Я обратил внимание на темный предмет, выделявшийся на фоне группы пальмовых деревьев. В свою трубу я рассмотрел оседланного мула, стоявшего в тени пальм под охраной нескольких солдат...
"Вероятно, ждут кого-нибудь из начальства", - подумал я, обводя трубой вереницу беглецов. В глаза бросилась блестящая офицерская форма. Один из офицеров нес на спине раненого человека, который не мог быть никем иным, как Санта-Анной...
Трудно описать мои чувства в этот момент. Их можно сравнить лишь с переживаниями молодого охотника, впервые встретившего крупную дичь медведя, буйвола или пантеру. Я ненавидел Санта-Анну; каждый человек должен был ненавидеть этого деспота. Я достаточно наслышался рассказов об его низости и жестокости; как хотел бы я захватить его! В подзорную трубу я мог рассмотреть черты его преступного лица. В том, что это был он, не могло быть никаких сомнений...
Пора было действовать. Рауль объяснил, что темная полоса, тянувшаяся вдали, была каньоном, заросшим густым лесом. Через узкий проход, образованный каньоном, вел единственный путь к Рио-дель-План. В моей голове мгновенно созрел план действий. Я объяснил его в двух словах товарищам, и быстрым шагом мы отправились в путь. До прохода было около десяти километров, но расстояние не смущало нас, и спустя полчаса мы уже подходили к каньону. Моих стрелков, увлеченных, как и я, заманчивой дичью, не нужно было подбадривать. Ведь многие из них потеряли кто товарища, кто брата в Голиадской долине, в лесах Аламо...
Мы шли наперерез, а отступавшие мексиканцы еще не достигли каньона. Тщательный осмотр местности убедил нас в том, что другого пути для отступающих нет, - лучшее место для засады выбрать было трудно.
Каньон шел зигзагообразно, так что шедшие впереди скоро скрывались за поворотом из глаз идущих сзади.
Мексиканцы отступали группами, и я представлял себе, что передняя группа, скрывшаяся за поворотом, может дать о себе знать следующей за ней задней только выстрелом или тревожным сигналом. Именно это и было нужно. Мы не собирались вступать в открытый бой с неприятелем, нашим намерением было забрать как можно больше мексиканцев в плен без единого выстрела.
Я быстро разместил людей в устье прохода, в зарослях густого кустарника чапарраля. Мы с Оксом заняли позицию, откуда могли отдавать команду всему отряду; впереди всех были Рауль и Клейли - лейтенант с белым флагом должен был вести переговоры о капитуляции, француз служить ему переводчиком.
Передовые группы мексиканцев еще не дошли до каньона. Тишина нарушалась только журчанием ручья; лишь изредка ветер доносил издалека одиночные выстрелы, сигналы горниста, - очевидно, еще не все кончилось на дороге, ведущей к Энсерро и Халапе. Никто из нас не произносил ни слова. Стояло напряженное молчание. Мне уже казалось, что враг нашел иной путь, когда раздался странный звук, напоминавший жужжание пчел. Он становился все громче, и я уже различал голоса людей. Мы слышали, как осыпались камешки и песок под ногами, разбирали отдельные слова.
- Guardaos, hombres! (Осторожнее, товарищи!) - кричал кто-то.
- Carrajo! - воскликнул другой. - После того как мы удрали от пуль янки, здесь нам не страшно.
- Эй, Антонио! Ты уверен, что эта дорога ведет к Орисаве?
- Вполне уверен, camarado. Derecho, derecho (прямо, прямо)!
- Скорее бы дойти. Я так голоден!..
- Vaya! Койоты долго не будут голодать в этих местах.
- Интересно, убили они нашего el Cojo (Хромого)?
- Ну да! Ручаюсь, что удрал вовремя.
El que mate un ladron
Tiene cien anos de pardon.
("Кто убьет разбойника, получит отпущение грехов на сто лет!")
Послышался грубый хохот. Это смеялись люди, еще недавно кричавшие: "Viva el general! Viva Santa Anna!"
В этот момент раздался голос Рауля:
- Alto! Abajo las armas! (Стой! Бросай оружие!)
К пораженным мексиканцам приближался Клейли с белым флагом, за ним поблескивали из чащи темные стволы ружей. Выбора не было, и через минуту весь отряд исчез в густом кустарнике...
Послышались голоса следующего отряда. Так же мирно, не подозревая ничего, мексиканцы рассуждали о том, что надо подумать о новом президенте на тот случай, если янки заберут в плен Хромого...
Повторилась та же самая сцена; за второй группой была взята в плен без единого выстрела третья, четвертая, пятая... Наконец, я стал уже опасаться, что пленных наберется так много, что они сами, в свою очередь, попытаются забрать нас в плен... Но главная добыча все еще не появлялась, и я решил выждать...
Из-за поворота появилась группа офицеров, человек в десять-пятнадцать. Мы еще раз услышали "Alto!" Рауля. Но эта более смелая группа, вместо того чтобы швырнуть оружие по примеру товарищей, выхватила пистолеты и сабли и бросилась вперед. Из чащи раздался залп, остановивший мексиканцев; одни из них упали, другие повернули обратно. Преследовать их было небезопасно нужно было подумать о своих пленных. Оставаться же на месте было бесполезно - следующие партии мексиканцев слышали выстрелы, бежавшие офицеры предупредят о засаде. Так Санта-Анна избежал нашего плена...
Мы связали попарно наших пленных - получился батальон в сто пятнадцать пар, двести тридцать человек, и с триумфом отвели их в американский лагерь.
Глава LIV
НЕУДАВШАЯСЯ ДУЭЛЬ
После битвы при Сьерро-Гордо наши войска преследовали врага до самой Халапы. После взятия города движение армии было приостановлено для подготовки окончательного наступления на столицу Мексики.
На второй же день нашего пребывания в Халапе мы были положительно засыпаны приглашениями на обеды, балы и dias de campo (пикники).
Женщинами я не увлекался, предоставляя это своим товарищам. Ведь я не знал, где она, моя невеста. Передавали, будто она со своими родителями направилась к Кордове или Орисаве, но ничего положительного никто сказать не мог...
Клейли тоже грустил. Жгучие взгляды, серебристый смех красавиц Халапы не производили на него никакого впечатления...
Портили настроение и дурные отношения, установившиеся между кадровыми и вновь сформированными полками. Начались раздоры, обычные в тылу и забывающиеся на фронте.
Между кичившимися старшинством по службе был молодой пехотный капитан Рансом, сам по себе хороший малый, прекрасный солдат, отчаянный рубака, но спесивый донельзя. Он любил бахвалиться как тем, что недавно находится в полку, так и своим происхождением... Однако, разбирая как-то свои бумаги, я случайно наткнулся среди них на старый счет на кожаные брюки, адресованный моему дедушке. Счет был от дедушки Рансома и неопровержимо доказывал, что дед заносчивого капитана-аристократа служил когда-то у моего деда...
