Он подумал, – А я сильный? Или я – слабый? Слабый человек, разрушивший всё!
Ему стало из-за этого больно – а раньше не было, из-за того, что… отчаялся.
Кер почувствовал, что не хочет быть один, и… всего боится!
Сантана – его мать, женщина, когда-то усыновившая его и его брата, сказала ему «Твоё спасение в людях».
Понял.
Сейчас понял: в нём и его брате одинокая молодая женщина, нашла своё спасение…
Жизнь вдруг предстала перед ним… «игрой в Радость»? Он понял, что это за игра: поиск смысла жить!
– Я люблю джаз… – Сказал Кер, Аниме. – Люблю!
Она удивлённо посмотрела него.
Улыбнулась с теплом в глазах, – с пониманием.
– Давно?
Он засмеялся.
– Я сказал «джаз»? Я хотел сказать; жизнь!
Глава 11
«Мне снилось, что я на мрачной вилле
где обычно происходит съёмка
моих кошмаров
но винтовая лестница исчезла
вместе с потайными дверьми и бездонными подвалами
всё было таким светлым и воздушным
отреставрированным заново
что даже призраки
здесь не решались ночевать
и моё полустарое тело с душой на буксире
походило на чудовищный анатомический препарат
в этих стильных покоях
где из динамиков струился спокойный джаз
и бриз касался лёгких занавесок»3
Они встретились на следующий день, там же, где Кер заговорил с Анимой впервые – у съёмочной площадки.
– Как дела? – Спросил Кер.
– Хорошо.
Девушка улыбнулась.
– А у вас?
– Хорошо.
Он был одет в оригинальную рубашку кораллового оттенка, из тонкого мягкого льна, чёрные брюки, и кожаные сабо.
Красивый.
Ему невероятно к лицу одежда такого оттенка!
Утром они снимались вместе, – сняли все сцены, и Кер ушёл. Он ушёл так быстро, что Анима подумала, что что-то случилось.
– У вас всё хорошо?
Посмотрела в глаза, – подняла голову, посмотрела.
Он удивился.
– Да…
Смутился:
– Почему вы спрашиваете?
Она почувствовала, что он, как при эстафете, протягивает ей условленный предмет – встречный вопрос, чтобы их диалог продолжался.
– Вы так быстро ушли утром!..
Анима постаралась сказать это так, чтобы в её голосе не прозвучал вопрос.
Кер посмотрел на неё взволнованно.
– Подруга попросила помочь.
– Ваша девушка?
– У меня нет девушки.
У неё внутри что-то задрожало: зачем она задала ему этот вопрос!
Анима решила обратить свой вопрос в шутку:
– У меня тоже нет девушки!
Развеселилась, заулыбалась.
Он мягко улыбнулся, посмотрел в глаза.
– Молодой человек у вас наверняка есть.
Со съёмочной площадки вышли другие актёры – молодёжь, та самая, что игнорирует её.
Анима сжалась от страха, – вдруг он поймёт, почему игнорируют!
Кер Макрис не обратил на них внимания, – он, похоже, ни на кого не обращает внимания.
– Доброго дня! – Корректно сказал ей, он, вежливо кивнув.
– И вам – хорошего дня!
Как чужие.
Это обожгло её, эта мысль – чужие!
Внутренний голос сказал ей, – Вы, и правда, чужие!
Анима вспомнила, каким счастливым он выглядел на маяке – забылся.
Улыбался!
Он совсем другой, когда улыбается… симпатичный человек!
О нём много говорят и пишут – пропавшая кинозвезда…
Анима очнулась, вернулась в реальность, увидела Гайю Брука – заводилу компании, которая её игнорирует.
Их глаза встретились.
Гайя издевательски улыбнулась.
– Ты, как я вижу, переключилась на стариков…
Насмешливо усмехнулась.
– Парней ты не привлекаешь!
– Да…
Анима брезгливо улыбнулась.
– Я привлекаю красивых мужчин, так же, как и они привлекают меня, а ты привлекаешь – тупиц и прихлебал!
Вся компания начала возмущаться.
Анима решила ретироваться – уйти, – убежать, в съёмочный павильон.
И она вошла в павильон – вбежала, испуганная, в восторге от себя и в ужасе.
Придётся звонить Локку…
Глава 12
Ширли Хорн пела «I Watch You Sleep»:
Смотрю, как Ты
спишь
Где, Ты сейчас?
Куда летит твоя душа?!
Глажу твою голову
Дышу Тобой…
Где Ты, моя любовь?
Почему бы тебе не остаться?
Здесь, со мной
Вита сидела рядом с ним в машине, на пассажирском сиденье.
– Куда мы едем, Кер?
– Подальше отсюда!
– Хорошо.
Кер посмотрел на неё, кивнул.
– Хорошо!
Он нервничал, – сам не свой, забрал её из клиники…
– Ты уверена? – Спросил в бессильном ужасе.
– В чём?
Вита Колсон посмотрела на него.
Усмехнулась.
– Что не покончу с собой?! Не покончу!
Он вновь посмотрел на неё, мужчина в рубашке цвета коралл.
– Что ты вычитал там ещё?
– Где?
– В сборнике скандинавской поэзии.
– Ааа…
Пожал плечами.
– Да ничего!..
– Говори уж!
– Ну, ок!..
Посмотрел на неё.
– Уверена?
– Валяй!
Кер прочистил горло.
А потом:
– «Молодой врач направляет луч света
в мой глаз,
где шелестит немое кино.
Последнего из действующих лиц,
предоставившего мне
записывать историю,
я вчера похоронил,
в то время как сирень, лебеди
и что ещё есть белого на свете
всё остальное покрывали тенью.
Но здесь я лишь сидел и прислушивался
к бурлению
двух таблеток кодеина в воде.
«Это наследственное», говорит он
и выключает фонарик».
– Талантливо!
– Да.
– Сёрен Ульрик Томсен?
– Ага.
– Странно, но талантливо.
– Да.
Он смотрел на дорогу перед ними, Вита – переводчик с нескольких европейских языков.
– Будешь переводить скандинавскую поэзию?
– Не знаю, Кер, скорее всего – нет.
– Почему?
Печально она посмотрела на него.
– Я не сильная – я сломалась!
Потом он думал об этом, – о словах Виты.
Они – друзья, давно, целую жизнь! Муж Виты скончался от онкологического заболевания, и, похоронив его, она впала в депрессию.
Попыталась покончить с собой, но… В итоге штат отправил её на принудительное лечение в государственную клинику. Помогло – на какое-то время, потом была ещё одна попытка суицида, Кер нашёл частную клинику, заставил пройти лечение, нашёл хорошего врача, занимающегося новаторскими методами лечения депрессии. Помогло.
– Надолго ли? – Подумал он.
Кер понимал: если человек не хочет жить – он не будет жить…
Он не знал, как её спасти, – знал, как помочь, но не спасти.
Он… Смирился? С её желанием уйти!?
Кер помог Вите заселиться в отель – в этом отеле живёт он сам – киностудия снимает номера для проживания актёров снимающихся в сериале.
Они, пошли ужинать, – он взял с собой тот самый сборник скандинавской поэзии.
– Стефаун Сигюрдссон, – Прочитала Вита, взяв у него книгу.
И печально улыбнувшись, прочитала:
– Вновь я слышу любви
песнопламенный лад,
вновь я вспомнил твои
чары, чудо-закат,
и осенних лесов
краснобархатный зал,
где с улыбкою день,
как святой, угасал.
Был я слаб и убог,
я в отчаянье жил,
был я сир, одинок,
я о смерти молил:
«Где ж ты, чудище, где,
Смерть, бесчестный игрок?»
Но предстал предо мной
светлой Радости бог!
Заулыбалась по-другому – очарованно:
– Удивительно, Кер!
– Да… – Улыбнулся он, в ответ. – Йокотта!
Вита удивлённо посмотрела на него.
Улыбнулась вновь, – нерешительно и с трепетом.
