Берну. Экзорцист все еще находился в бреду, а вот Берн значительно пошел на поправку.