— Джини, — забеспокоилась Мэгги. — А у тебя ружье под рукой?

— Да. Охотничья винтовка. С ней впору идти и на крупную дичь.

— Только, пожалуйста, поосторожней. Позвони, если вдруг потребуется помощь. Я мигом примчусь.

— Надеюсь, что и сам управлюсь. А ты, пожалуйста, не отходи от телефона.

— Ну, разумеется. Когда поговоришь с Мэтью, перезвони мне, хорошо?

— Обязательно. Спасибо тебе, Мэгги. Ты настоящий Друг.

— Джини, да я ради тебя на все готова. Лишь бы ты остался живехонек.

* * *

Джини достал из-под подушки винтовку и убедился, что она заряжена. Пробило четверть второго. В доме стояла кромешная тьма. Ветер улегся, и ночь, бесшумно крадучись, заполнила все вокруг. Время от времени крик сов тревожил сон обитателей мрачного особняка Сэмплов.

Кейлер натянул шерстяной свитер и темно-серые брюки. Подхватив правой рукой винтовку, он подошел к двери. Когда Джини открывал ее, раздался противный скрип. Снаружи царило мрачное безмолвие.

Кейлер знал, что комната Мэтью где-то внизу, на первом этаже. На цыпочках он добрался до лестницы. Сквозь витражное стекло просачивались разноцветные сумрачные блики, падая на лестничный пролет.

Джини замер и прислушался. Никого.

Опираясь на перила, Кейлер начал спускаться. Внизу стояла такая мгла — хоть глаз выколи. Джини пришлось некоторое время постоять на месте, чтобы глаза свыклись с окружающим мраком. Затем он подкрался к кухне и распахнул дверь. Кейлер надеялся обнаружить поблизости с кухней комнату Мэтью. По его расчетам она должна была находиться где-то рядом.

Дверь в кухню скрипнула, и Джини застыл на месте, прислушиваясь, не разбудил ли он кого-нибудь в доме. В отношении Лори Кейлер особенно не беспокоился: ведь он сам запер ее. А вот что касается миссис Сэмпл, то та могла сейчас здорово спутать ему карты. Если легенда, которую поведала Кейлеру Мэгги, имеет под собой реальную почву, то главным действующим лицом в семействе является миссис Сэмпл. Именно эта женщина свято чтила древние традиции и, разумеется, была заинтересована в том, чтобы племя убасти не вымерло окончательно. Уж она-то вряд ли потерпела бы ночные вояжи по дому. Да, мать Лори — противник серьезный.

В особняке по-прежнему стояла тишина, и Джини подкрался к следующей двери. Он тихонько толкнул ее дулом винтовки, и мрак снова со всех сторон обступил Кейлера. Передвигаться дальше приходилось исключительно на ощупь.

Выставив вперед руку, чтобы случайно не наткнуться на мебель, и приподняв ружье, Джини побрел влево, туда, где должна была располагаться дверь в комнату Мэтью. Кейлер то и дело останавливался и прислушивался. В доме было тихо.

Он уже собрался было ухватиться за ручку двери, как вдруг раздался подозрительный шорох. Джини застыл как вкопанный, но в особняке снова воцарилась тишина. Кейлер протянул руку вперед, и тут кто-то нанес ему сильнейший удар по шее, словно огрел куском железа. Джини потерял равновесие и, влетев в стену, рухнул на пол. Невидимый враг выкрутил из руки Кейлера винтовку, и она с шумом грохнулась наземь.

Чье-то грузное тело навалилось сверху, крепкая рука зажала рот Джини, и как ни старался несчастный Кейлер вырваться — все было тщетно. Противник оказался намного сильнее его.

— Не шевелись, — раздался хриплый шепот. — Не шевелись, иначе я тебе шею сверну.

Джини перестал сопротивляться. Он и без того здорово ударился затылком о кафельный пол, и сейчас голова просто раскалывалась от боли.

— Месье Сэмпл? — только и выдохнул он.

Наступила пауза, затем противник поднялся.

— Вы знаете меня? — послышался все тот же присвистывающий и хриплый шепот. — Вы меня знаете?

Джини приподнялся на локтях, а затем осторожно ощупал рану на затылке.

— Я догадался, — тихо отозвался он. — Использовал, так сказать, антропологические данные.

— Вам известно что-нибудь об убасти?

— Стало известно. Но только сегодня. Моя секретарша специально ездила в антропологическую библиотеку и выяснила, каким изысканным способом это племя продолжает свой род.

— Смитова газель, — прохрипел месье Сэмпл.

— Вот именно, — подтвердил Джини. — Смитова газель. Сегодня мне стало известно, кто играет роль этой бедной газели и вообще, для чего здесь нужен я.

Месье Сэмпл протянул вперед руку и помог Джини подняться на ноги.

— Пойдемте ко мне, — предложил он. — А то женщины могут проснуться.

Сэмпл толкнул дверь рядом с буфетной, и взгляду Джини открылась крохотная комнатка. Здесь стояла единственная кровать, наспех прикрытая красным пледом, длинный ряд самодельных книжных полок и два протертых кресла. Обогревалась эта каморка стареньким электрокамином. Здесь же находилась видавшая виды небольшая электроплитка, на которой месье Сэмпл, очевидно, разогревал себе еду и готовил чай или кофе. Стены пестрели многочисленными фотографиями французских офицеров в Тунисе и Алжире, здесь же висели снимки миссис Сэмпл и Лори, когда та была еще ребенком.

— Садитесь, — пригласил месье Сэмпл. — Простите, что ударил вас. Но мне надо было защищаться.

Джини опустился в одно из кресел.

— У вас есть сигареты? — сразу же спросил он.

— Если не брезгуете французскими, — ‘извинился хозяин каморки. — Мне тут выделяют пять пачек в неделю.

Джини извлек из синей пачки сигарету, и очень скоро кдмнатушка наполнилась едким табачным дымом. Месье Сэмпл устроился напротив гостя и скрестил ноги. Лицо его по-прежнему было бесстрастным. Однако вглядевшись в холодные глаза, Джини понял, что безразличие это отражает внутреннюю замкнутость Сэмпла.

— А вы неплохо разговариваете, — признался Кейлер. — Вы сами этому научились>

Месье Сэмпл кивнул.

— После того, как львица откусила мне язык, я очень долго не мог произнести ни звука. Как-то в журнале «Таймс» я прочитал о людях, которым были сделаны сложнейшие операции на гортани, и они самостоятельно научились разговаривать. Конечно, это было непросто, но уж львицам-то я никогда не доказываю, что добился успехов. Однако в один прекрасный день мне это пригодится. Вот уж тогда-то я их удивлю!

— А сегодня вы ошарашили меня.

— Взаимно, мистер Кейлер. Я-то считал вас послушной жертвенной овечкой.

— Так вы знали, что они надумали сотворить со мной? — оторопел Джини.

— Разумеется.

— Так почему же вы не сказали мне об этом раньше?

— Я пытался намекнуть вам. Но эти львицы… они же постоянно шпионят за мной. Если бы они пронюхали о нашем разговоре, они бы тут же разорвали меня на части.

— Но разве вы не могли сообщить в полицию?

— Мистер Кейлер, мне пока еще дорога моя жизнь. К тому же, раз уж вы добровольно явились сюда, то у меня были все основания полагать, что вы готовы принести себя в жертву древним обрядам. Это ведь акция исключительно вашей доброй воли.

Последняя фраза далась месье Сэмплу нелегко, время от времени ему приходилось делать значительные паузы, чтобы перевести дыхание. И тем не менее Кейлера поразили удивительные способности Сэмпла. Тот вполне отчетливо выговаривал слова. Уж сколько дней потратил он на эти фонетические упражнения, тренируя свою гортань, одному Богу известно. На полке Джини заметил несколько книг по разработке голосовых связок. Тут же стоял и медицинский том, посвященный проблемам дикции.

— Месье Сэмпл, — промолвил Джини. — Не могли бы вы рассказать о всей этой чертовщине, происходящей в доме? Что же в конце концов задумали миссис Сэмпл и Лори?

Сэмпл прикурил сигарету.

— Они делают только то, что считают нужным и правильным. Для них в этом нет никакой чертовщины. Они просто продолжают род богольва Баста.

— Но как же можно заставить льва… совокупиться?

Лицо месье Сэмпла оставалось холодным и равнодушным.

— Существует обряд, и он свято исполняется. Своими корнями этот обряд уходит в далекое прошлое, когда еще существовал город Тель-Беста, о котором, я уверен, вы уже наслышаны. Рамзес изгнал учеников богольва Баста с территории верхнего течения Нила и проклял их от имени бога Солнца Гора^[5]. Убасти же поклялись, что будут продолжать свой род и существование человекольвов никогда не прекратится. И имя Баста не умрет. Ну и, как вы убедились, слово свое они держат.