Я присмотрелся и похолодел. Это же дом Николаса и Лимирей!

– Стой! – крикнул я, но было уже поздно: дух огня прожег стену и устремился внутрь. В следующее мгновение воздух вокруг дома нагрелся, и он обратился в пепел. А я с разбитым сердцем стоял и смотрел на то, что буквально минуту назад было дорогим для меня домом…

Я резко проснулся и сел на кровати, хватая ртом воздух. Переждав потемнение в глазах, я добрался до окна и распахнул его, впуская в дом холодный порыв ветра. Стало немного легче.

Я тряхнул головой и похлопал себя по щекам. Кажется, мне не мешало бы побриться.

Что это было? Сон? Видение? Встретить огненных духов посреди зимы – это еще постараться надо! В основном в такое время шалят духи мороза, воздуха и воды – последние зимой представляли собой снежные вихри.

Прогнав из головы тревожные мысли, я отправился приводить себя в порядок.

– Завтрак на столе! – услышал я голос Севы. – А то уйдешь опять не жрамши, будешь деньги на всякие таверны тратить.

– Спасибо! – крикнул я из ванной.

Как же все-таки хорошо жить с домовым! Особенно с таким заботливым. Я ведь и правда часто уходил из дома, совсем забыв о завтраке.

Наскоро перекусив и пообещав домовому что-нибудь прикупить к празднику, я вышел на улицу.

Днем людей на улице было очень много – я совсем забыл о предновогодней ярмарке. Все готовились к празднику, а из города даже прибыли торговцы с диковинными товарами. Порой через толпу было почти невозможно протиснуться, и приходилось ждать, когда зеваки разойдутся. В первых рядах ярмарки было очень много женщин и детей. И неудивительно: прилавки по обе стороны ломились от всевозможных игрушек, украшений и даже косметики. Мужская часть населения предпочитала посоревноваться в силе и ловкости либо рассматривала более практичные товары. Впрочем, кое-кто и любимой девушке был не прочь сделать сюрприз и выбирал украшения или что-то подобное.

– Терпкие ароматы для дам, сладкие и нежные для девиц! Не проходите мимо! Таких в городах вы не увидите! – радостно увещевал торговец, около которого уже собралось несколько хихикавших девушек.

Аромат, который я уловил, показался мне ни на что не похожим. Он был не терпким – скорее цветочным, – но плотным, как опускающаяся ночь после жаркого летнего дня. Сумрак, нарисованный моим воображением, рассеялся, и в моей голове появился образ Лимирей. Почему-то она была в черном бальном платье…

– Мне флакончик тяжелых цветочных духов, которые до сих пор тут витают, – сказал я, бесцеремонно расталкивая дам.

Торговец широко улыбнулся, а девушки завистливо вздохнули. Парочку из них я узнал: они уже пытались прийти ко мне домой или вызвать «по важному делу» к себе, чтобы пообщаться поближе. Однако в мои планы это не входило, и я порой не очень вежливо просил их оставить попытки привлечь мое внимание.

– Вот, господин! – протянул мне торговец небольшой флакончик духов. Я недоверчиво посмотрел на него. Такой маленький? – С вас три золотых! – улыбнулся он во все зубы.

– За такой объем? – поинтересовался я. – В городах по такой цене можно купить полноценный флакон, а не такой огрызок. Один золотой и пять серебряных, – отчеканил я. – Или я подведу вас к статье за мошенничество.

– Но…

– …А также дам изучить кодекс Торговой Гильдии, пока будете отбывать наказание. Там много всего интересного написано.

Торговец уязвленно на меня взглянул.

– Вы что, из полиции?

– Именно. – Я показал ему свой серебристый значок с изображением оскалившегося волка. – Так мы договорились?

– Договорились, – с кислым видом кивнул торговец. – Один золотой и пять серебряных…

Я отсчитал нужную сумму и забрал флакон духов. Еще одна причина, по которой я не слишком любил рынки – каждый второй стремится тебя облапошить, особенно на ярмарке или в деревнях. В городах все-таки есть представительства Торговой Гильдии, там за ценовым разбросом следят получше.

Я убрал флакон во внутренний карман и направился к полицейскому участку. Добравшись, я тут же застал очередную сцену: какая-то визгливая дама доказывала мужу, что она ни с кем не гуляла, а тот все требовал немедленного развода от уже замученного Барна, начальника участка.

Увидев меня, он встрепенулся и обрадовался.

– Я займусь вашим делом позже! Нужно опросить всех местных: если ваша жена, как вы утверждаете, гуляла, то кто-то обязательно должен был что-то увидеть! Любопытных соседей здесь хватает, а пока вина не доказана, мой вам совет: разойдитесь по разным комнатам и сделайте вид, что друг для друга вас не существует! И не портьте праздник своими криками остальным. А меня, с вашего позволения, ждет коллега! Всего доброго!

Барн подтолкнул пару к выходу, а я проводил его сочувственным взглядом. Начальник полицейского участка был полным и обаятельным, но очень мягкосердечным мужчиной с красивыми длинными усами. Его располагающая улыбка поневоле заставляла выболтать все, что было известно свидетелям или обвиняемым. Рядом с ним я чувствовал себя злым надсмотрщиком на каторжных поселениях в горах.

– Ты не представляешь, как ты вовремя! – горячо сказал Барн. – Не знаю только, что ты забыл здесь в свой выходной.

– Э-э… выходной? – удивленно моргнул я.

Барн внимательно взглянул на меня и горестно вздохнул.

– Чтоб все были такими трудолюбцами, как ты… Иди отдыхай, нечего тебе тут делать. И так всю неделю из участка не вылезаешь.

– Я хотел попроситься подежурить завтра, – поспешил заявить я, пока меня не выставили за дверь. – Желающих так и не нашлось, а разнимать пьяные драки кто-то должен.

Барн нахмурился.

– Мне нужны деньги, а дежурство в праздники оплачивается вдвойне, – пояснил я.

– Убедил, – наконец сказал Барн. – Завтра буду ждать тебя на рабочем месте, Дэниэл.

– Спасибо, – кивнул я.

«Ну, раз выходной… Чем бы его занять?» – задумался я.

– Кстати, – остановился я уже у выхода. – Почему вы не сказали, что здесь живет алхимик?

– А это важно? – удивленно поднял брови Барн.

– Я мог не ездить в город за зельями на той неделе, – задумчиво произнес я.

Хотя цель моего визита была другой, возможности узнать что-то о Лимирей и Николасе я не упущу.

– Да, прости, – покаялся Барн. – Не думал, что это так важно для тебя. Просто обычно алхимики в своих домах держат лавки, а этот какой-то странный. Из дома почти не выходит, рядом гуляют дикие звери. Один наш на его волчонка спустил собак – так девка тамошняя такой скандал закатила… Глазищами черными сверкает! Едва не рычала… Сказала, что духи природы теперь ему судьи.

– И?.. – заинтересованно взглянул я на Барна. Тот поежился, но продолжил:

– А потом отправились его сыновья на охоту. Один сгинул, второй вернулся, но с тех пор вечно трясется и на лес с ужасом смотрит.

– Который Истер, что ли? – недоверчиво спросил я, вспомнив чудаковатого юношу, который шарахался от деревьев, как от духов огня.

Барн кивнул.

– Доказать вину девчонки не получилось, а с духами связываться – гиблое дело. Порой они бывают очень мстительными. Да и алхимик этот тоже странный. Что попросят, то сделает. Только вот я был у них в доме – обстановка богатая, не по нашим деньгам. Но проверил его – все чисто. Ежели на кого-то богатого работает, то копать надо более тщательно, а лезть в это я не хочу: приедут еще из городов с проверками, – хмуро сказал Барн. – На людях они редко показываются. Так, закупятся на несколько дней и снова дома сидят. Но я так, пообщался с ними для порядка – вроде доброжелательные люди. Девчонка на аристократку похожа. И имя у нее такое… тоже необычное. Она на людях еще реже алхимика появляется. От всех прячется. Пытался мой сын с ней поближе познакомиться, так из дома носу не показывала потом. Объявилась лишь через две недели. Сына моего теперь только алхимик на пороге встречает.

– И больше он не пытался приблизиться к его дочери? – спросил я.

Да, на Лимирей это было похоже. Только вот я знал ее другой.