Замолчав, француз затянулся сигаретой.

— И когда настает время совокупления со львом, — продолжал он, — обряд повторяется. Девушка сама должна подыскать жертву для льва. Очень важно, чтобы в роли приманки выступал достойный человек — и внешне красивый, и умный. Вот почему Лори и отправилась тогда на банкет. Чтобы наметить себе жертву. К сожалению, ей подвернулись именно вы. Вы ведь сами налетели на нее… Вы ей понравились, а через некоторое время девочка вас действительно полюбила. И не хотела поначалу, чтобы вы погибали. Но вы, мистер Кейлер, слишком уж навязчиво предлагали себя в качестве жертвы для Баста. А стоило моей жене увидеть вас… она мгновенно одобрила выбор, и поэтому они обе из кожи вон лезли, чтобы вы не бросали Лори и оставались здесь.

— Но как же тогда объяснить тот факт, что ночью Лори выбралась из дому и убила овцу? Это ведь было опрометчиво, я тогда чуть было не сбежал отсюда.

— Такие вещи случаются порой, — прохрипел месье Сэмпл. — Львицы не в состоянии контролировать себя. Как только приближается время совокупления со львом, львиная половина в убасти начинает доминировать, и тогда они выходят на охоту, как самые настоящие хищники— по ночам. Днем они охотиться не могут, ибо прокляты богом Солнца, а если это все же произойдет, то убасти непременно погибнут. Так вот, за несколько недель до совокупления, девушка убасти должна совершить помазание, и делается это кровью ребенка-первенца. Это, так сказать, подготовительная часть. Девушка обязана доказать, что она сильна как львица, и что в жилах ее течет настоящая кровь убасти. Происходит как бы самоутверждение.

— Так вы хотите сказать… — оторопел Джини.

— Никакой овцы, конечно, не было. Ваши подозрения оказались вполне справедливыми. В ту ночь она разорвала мальчика и сожрала его.

— Господи, — пробормотал Джини, опуская глаза. — А я ведь поверил ей!

Сэмпл только пожал плечами.

— Не казните себя, вашей вины в этом нет. Вы доверяли моей жене. Я ведь отец Лори, мистер Кейлер, не забывайте, и я просто уверен, что, будь она нормальной девушкой, вы бы составили идеальную пару.

Джини глубоко затянулся сигаретным дымом.

— Благодарю вас, месье Сэмпл. Это, конечно, слабое утешение, но все же…

Сэмпл поднялся с кресла и подошел к стене, сплошь увешанной фотографиями.

— Вот моя супруга в день нашей свадьбы. Правда, она восхитительна здесь? Если бы я только знал, чем все это кончится!

— Месье Сэмпл, послушайте, — спохватился вдруг Джини. — А вот ночью я видел… или мне показалось… не знаю, короче, какая-то тень, что ли… выпрыгнула из дома. Но я не могу сказать наверняка. Я сразу же проверил, на месте ли Лори, но она крепко спала.

Сэмпл кивнул.

— Совершенно верно. Это была моя жена. А в ее обязанности, как жрицы, входит соблазнить льва совокупиться с ее дочерью. Конечно, главная награда — это вы, как жертва. Но вас предложат льву только после акта совокупления. Вы вместе со львом благополучно перейдете в стадию «хакхим-аль фарикка», что означает примерно «две любви, сливающиеся в одну». Но, разумеется, льва надо еще заманить в ловушку. Делается это так. Находят ребенка. Не убивая, вспарывают ему живот, и еще теплыми внутренностями промазывают дорогу от львиного логова до места предполагаемой случки.

Джини нахмурился.

— Вы хотите сказать… Неужели погиб еще один мальчик?

Сэмпл грустно кивнул.

— Прошлой ночью. Сын французского посла. Моя жена знает посольство как свои пять пальцев и, разумеется, всех его обитателей. Поэтому ей не составило особого труда ловко выкрасть мальчика.

— Я не могу поверить в это. Я просто не могу поверить. Неужели вы пытаетесь убедить меня, что миссис СэМпл смогла убйть ребенка? И все лишь для того, что- бы пометить след?

— Я не заставляю вас ни во что верить, — спокойно отозвался Сэмпл. — Однако мне кажется, что вы уже видели достаточно, чтобы прислушаться к моим словам. Ведь это не обычные львицы, мистер Кейлер, они принадлежат к племени убасти. Это самые страшные существа, существовавшие на земле со времен Рамзеса и других фараонов.

Джини нервно затушил сигарету.

— Но вы-то почему сидели все это время сложа руки? Вы знали об их обычаях и молчали в тряпочку! Ничего не предпринимая!

Сэмпл присел на край кровати и затеребил обтрепанные кисти покрывала.

— Вы, наверное, принимаете меня за труса. И скорее всего вы правы. Меня заставили молчать и делать то, что приказывают. Только так у меня остается шанс выжить. Мне из этих сетей уже не выпутаться. Куда бы я ни скрылся, львицы очень скоро разыщут меня, а уж тогда пощады не жди.

— Поэтому пусть лучше гибнут беззащитные дети… Сэмпл вскинул голову.

— Не надо напоминать, какой я негодяй, мистер Кейлер, — с жаром воскликнул он. — Бывают моменты, когда мне хочется удавиться от стыда. Но дело в том, что убасти несут с собой смерть и только смерть, где бы они ни находились. То же произошло и в Канаде, когда из-за меня погиб человек. Простой бродяга из Ванкувера. Моя жена переодела его в мою одежду, чтобы не оставалось никаких подозрений, а потом растерзала до неузнаваемости. На следствии она подтвердила, что тело принадлежит мне. Вот таким необычным образом я и погиб для всех. Убасти — хладнокровные убийцы, мистер Кейлер, и вам остается либо умереть, как послушная овца, либо влачить довольно жалкое существование.

— Господи, да у вас же есть оружие! Почему вы до сих пор не отправили их к праотцам, черт возьми?

Но Сэмпл лишь усмехнулся.

— Ружье-то есть, мистер Кейлер, да только патронов к нему не хватает. Вам вот тоже они выдали винтовочку для безопасности. Только жаль, что заряды холостые.

Джини поднялся и стряхнул пыль с одежды.

— Месье Сэмпл, — твердо заявил он. — Я покидаю ваш дом. Прямо сейчас. И первым делом я позвоню в полицию.

— Я не позволю вам уйти, — холодно возразил Сэмпл.

— Ну тогда вам придется как-то остановить меня.

— Это не составит большого труда. Я в совершенстве владею кравмагой. Меня тренировали израильские профессионалы.

— Месье Сэмпл, вы, кажется, не понимаете, о чем я говорю. Если полиция вмешается, мы сразу вытащим вас отсюда, а вашу жену и дочь упрячем туда, где им и следует находиться.

Сэмпл отрицательно покачал головой.

— Все вы американцы одним миром мазаны. Либо полицейский, либо вор! Вы даже не представляете, что может произойти в результате вашего вмешательства. И что станет со мной. Ведь я тоже, хоть и косвенно, причастен к смерти мальчиков. Как это называется? Соучастник? Так вот, я и есть косвенный соучастник.

— Месье Сэмпл, я ухожу.

— Даже не пытайтесь, мистер Кейлер. Вы умрете страшной и мучительной смертью. Так пусть лучше она будет легкой и мгновенной. Вас поймают гораздо раньше, чем вы сумеете добраться до ворот. Да, кстати, лев уже в пути. Он-то вас и встретит.

Джини поперхнулся.

— Лев? — переспросил он.

— Вот именно. Прошлой ночью моя жена пометила след от цирка к нашему дому. Так что на сегодня намечено совокупление Лори со львом. Пришлось поторопиться. Видите ли, руководство цирка изменило планы, и завтра шапито отправляется в другой город.

И тут Джини вспомнил просьбу миссис Сэмпл остаться в их доме ну хотя бы еще на одну неделю.

— Мне кажется, чем быстрее я уберусь восвояси, тем лучше, — пробормотал растерянный Джини.

Он приоткрыл дверь. Некоторое время Сэмпл сидел неподвижно, никак не реагируя на действия своего гостя. Но только Джини собрался было выскользнуть за дверь, Сэмпл одним прыжком оказался рядом с Кейле- ром и ударом ноги захлопнул дверь.

Джини отшатнулся и принял боксерскую стойку, как его когда-то учили в школе. Сэмпл осторожно подкрадывался к нему. При этом француз окидывал Кейлера таким безучастным взглядом, что, казалось, глаза его принадлежали не живому человеку, а манекену.

— Соглашайтесь же, месье Сэмпл, — пытался убедить Сэмпла Джини. — Вместе мы смогли бы одолеть их. Зачем же нам, союзникам, драться друг с другом?