— А я очень рада, что ваша мама смогла вернуться! — улыбнулась Алевтина. — Разумеется, дети мне всё рассказали, — пояснила она нам с лёгкой усмешкой.
И хвала небесам им за это!
Извинившись перед всеми и отпустив на пол Людочку, я отправился освежиться. Катерину прихватил с собой, ибо освежаться планировал не один. Всё же после столь бурных суток чистотой мы явно не блистали.
После душа и вкуснейшего завтрака мы поведали детям и Алевтине историю Катерины более подробно. О том, как она бесплотным духом искала способ вернуться, как ей непросто было продраться сквозь память тела, куда она вселилась, осознать собственное Я. Тонкости, почему произошло именно так, а не иначе, обсуждать не стали, всё же это специфическая информация.
Что характерно, Алевтина принесла клятву о неразглашении сама, до того, как я об этом заикнулся.
— Так всем нам будет спокойнее, — улыбнулась она. — Но мужу будете сами всё излагать, потому что, даже если бы клятвы не было, он бы мне банально не поверил.
— Потом, — кивнул ей. — Сначала надо найти священника, который согласится нас обвенчать без лишних телодвижений.
— Хм… — задумалась Алевтина. — В городе сложно будет такого найти, разве что поехать в загородное поместье, там все свои.
А это мысль!
Мы переглянулись с Катериной, и поняли, что нет, мысль всё же так себе. Потому что ехать достаточно долго, разве что порталом. Опять же дети, а они слишком маленькие, чтобы так ими рисковать. Портальные колебания плохо воздействует на структуру тканей у растущего организма. Или истощённого, как у тёщи. Конечно, в крайнем случае, можно, но потом потребуется месяц реабилитации.
Нет, этот вариант свадьбы не для сегодняшних выходных.
Мои размышления прервал телефонный звонок. И поскольку расположились мы в моём кабинете (стены здесь прекрасно звукоизолированы, как и в нашей спальне), то я лично снял трубку. Не стал ждать, когда это сделает камердинер.
— Алло, Олег Степанович? — раздался знакомый мужской голос.
— Да, — автоматически кивнул, забыв, что собеседник не может меня видеть.
— Это майор Терлеев, и у меня для вас есть срочные новости. Это не телефонный разговор…
Делать нечего, пришлось срываться, ибо без веского на то повода этот человек никогда не беспокоит.
Информацию, которую мне сообщил майор, я переваривал минут тридцать. Молча. Сопоставлял факты, анализировал связи, искал ошибки. Их не было.
— То есть тот хмырь, напавший на Полину, работал на мою сестру, точнее на Урусовых? — Я смотрел на серую стену кабинета, и пытался не перейти на крик.
Во-первых, это было неуместно, во-вторых, нерационально. Сейчас нужна спокойная голова, чтобы всё обдумать и решить, как действовать дальше. Получалось так себе, если честно.
— В том числе, — кивнул майор. — Тут лишь часть копий протокола и результатов работы аналитического отдела.
Его взгляд был твёрд, разве что в уголках глаз читалась усталость. Он явно мало отдыхал, впрочем, как и я.
В стенографии допроса было много интересного. Масса преступлений разного масштаба, начиная со слежки за людьми, в том числе и моей семьёй, заканчивая установкой взрывчатки под капот автомобиля одного из мировых судей. Попытки навредить Катерине, неудачные, кстати. Дмитрий Ногин сотоварищи не смогли пробить нашу родовую защиту. Насчёт той самой аварии результатов не было, хотя вопросы по ней заданы были. Точнее, данные как раз имелись – его отстранили от этого задания ввиду неэффективности методики.
То есть в смерти моей супруги он не виновен, даже косвенно.
Зато, исходя из количества попыток, а после и «удачного» исхода дела, я теперь знаю, кого именно стоит подозревать в совершении того самого преступления. Разумеется, они действовали чужими руками, и отлично затёрли следы, сработав очень изощрённо, через тайное общество поклонников вампиризма. Младшего Разумовского наверняка использовали вслепую, а ведь именно благодаря тому, что он был потомком древнего рода, ему получилось погубить Катерину. Случился конфликт защитной магии наших родов плюс взрыв и, вероятно, имелся ещё ряд факторов, следов которых не осталось.
Не суть. Главное, что в тот раз у них всё получилось. Твари!
Я стиснул зубы, чтобы сдержаться и не начать вести себя неприемлемо. Принялся вспоминать математические формулы, спрягать неправильные латинские глаголы, а потом и вовсе петь песню про серого козла. Разумеется, про себя. Наконец, красная пелена, стоявшая перед глазами, спала, и я вновь начал мыслить более-менее конструктивно.
По большому счёту, именно на мою сестру в документах практически ничего не указывало, контакт происходил через одного занимательного человека, портрет которого написал художник-криминалист. И, насколько я знаю методы, не столько по словесному описанию, сколько с помощью ментального контакта с допрашиваемым. А это значит, что сходство с оригиналом достаточно высокое.
— Кличка Бормоглот достаточно известна в отдельных кругах, вот только описание его внешности до сегодняшнего дня не имелось, — заметил майор Терлеев, видя, как я пристально рассматриваю карандашный портрет.
— А теперь вы его опознали — Удовлетворённо кивнул и прищурился, вспоминая детали знакомства с этим типом.
Потому что я его тоже знал в лицо.
— Взрыв судьи, — коротко выдал майор.
Дальше продолжать не стал, потому что я и так видел в отчёте аналитиков, что судью убили вскорости после того, как он удовлетворил иск о нарушении графика выплат заработной платы слугам. Обвиняемым был князь Урусов, за которого мою сестру отдали замуж.
— А портрет помощника у вас был со времён расследования взрыва? — сложил я два и два.
— Конечно, мы прорабатывали все версии, собирали данные, но в итоге дело пришлось закрыть за отсутствием доказательств. — Развёл руками Терлеев. — Зато сейчас пригодилось. Понятно, что сначала потребуется длительное расследование, прежде чем виновные понесут своё наказание, но в этот раз нам есть от чего отталкиваться. Более того, у нас есть вы – человек, вхожий в дом Урусовых, и уже сейчас опознавший в Бормоглоте его помощника. А это уже большой шаг!
— Большой, но недостаточный. — Огорчённо вздохнул, понимая, что придётся набраться терпения, как бы я не жаждал крови убийц моей жены прямо сейчас. — Будем надеяться, что мы не ошибаемся в своих подозрениях. С другой стороны, совпадений много: и черты лица, и изогнутый шрам возле уха, кривоватый после многочисленных переломов нос. Характерно кривоватый!
От избытка чувств ткнул пальцем в этот самый нос, чуть не порвав бумагу.
— В любом случае, Бормоглот здесь ключевая фигура, ведь именно от него Дмитрий Ногин получал эти задания и плату за них. — Майор кивнул на бумаги в моих руках, изрядно помятые, как и портрет. Хорошо, что это только копии. — Так или иначе, но есть шанс раскрыть массу преступлений. Вам доводилось общаться с этим помощником?
— Буквально пару раз и недолго, — развёл руками. — С сестрой мы видимся нечасто в связи с некоторыми разногласиями.
Стоит только вспомнить те чинные обеды, наполненные самодовольством и чванливостью этой семейки, особенно усилившиеся после моей женитьбы на Катерине. Да, после брака, и особенно после рождения детей, я стал бывать у них крайне редко и недолго. Поздравлял с именинами, Рождеством да Пасхой.
— Надо же, я и предположить не мог, что за теми попытками стояли Урусовы, — пробормотал себе под нос, пробегая глазами по протоколу, кажется, в сотый раз. — Защита срабатывала, но исполнители были слишком осторожны, успевали вовремя уйти и замести следы.
А ведь я даже мысли не допускал, что Нина может иметь какое-либо отношение к той трагедии, хотя это было вполне логично. С самого начала она невзлюбила Катерину, считала наш брак грубейшим мезальянсом и всячески выпячивала, что вот она-то выполнила свой долг – вышла замуж по родительской договорённости. За князя! А я мало того, что разорвал помолвку (собственно, моя невеста была только счастлива, ибо у неё имелась иная сердечная привязанность), так ещё и оженился на какой-то мелкопоместной графине, не пригласив на венчание родню.
