Тут даже зная теорию на зубок, изрезав и зашив кучу полимерного и трупного материала, в настоящей практике теряешься, косячишь и тупишь. Со временем всё меньше и меньше, но если ты не знаешь основу, то нечего тебе в операционной пол топтать. Так, перевязки делать да уколы ставить, при условии, если ты научился нормально попадать в вену, что тоже своего рода искусство.
Но что-то я отвлекалась, надо бы посмотреть, как отреагировала на его слова виновница смерти Жардетты. Выходить из-за колонны она не спешила, но лицо было донельзя напуганное. Мы встретились с ней взглядами, ненависть полыхнула в её глазах так, что не будь я столь закалённой, могла бы и дрогнуть.
— Жардетта? — обратился король ко мне, давая понять, что ждёт от меня помощи в опознании.
— Это вышло случайно! — выкрикнула виновница ДТП, так и не решаясь выйти из-за колонны. — Кони понесли, а она не спешила уйти с дороги.
Её трясло от волнения, лицо покрылось испариной.
— Враньё! — подала голос Люнетта. С одной стороны она явно жутко стеснялась короля, с другой, не смогла промолчать, когда началось столь откровенное перевирание фактов. — Мы шли все вместе и слышали, как ты крикнула, чтобы поторопились и не обращали внимания на чернь.
— А когда Жардетта упала и ударилась головой о колесо, ты просто приказала ехать дальше, — добавила Ардетта.
Обе они пылали праведным гневом, а их глаза светились от радости, что настал наконец-то момент истины. Убийца Жардетты стояла, ни жива, ни мертва.
— Выйди и имей совесть признать свою ошибку! — властно приказал Коннарт, вызывая у меня табун мурашек.
Нет, вот умеет же быть приличным человеком! Чем раньше занимался – не понятно. Хотя… я ведь не видела, как он вершит правосудие. Зато слышала, что монарх всегда отличался справедливостью решений.
Да, эта его сторона мне определённо нравится. Не всё потеряно для этого отморозка. Точнее разморозка, он ведь больше не принимает тот эликсир.
— Я… — девушка наконец-то сделала несколько шагов навстречу правосудию, испуганно вздрогнула и потупила глаза.
— Что ты? — сурово вопросил король.
— Я… больше так не буду, — прошелестела девушка, комкая в руках подол розового шёлкового платья.
М-да, детский сад, штаны на лямках. Ещё бы ножкой шаркнула и пообещала больше не ковыряться в носу. Равноценные же вещи!
— Поскольку пострадавшая не погибла, — красноречивый взгляд в мою сторону, мол, не распространяйся, — и даже не получила серьёзных травм, наказание будет лёгким. — Многозначительная пауза, во время которой я еле сдержалась, чтобы не хмыкнуть.
Да за кого он меня принимает? За трепло? Я умею держать язык за зубами!
— Ты выбываешь из отбора, а также лишаешься права посещения двора на один год, — постановил он. — Так уж и быть, репрессии твоей семье не грозят. Хвала Тарру, графу Коппоте хватило ума послать нетронутую дочь, не то что некоторым.
Я оценила его сарказм и полностью его разделила. Да, было забавно наблюдать, как часть девиц торопливо покидала площадь около дворца, когда узнала о сути первого испытания.
Кстати! До меня только сейчас дошло, что буквально все находились тогда в одинаковом положении! Никого досрочно во дворец не впустили, мимо проверочной арки задними ходами не провели. Респект!
Я с уважением посмотрела на Коннарта, показывая, как одобряю его решение. И это одобрение касалось не только первого этапа, но и того вердикта, который он вынес сейчас. Молодец, хорошо всё разрулил, учитывая, что формально я практически не пострадала. Никто ведь не знает (за исключением очень узкого круга людей и нелюдей), что настоящая Жардетта умерла.
К моему вящему недоумению дева разрыдалась. Может от радости, что легко отделалась?..
Глава 22. Бойтесь участниц, дары приносящих
Коннарт ван Хоннар
Король Моривии смотрел на рыдающую девушку и понимал, что наказание она восприняла неадекватно. Собственно, как и не осознала всю меру своей вины.
Вообще Коннарт был очень практичным человеком, он прекрасно понимал, что все в этой жизни рано или поздно умрут, что пути господни неисповедимы, а жизнь простого люда никто особо не ценит, по крайней мере, из высшей знати. Но было одно большое но, точнее два НО! Во-первых, он сам недавно чуть не отправился за Грань, а во-вторых, дело касалось Жардетты.
И вот тут закралось одно противоречие.
Если бы эта заносчивая девица не сбила Жардетту, то в её тело не вселилась бы Елена. Как бы тогда Тарр её сюда привёл? Искал бы альтернативу и не известно, нашёл бы или нет.
Сложный вопрос.
С другой стороны, в стране нет войны, нет мора и голода, так к чему ненужные жертвы? Это был не несчастный случай или что-то в этом роде, нет, всё случилось из-за прихоти самодовольной, не осознающей, какова истинная ценность жизни, девицы.
Отправить бы её куда-нибудь на перевоспитание, чтобы поняла, почём фунт лиха.
Последняя идея Коннарту очень понравилась.
— Если хочешь сократить срок изоляции в два раза, можешь пойти помогать акушеркам при храме.
Помимо знахарей и лекарей в Моривии имелись и те, кто помогал роженицам – профессиональные повитухи. Обретались они в основном при храмах Тарра, имея в своём распоряжении отдельные здания для приёма женщин.
В деревнях, подобных Приморской, таких отделений не имелось, но у старосты был кристалл связи, с помощью которого можно связаться с ближайшим Храмом. Оттуда в срочном порядке выезжала акушерка с помощницей, чтобы оказать необходимую помощь.
Подобным образом в небольших селениях вызывают не только повитуху, но и связываются с лекарем, заказывают стройматериалы и прочее. Кстати, травник в Приморской имеется свой, помогая людям в нетяжёлых случаях.
— Я? — От изумления у дочери графа Коппоты даже слёзы остановились.
— Ну не Жардетта же, хотя я уверен, она обязательно захочет их посетить, — Коннарт лукаво взглянул на Елену, дождался от неё восторженно-утвердительного кивка и снова вернулся к преступнице. — Полезный труд помогает расставить правильные приоритеты.
Кому, как не ему было об этом знать. Он не позволял себе лениться с самого детства, разумеется, под неусыпным контролем отца, учителей и Раттарда. Потому что быть королём – это значит много учиться и много работать.
Елена не знала, чему больше удивляться: мудрому решению Коннарта или наличию тех самых акушерок. Почему-то именно этой темы не коснулся никто: ни Тарр, ни Варгус, ни она сама, когда копалась в памяти Жардетты. На самом деле неудивительно, ибо трудно охватить множество аспектов нового мира за короткий срок. Зато сейчас, когда сама мысль возникла в голове Елены, тут же полезли воспоминания о том, как мама Жардетты рожала, как отец бегал к старосте, чтобы вызвать повитуху.
Рядышком стояли те самые воспоминания, которые она уже «видела» – болезнь матери, большая трата на лекаря, вынужденная диета и вынужденный же выход на работу. Теперь картина той ситуации стала целостной, жаль только, что подробностей того, как именно работала акушерка, Жардетта не поняла. Да, она помогала тогда, но была больше на подхвате, нося пожилой женщине с суровым голосом то горячую воду, то чистые полотенца, то ещё что-нибудь.
Елена многое бы отдала за то, чтобы как можно быстрее сходить к акушеркам, узнать то, чем именно они пользуются для родовспоможения, разве что на самих родах присутствовать желанием не горела. Но это не значит, что она будет отлынивать! В конце концов, она здесь не для того, чтобы выйти замуж и сесть, сложа руки. Ей надо местную медицину с колен поднимать, а это значит, ничего не должно пройти мимо её внимания!
Как и в прошлый раз, король попросил Жардетту остаться. Сегодня она поймала куда больше злобных взглядов, нежели тогда, когда ей пришлось промывать ему желудок, но это и неудивительно. Странно было бы, если б все вдруг воспылали к ней симпатией и дружно поздравили с тем, что именно она вызвала повышенный интерес Коннарта.
Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Такая вот аксиома.
