— Ни за что! — пробормотала я. — Это не брак по договоренности. Мы выберем преподавателя, который является профессионалом и имеет многолетний опыт работы. — Я пошевелилась на своем месте и указала на него. — Тебе лучше гарантировать мне, что он будет джентльменом.

Это заставило Хана рассмеяться.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала я, понимая, что ожидать, что мужчина Севера будет джентльменом, может быть, немного наивно. — Я думаю, что лучше всего было бы найти кандидатов, с которыми мы оба сможем договориться, и позволить им влюбиться в проект, прежде чем мы раскроем сложную часть об их разделении ответственности.

Хан прищурил глаза.

— Звучит интригующе для меня, разве это не противоречит вашему прекрасному этическому кодексу?

— Нет, мы не будем лгать им, — защищалась я. — Мы просто стратегически выберем, когда раскрыть весь масштаб проекта. Они будут наняты для управления школой, в которой будут учиться как мальчики, так и девочки. Если они согласятся и встретятся друг с другом, мы, конечно, сможем убедить их работать вместе над проектом.

Хан пожал плечами.

— Меня это не беспокоит. Арчер сделает то, что я ему скажу.

— Ну, в таком случае, все, что нам нужно сделать, это убедить квалифицированную учительницу женского пола с Родины приехать и пожить в Северных землях по крайней мере три года в рамках эксперимента. — Я вздохнула, зная, что надеялась на чудо. — Теперь, когда мы с этим согласны, давай обсудим учебную программу.

Перл

Я завидовала Кристине, которой приходилось каждый день покидать поместье, чтобы работать на раскопках, которые привели ее сюда в первую очередь.

Несколько раз за первые три недели Хан позволял мне помогать ей, но в основном я была вынуждена часами сидеть в своей золотой клетке.

Я много читала, медитировала и работала над своими планами по проекту школы, который мы с Ханом обсуждали ежедневно.

Мы не договорились об учебной программе — да и как мы могли, когда он настаивал на том, что все мальчики должны научиться охотиться? Расстроенный моей стеной отказа, Хан сообщил мне, что не будет тратить свое время на споры из-за этого. Вместо этого составлять новую учебную программу придется вместе двум учителям. В конце концов, именно они должны были это реализовать. Мы бы позволили им разобраться с этим, а затем могли бы внести коррективы, если это необходимо.

Беспокойная и скучающая, я иногда ускользала, когда Хан был погружен в свои мысли, и несколько раз мне удавалось вернуться так, что он не замечал, что я отсутствовала пять или десять минут. Тем не менее, моего порыва свободы было недостаточно, чтобы развлечь меня надолго, и я постыдно получила виноватое удовольствие от книг и фильмов, которые были запрещены на Родине из-за жестокого и страстного содержания.

Хан был только рад, когда я исчезала в своем собственном пузыре и смотрела фильмы, снятые до великой войны, когда мужчины и женщины жили в совершенно другое время.

Сцены насилия заставили меня крепко зажмуриться. Эротические сцены тоже, но в последнее время я несколько раз украдкой подглядывала и поняла, почему эти фильмы были запрещены на Родине. Они заставляли тебя чувствовать то, чего ты не должен был чувствовать, и чем больше я видела, тем больше у меня возникало вопросов.

— Кристина, ты когда-нибудь слышала о чем-то под названием «Аллея позора»? — спросила я однажды поздно вечером, когда мы стояли одни в углу гостиной.

Она поправляла каштановые локоны, которые всегда выбивались из ее косы.

— «Аллея позора»?

— Да, я наткнулась на это выражение в книге, и я не уверена, что оно означает.

Кристина нахмурила брови.

— Я могла бы это выяснить.

— Как?

— Боулдер дал мне доступ к их Интернету. Ты же знаешь, что они построили его поверх старого, довоенного. Это означает, что некоторые вещи все еще там.

— Но ты не можешь доверять старому Интернету. Большая часть контента была удалена или фальсифицирована во время войны, — утверждала я.

— Я знаю, но для археологических исследований это здорово, и я уверена, что мы сможем найти определение для «Аллеи позора».

— Ха! — я улыбнулась. — Стоит попробовать, но я не могу поверить, что они все еще пользуются старым Интернетом.

Кристина покраснела и опустила глаза.

— Что не так? — спросила я.

Оглянувшись через плечо, она притянула меня ближе.

— Они в основном используют его, чтобы посмотреть запрещенные фильмы из прошлого.

— Ясно. — Я кивнула. Я едва ли могла судить их, так как и сама смотрела эти фильмы.

— Нет, — сказала она. — Ты не понимаешь. Я говорю о порнографии.

— Порнография?

— Да. Ты слышала о порно?

Я кивнула.

— Да, это концепция, существовавшая до большого просвещения. — Кристина была невинной, и я не хотела, чтобы она знала, что мы, члены Совета, были осведомлены об определенных группах девиантов в нашем обществе, которых привлекали сексуальные действия, которые она сочла бы тревожащими.

— Да, на пленке люди занимаются сексом, и, по словам Боулдера, здешним мужчинам это все еще нравится, — призналась мне Кристина.

Подозрение поразило меня.

— Ты видела это своими собственными глазами?

Ее взгляд блуждал по комнате.

— Однажды в запретном разделе университетской библиотеки. Я искала материалы, строго связанные с исследованиями, конечно.

— Конечно, — сказала я, приподняв брови.

— Пойдем. — Кристина взяла меня за руку и тихонько потащила за собой, из столовой и вверх по лестнице в их с Боулдером апартаменты.

Чувствуя себя мятежником, сбежавшим от моего тюремного охранника, или — от защитника, как любил называть себя Хан, я взбежала с ней по лестнице.

Мужчины стояли к нам спиной и обсуждали что-то, связанное с торговлей.

— Поторопись, — прошептала Кристина и сделала последние десять шагов, перепрыгивая через две ступеньки за раз, пропуская меня в свою комнату. — Ты думаешь, они заметили? — спросила она, запыхавшись, и прислонилась спиной к внутренней стороне своей двери, как будто была готова к тому, что ее вышибут в любую секунду.

— Скоро узнают, — сказала я с усмешкой, адреналин бурлил в моих венах.

— Тогда нам лучше поторопиться, — заключила она и оттолкнулась от двери, активируя свой браслет на запястье. — Зайти в Интернет, — проинструктировала она. — Просмотреть определение «Аллеи позора».

Ответил женский голос.

— Аллея позора. Пример возвращения домой на следующий день после незапланированного случайного сексуального контакта, обычно одетой в ту же одежду, что и предыдущим вечером.

Я сморщила лицо.

— Ты думаешь, мода так много значила для них?

— По-видимому, да, — задумчиво произнесла Кристина. — Представь, что ты стыдишь кого-то за то, что он носит одну и ту же одежду два дня подряд. — Кристина покачала головой. — Я делала это много раз.

— Я тоже. Тогда люди действительно были экстремалами, — отметила я. — Но было и другое выражение, о котором я задумалась, — сказала я. — Попробуй поискать «Натирать бобовый стебель».

— Хорошо. — Кристина только успела произнести команду, как дверь распахнулась и в комнату ворвались Хан и Боулдер.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Хан был у меня перед носом. — Ты что, глупая?

— Нет, — сказала я, мое сердце бешено колотилось. Мать всего хорошего, он был так близко, что я могла видеть каждую ресничку вокруг обычно золотисто-карих глаз, которые сейчас потемнели от ярости.

— Чем вы двое занимались? — спросил Боулдер у Кристины неодобрительным тоном.

— Ничем, — невинно ответила она, пытаясь заставить замолчать виртуального помощника, который искал выражение, о котором я спрашивала.

Боулдер и Хан обменялись взглядами, когда были произнесены последние слова.

— Повторить, — приказал Боулдер, и виртуальный помощник снова заработал.

— Натирать бобовый стебель, один из многих эвфемизмов для обозначения мастурбации, например, дрочить, онанировать, влажная фантазия, гонять лысого, дергать, полировать хобот, надувать бобовый стебель, душить курицу, заниматься рукоблудием, натирать воском, смазывать ствол… — Она продолжала болтать, в то время как оба мужчины повернулись и уставились на нас с недоверием.