Так, размышляя, я порезала в бульон пару яиц, кинула туда горсть сухарей, приправила всё зелёным луком. Подумав, добавила пару ложек мелко нарезанного мяса. Всё же мужик, к тому же большой.

Может, он потом в благодарность не станет нас трогать? А то и вовсе дров наколет или ещё как поможет? В конце концов, даже волк и тот оказался благодарной тварью, пусть поначалу мы не осознали, насколько полезен был его подарок.

До сих пор, кстати, действует, ни одна псина к нашему забору не подходит, а лошади пугаются. Что странно, ведь времени прошло немало, всё должно было смыться дождями.

Кто его знает, я в этом не особо разбираюсь.

Безмерно радовало, что Порут не стал делать коновязь около трактира. Меньше грязи на дворе и нет проблем с животными из-за волчьих меток. Но нам повезло, на самом деле, потому что совсем рядом стоят платные конюшни и склады.

Идеально.

Правда, одно из зданий выделено под зверинец, откуда в прошлый раз сбежали гепарды. Нет, хорошо, что тот волк детям попался! Неизвестно, что бы с нами всеми стало, не будь его меток.

Войдя в летнюю кухню, я чуть не споткнулась. Потому что этот… раненый на всю голову варвар умудрился скинуть с себя покрывало. И лежал теперь, сверкая мускулами и бинтами.

Как ни странно, но бинты лишь подчёркивали его мощь.

— Жарко, — коротко констатировал он, увидев мой взгляд.

— Угу, — буркнула под нос, подошла, потрогала лоб.

Влажный и уже не такой горячий. Хотя руку всё равно обжигает, но это, похоже, психосоматика.

Моя.

— Бульон и отвар. — Кивнула я на поднос, где стояла тарелка и большая кружка с заваренными в ней целебными травами.

Присела около него прямо на пол, поставила рядом поднос и принялась кормить из ложки. Чувствовала себя рядом с ним совершенно неуютно. Его большое сильное тело вызывало дрожь, руки, судя по рельефным венам, явно привыкли держать меч. Колючий взгляд откровенно пытался меня смутить.

И это у него неплохо получалось!

Нет, с этим надо что-то делать. Отойти не получится, поэтому вспоминаем дыхательные практики. Как там нас учил тот йог, к которому я сходила на пару занятий? Вдыхать носом, выдыхать ртом, а вот до скольки считать — забыла.

— Кормиш-ш, — раздался спасительный голос Зики.

О, как я была ей благодарна в этот момент! Потому что вся моя ирония, с которой я общалась с ним некоторое время назад, куда-то подевалась. Видимо, слишком близко к нему мне подходить нельзя, но как без этого?

Быстрее бы он уже поправился и ушёл куда подальше.

— Приходится, — вздохнула. — А ты как? Где Тиньку потеряла?

— Она з-савтракает, потом обещ-щала прийти сюда поз-саниматьс-ся ч-щтением. — Зика проворно скользнула на грудь варвара, вызвав у того явное неудовольствие.

Фух, можно выдохнуть. Пусть лучше её пронзает взглядом, чем меня. Зике от этого ничего не будет, её вообще ничем в этой жизни невозможно смутить.

А потом до меня дошло.

— Нет, читать мы будем на втором этаже, — постановила я.

Не хватало ещё, чтобы он видел, как мы…

— Натаща, я уже тут! — радостный голос Тиньяты ясно говорил, что планирование — это не моё.

По крайней мере, когда дело касалось этого ужасного варвара.

Бульона осталось половина, впереди ещё отвар, а эта мартышка уже деловито присела на лежак, совершенно не смущаясь присутствию полуобнажённого воина, поёрзала попой. Мужчина поморщился, видимо, она его сильно задела, но промолчал. Лишь героически съел очередную ложку.

— Жила-была говорящая яблоня… — начала она читать вслух сказку, которую мы ещё в прошлый раз выбрали для следующего занятия.

То есть для этого.

Читала Тиньята по складам, но уже гораздо лучше, чем месяц назад. На некоторых словах она запиналась, тогда мне приходилось заглядывать в книгу, чтобы подсказать. Было непросто, на самом деле. Сказки незнакомые, буквы тем более, да и словарный запас у меня не сказать, чтобы очень, а тут ещё этот со своим пристальным взглядом.

Пока я отвлеклась, Зика умудрилась сунуть голову в тарелку и стащить оттуда кусочек яичного белка. Вот хулиганьё шипящее!

— Объедать больных некрасиво, — укоризненно покачала головой. — Ты ведь уже завтракала.

— Из чуж-шой чаш-шки всегда вкус-снее, — невинно возразила змейка.

Я ждала, что варвар откажется доедать, побрезгует, но нет, он даже не дрогнул. С удовольствием съел очередную ложку и выдал:

— Я бы не отказался, если бы ты добавила туда парочку своих слезинок.

Что? Он только что сказал, что не против съесть суп со змеиными слезами?

— Умный, да-с? — недовольно зашипела Зика — Образ-сованный?

— Было у кого поучиться, — спокойно ответствовал он. — Так что, накапаешь? Я так быстрее выздоровею и уйду.

Я не выдержала — хмыкнула. Ошарашить Зику — это уметь надо, впрочем, и я была удивлена. Оказывается, её слёзы помогают лечить?

Змея застыла, даже не покачивалась и смотрела в глаза варвару. Тот тоже не отводил взгляда и на её гипнотические уловки не вёлся. Силён, зараза, даже лежачий.

— И кого я на груди пригрела? — Она проворно поползла к Тиньке, привычно обвиваясь вокруг её ручки. — З-снала бы, что ты такой умный, не с-стала бы уговаривать Торна помогать тебя тащ-щить.

— Вообще на груди змею пригревают, а не наоборот, — не выдержала, влезла со своим уточнением.

— Ш-што поделать, и не такое в ж-шиз-сни с-случ-шаетс-ся.

Я не выдержала — усмехнулась. Как ни странно, но варвар тоже улыбнулся, причём почти без ехидства. И только Тиньята гладила змейку по голове, успокаивая её потревоженные, обычно хладнокровные нервы.

Глава 6. Супчик

Ортос

Я не мог не удивляться. Во-первых, разумная змея, явно запечатлённая на девочку. Дорогое удовольствие. Во-вторых, эта Натаща. Странное имя, необычное. Никогда такого не слышал.

А ещё она явно плохо знает местные сказки.

С каких же она земель?

Точно не с Армарии и не с Эйрона — там все куда крупнее. Кориния? Тёмные волосы, как у одной из наших королев, она как раз оттуда родом. И глаза у неё были зелёные до того, как магия не проснулась и не окрасила их в фиолетовый.

— Ты любишь цветы? — спросил её по-корински, но в ответ получил лишь недоумённый взгляд.

— Почитаешь Тарра? — это уже по-моривийски.

Её брови приподнялись, она явно пыталась понять, что я от неё хочу.

— Не знаешь, кто там родился у короля и его жены-магини? — заговорил на шэллвудском.

Ничего. Только брови вернулись на место, а потом и вовсе сошлись над переносицей. Натаща нахмурилась.

— Твоя родина Судра? Флипит? — последнее я спросил из отчаяния, потому что там точно такой красоты народиться не могло.

Не только мужчины, но и женщины Флипита отличались крепким телосложением, плотно сбитым.

Неужели химера?

— Я был бы не против приобрести волос из хвоста фареллского доруна, — заговорил на языке наших врагов — химер.

— Не спикаю по инглишу, не парле де франсе, — ответила она крайне странно. — Лежи уже, следопыт. Откуда я — не твоего ума дело.

Загадка.

Нет, она точно этой девочке не мать — это понятно по обращению, но с какой же теплотой она смотрит на девочку. Учит.

— Наташа, мы бульон принесли, — раздался от двери голос той девицы, что пыталась с утра пристрелить меня взглядом.

И имя её она произнесла по-другому. С твёрдым «ш». Что-то мелькнуло в голове и пропало.

— Ставьте на печь, — откликнулась та. — За овощами я сама схожу, — сказала и осеклась.

Потому что в дверях стоял какой-то тип, расу которого можно было определить с ходу — флипитец. Невысокий, широкий, наглый. Одной рукой он держал ручку кастрюли (вторая была у Вильсы), за плечом он небрежно держал мешок. Судя по очертаниям, там лежали овощи.

— О, даже так! — воскликнула она, увидев, что сюда пришёл мужчина.

И ей было явно не комфортно от сего факта.

— Пришёл помочь немного, заодно глянуть на того, кого вчера тащил от самого побережья.