– Я заказала! – Прозвучал рядом с ним весёлый голос.
Он вздрогнул.
Покраснел.
Побледнел.
Растерялся!
– Я вас напугала? – Оживлённо спросила Анима. – Простите!
Она улыбалась, счастливая.
– Счастливая тем, что не одна? – Подумал Кер.
Смутился.
– Нет, всё в порядке!
Покачал головой.
Ей было к лицу это платье в горошек, – симпатичная… Не красавица, но симпатичная!
Она – странно, отличалась от тех ребят и девушек со съёмок, какая-то не такая – другая, и проще и сложнее, – не похожа на них.
На него вдруг обрушилось понимание того, что они похожи, Анима и Фелис! Мягкие и добрые…
Фелис была красивее, Анима – миловидная.
Она села, Анима, – за столик – напротив него.
Кер посмотрел на неё, – ей в глаза.
– Сколько вам лет?
– 19. А вам?
– 42.
Она вновь улыбнулась.
– Я думала, вы, старше!..
– Да?
Он смутился, прикоснулся к голове, – к волосам, к виску.
– Седина!?
– Да.
– Предательница, седина! – Смущённо заулыбался Кер.
– Нее, вам идёт!
– Седина?
– Угу.
Он засмеялся.
Глава 3
Они вошли в зал ресторана, те самые дети, которые… её игнорируют.
Аниме стало страшно, – посмотрела на Кера – страшно!
Вдруг и он станет игнорировать!
Он ни на кого не смотрел, кроме неё, ему, казалось, нет ни до кого дела, ел свой бургер и всё.
Странный.
Анима вновь посмотрела на его «греческую» голову, – на волосы, лежащие красиво – кольцами.
Он был одет в эффектную рубашку из денима цвета морской волны, лёгкие брюки и сандалии.
Доброжелательный.
Доброжелательный и добродушный. Сорок два года, а кажется мальчиком, – иногда – мальчиком!
Мягкая улыбка, добрый взгляд.
Он кажется хорошим парнем.
– Которому не повезло? – Спросил её, внутренний голос. – Просто не повезло!
Анима вспомнила «– Почему не снимались?
– Взял перерыв.
– Ооо… От чего? Семья? Рождение детей?!
– Дочь умерла!».
Такой загорелый… Большие руки, – на пальце – обручальное кольцо, изысканное и скромное.
Благополучный человек, жизнь, которого, возможно, рухнула.
Замкнутый, – замкнувшийся, суровый даже – ни с кем особенно не общается, держится особняком.
Ей захотелось спросить, и она спросила, сама не своя:
– А ваша жена? Где она?
Он удивлённо посмотрел на неё.
– У неё всё в порядке, – живёт с другим мужчиной, родила ребёнка.
Посуровел, нахмурился.
– Я в порядке, если вы об этом!..
Анима поняла, Кер сказал ей: не надо меня жалеть! Всё нормально, – не надо!
– Гордец какой! – Смутилась она.
– Я не жалею, – Тихо сказала она. – Я сожалею!
Кер вновь посмотрел на неё, – с недоумением, удивился:
– Сожалеете?
– Да.
Анима посмотрела ему в глаза.
– Я вас не жалею – я вам сожалею!
– В чём разница?
Он знал, в чём – она увидела это в его глазах.
– Tutto Passa! Есть такое выражение… Оно значит: всё проходит. Всё и правда, проходит, и самое страшное то, что и боль проходит – все маяки тонут, и этот утонет!
– «Маяки»?
Его голос, словно потяжелел.
– Вы бывали на острове Иксион? Это в Греции… Знаете, кто такой был Иксион?
– Нет. – Смутился Кер.
– Первый человек, прогневавший богов, – он был неуёмный!.. Не мудрый! Он желал того, что принадлежало другим…
Кер внимательно посмотрел на Аниму.
– На острове Иксион, – в музее, есть пьета̍ (пьета̍ – это изображение… сожаления Богоматери о своём Сыне). Ей так жаль – Его и себя, что она почернела от горя…
Она заглянула ему в глаза.
– Она смотрит на него, на дитя своё, и не может поверить… в смерть. Для Неё – смерти нет! Поэтому и жаль, – до ужаса – до безумия: даже эта боль не будет вечной! А должна!..
Глава 4
Он откусил от бургера – жадно, большой кусок. Жрал. Хотелось жить – жрал! Слёзы стали в глазах – жрал!
– Какое безумие, – Подумал Кер. – Сдохнуть хочется, а я ем!
Он увидел их, встали перед глазами – тот Кер и его дочь. Всегда вместе. Жена не мешала, была счастлива их любовью друг к другу.
Его задушила мука сожаления, горькая мука, невыносимая!
Кер вдруг вспомнил о Билле, о юном Билле, возлюбленном дочери. Он хотел жениться на ней, сделал предложение…
Жизнь Билла остановилась тоже – он этому потакал – не хотел страдать один, дурак!
Ему стало стыдно, а может, было? Всё это время, было!?
– Я люблю бургеры с рыбой, – Сказала Анима. – С рыбной котлетой…
Она посмотрела на него со смущением.
– Курица и рыба могут дружить?
Он сначала не понял, а потом прыснул со смеху.
– «Курица и рыба»?
– Угу.
Кер засмеялся, это прозвучало так нелепо… Засмеялся.
Понял.
Посмотрел с симпатией.
– Могут!
Они, вышли на улицу, ребёнок вприпрыжку, а он – степенно, как дед.
Керу стало смешно, он вновь засмеялся.
Не знал, что с ним – смеялся.
Кер поднял голову, и увидел солнце – свет увидел, и листва деревьев была зелёная как платье Анимы…
Людей увидел, а были тени!
Глава 5
«Оставайся…
Хочешь, оставайся!?
И даже если не хочешь, останься!
Я бы хотела прочувствовать
мою любовь к тебе…
Ты можешь остаться?
Ты можешь дать мне
Увидеть твою любовь ко мне?
Ты так улыбаешься во сне…
Я та радость, которой ты жаждал!?»2
– Почему вы дали согласие сниматься в этом сериале? – Спросила Анима, Кера. – Что вас привлекло?
– Да ничего…
Он смутился.
– Хочу двигаться дальше, – сниматься дальше – играть!
Он посмотрел на неё, высокий, крепкий, широкоплечий.
– Хочу вернуться в театр!
Оживился. Анима заметила, что оживился.
– То есть вам нужна практика? – Поняла она.
– И да, и нет.
Она удивилась.
– Хочу понять: моё ли это… Теперь!
Анима удивилась вновь.
– Разве… оно может быть не вашим?
Кер тоже удивился, – посмотрел с удивлением.
– Что вы имеете в виду?
– Один человек сказал: грешно писать стихи после Освенцима, а я думаю, после Освенцима только и остаётся, что писать стихи.
Он смутился.
– Чтобы, что?
– Чтобы превозмочь память… Я думаю, что жизнь – это превозмогание памяти!
Кер вновь смутился.
– Как… Как вы это поняли?
– Читаю.
– Читаете?
– Да… Много!
Анима пожала плечами.
– Я думаю, что профессия актёра – это постоянный анализ, и самоанализ…
Смутилась, нерешительно посмотрела на него.
– Я не много болтаю?
– Нет…
Кер посмотрел на неё в замешательстве.
– Нет!
– Я всегда хотела быть актрисой! А вы?
– «Актрисой»? – Улыбнулся он, с лукавой искрой в глазах. – Нет…
Анима засмеялась, весело засмеялась, озорно.
– А вы – шутник!
Посмотрела с симпатией.
Вновь прыснула со смеху, захохотала.
– Почему вы смеётесь? – Обезоружено заулыбавшись, спросил он.
– Мне – хорошо…
Посмотрела в глаза.
– Хорошо!
Посмотрела – странно, как будто было нехорошо…
Глава 6
– Вы любите джаз?
– Джаз?
– Угу.
– Даже не знаю…
Они глянули друг на друга.
– Почему? Не знаете…
– Выпал из жизни!
Кер улыбнулся внезапно и больно, улыбкой обращённой внутрь себя.
– Выпал!
– Как это, выпасть из жизни?
– Потерять её смысл…
Он посмотрел Аниме в глаза.
– Думаю, так.
Они шли вдоль тихих симпатичных улиц маленького городка. Кер смотрел на дома; одноэтажная, максимум двухэтажная застройка, как будто город из вестернов…
