Вот тут и началась паника.
Больше охранника никто не слушал, толпа студентов человек в двадцать пять рванулась к двери аудитории. Где находиться убежище, студенты знали, так как на посту охраны во втором корпусе висела табличка, указывающая, куда бежать в случае чего.
Влад успел только накинуть куртку, как неорганизованная толпа увлекла его в коридор второго этажа первого корпуса университета. Он выскочил на улицу, как и остальные студенты. Второй корпус находился за столовой метрах в пятидесяти от первого. Толпа ломанулась туда, через пару минут все студенты стояли в холле второго корпуса. Там уже находились еще несколько групп ребят с различных курсов во главе со своими преподавателями. Охранник второго корпуса был также в недоумении и призывал всех не паниковать. Он достал ключ из шкафа и открыл обычную железную дверь, за которой было несколько лестничных пролётов, ведущих вниз, и коридор. Охранник щёлкнул выключателем, располагавшимся на стене, и загорелся свет.
– Так, спускаемся, – скомандовал охранник второго корпуса.
Толпа начала потихоньку спускаться по лестнице. Владислав спускался в числе первых, и в конце коридора перед ним предстала серая защитно-герметичная дверь с красным штурвалом посередине, и по бокам белой краской были нанесены слова: «Закр.» и «Откр.».
Охранник подошёл к штурвалу и начал его поворачивать в сторону надписи: «Откр.»
– Эй, молодежь, ну-ка подсобите, – заорал охранник.
Владислав и несколько парней ринулись на помощь.
Толкаясь и матерясь, минут через пять они со скрипом смогли провернуть штурвал. Открыв первую гермодверь, Владислав увидел, что это всего лишь тесный шлюз и в конце него ещё одна такая же дверь.
Следующая дверь тоже поддалась не сразу.
Убежище встретило своих новых постояльцев прямоугольным чёрным провалом и запахом затхлости.
– Так, молодежь, шевелитесь, заходите, заходите, – командовали охранники.
– Где тут свет? – сказал кто-то из толпы.
– Щас, щас, надо только запустить генератор, – сказал один из охранников. После того, как все студенты зашли в убежище, гермодвери закрыли.
Студенты начали включать фонари на своих телефонах и разбредаться по убежищу. Свет от мобильных телефонов выхватывал из помещения картину запустения. На стенах были советские плакаты, стояли столы и стеллажи. Над дверью одного из помещений висела красная растяжка с текстом: «Успешно проведём учения гражданской обороны». Над входом в другое помещение висел на такой же растяжке лозунг: «Поддерживаем миролюбивую политику СССР».
Владислав зашёл в одно из помещений. Оно было достаточно большое, в нём располагались двухэтажные кровати с панцирными сетками, как в воинских частях, с тумбочками, на каждой кровати лежал скрученный матрас и армейское синее одеяло с подушкой. Таких кроватей в два этажа было более тысячи штук.
Через полчаса при помощи гаечного ключа и трёхэтажного мата удалось запустить один из генераторов. В убежище включился свет. Студенты повыключали фонари на телефонах и расселись кто где.
– Что вообще происходит? – задал вопрос староста группы охранникам.
– Да мы и сами толком не знаем, – ответил один из охранников. – На пульт охраны пришла команда «Воздушная тревога», и от МЧС пришло на телефон сообщение укрыться в убежище.
– Мне тоже!
– И мне, – подтвердили многие студенты.
– Когда можно будет домой?
– Сколько нам тут сидеть?
Охранники только пожимали плечами. Никто ничего не знал.
– Надо наладить связь с частями МЧС, – сказал Сергей Иванович.
Он подошел к столу со старыми советскими кнопочными аппаратами, стряхнул пыль с одного из них и набрал короткий номер 112.
___________________
ОЗК [1] – общевойсковой защитный костюм – средство индивидуальной защиты, предназначенное для защиты человека от отравляющих веществ, биологических средств и радиоактивной пыли.
Глава 3 Деревня
2023 год, декабрь
Алексей открыл глаза. Оказывается, он задремал в кресле. Глянул на часы – прошло не более получаса. В дверь постучали.
– Кто там? – крикнул Алексей.
– Лёх, это я, – послышался голос Юры.
Алексей отворил дверь, пропуская в дом товарища. Юра разулся, из внутреннего кармана бушлата достал бутылку ноль семь со старой облезлой этикеткой водки «Столичная». То был старый добрый самогон.
– Смотри, что я принёс, Лёх! – потряс Юрка бутылкой.
– Вижу, вижу, сейчас организую закуску, погоди.
Алексей подкинул дрова в печку и стал организовывать закуску. Через мгновение на столе появилось сало, немного копчёной рыбы, трёхлитровый баллон шиповника и две стопки.
Юра наполнил стопки, чокнулся с Алексеем, и они вместе выпили.
– О, я смотрю, ты был на охоте?
– Ты не поверишь… – сказал Лёха, закусывая кусочком сала.
Алексей вкратце пересказал ему события сегодняшнего дня.
– Да уж, несладко тебе сегодня пришлось, – сказал Юрка, наливая самогон себе и Алексею. – Я же не раз тебе говорил: не ходи на охоту один. А тебе хоть в лоб, хоть по лбу, – закусывая салом, добавил он.
– Да хотел проветриться, подумать… Родители недавно снились. Я ведь так и не знаю, что с ними стало. Мать была в Москве в командировке, отец в Норильске на вахте за тысячи километров.
– Да уж, – сказал Юра, прикуривая две самокрутки и протягивая одну Алексею.
– Помнишь моих бывших одноклассников, с кем я дружил после школы?
– Влад и Ванька, кажется? – выпуская дым, сказал Юра.
– Да, Юр, вспомни, как мы здесь 2012 год все вместе праздновали. Тогда ещё Ванька напился в стельку и пошел спать, а ты приставал к Вике, а наутро вы с Ванькой друг другу морды набили.
– Да уж, были времена…
Друзья опрокинули ещё по одной.
– Ну, Лёх, кстати, если твоя мать была в Москве, то запросто могла укрыться в метро. Оно же строилось как бомбоубежище и во время Великой Отечественной войны использовалось именно так.
– Да, знаю, я и сам не раз так думал. Но представь, Юр, население Москвы тогда было миллионов десять-одиннадцать, так?
– Так, – кивая головой, подтвердил товарищ.
– Вот как ты думаешь, сколько метро смогло бы вместить людей?
– Сто тысяч? Двести? Да и не все станции были глубокого заложения и подходили в качестве убежищ, некоторые вообще были наземными, как «Фили», «Технопарк», «Воробьёвы горы» и многие другие.
– Вот только укрыться мало, надо ведь ещё как-то жить и не умереть с голоду, – жуя очередной кусок сала, говорил Лёха.
– Ну бог его знает, Лёх, как там все сложилось, радиовахту мы несем, как и всегда, вот только сигналов от выживших не было пару лет. Да и те, что были раньше, Мурманск, Омск, Владивосток, Минск, от нас крайне далеко. Не доберемся, да и их рассказы порой просто пугали. Последний вообще был откуда-то из Калифорнии, и то повезло этот сигнал поймать. Если бы Михалыч со своим сыном не скрутил бы ту мощную антенну в городе с дома какого-то богача, то и не узнали бы о них.
Тогда жители деревни прозвали тех людей Калифорникейшенсами, на мотив одной из песен, вспомнилось Лёхе.
– Из Москвы сигналов не было, – невесело проговорил он.
– Оно и не удивительно, Лёх, это ведь столица, её бы атаковали бы в первую очередь, не то что наше захолустье. Хотя странно, наш-то маленький провинциальный городок кому нужен? Ни стратегических объектов, ни военных заводов, ничего такого. Так на кой чёрт нас тогда было бомбить?
– Ну кто его знает, Юр, я видел, как применяли химическое оружие, люди бежали и падали замертво. Меня самого, кажется, только противогаз и спас.
– Ну кто его знает, Лёх. А что думаешь по поводу волков?
– Ну нам и раньше попадались всякие мутировавшие твари и птицы, но то были единичные экземпляры. Я не думал, что здесь их будет много, до города ведь далеко. Да и в городе, когда мы были года три назад с тобой и Саней, видели всего пару-тройку злых и голодных псин. Единственное, что меня тогда насторожило, это вороны. Что-то уж покрупнели они, или мне так показалось… Не знаю, короче. Ладно, наливай, – затушив самокрутку об консервную банку, сказал Алексей.