В этот раз Она была сверху. Он различал овал любимого лица в ореоле светлых волос, которые падали ему на лоб, веки, губы. Проснулся сразу и лежал, не открывая глаз, боясь выпустить из-под мокрых ресниц ликующее счастье. Наутро от ночного подарка остались тягучая тоска и ощущение потери, которое давно поселилось где-то пониже его левой ключицы.

С этим чувством они были знакомы уже больше 15 лет. Сначала, когда Она ушла, оно было огромным и всеразрушающим, с годами скукожилось и редко беспокоило своим появлением, вот как теперь, потревоженное сновидением.

Тогда их существование порознь казалось немыслимым, невозможным, но Она влюбилась, и ее понесло. Он говорил, что Она придумала себе этого принца, но в ответ получал полное отторжение его слов, его действий, да и его самого, она безжалостно вычеркивала его присутствие и участие в своей жизни. Отношения выясняли, понятно, на повышенных тонах, в сердцах наговорили друг другу много гадостей. В отчаянии Он корил себя, что не поженились сразу. Нашел панацею! Как будто кого-то когда-то останавливал штамп в паспорте! Уж точно не ее.

Они были вместе почти 10 лет, связанные телами, чувствами, мыслями, а главное, общей работой и жизненными целями, которых можно было достичь только вдвоем. Они сами выбрали такое существование еще в детстве, добивались своего со страстью маньяков, были вознаграждены успехом, известностью, победным чувством восхождения на вершину. Но «если бы молодость знала», что на алтарь своей одержимости им придется положить обычную жизнь, которую вело большинство их сверстников и в которую они, взрослея, будут стремиться все больше. Желание вырваться из привычной колеи неизбежно должно было закончиться разрывом, побегом и открыванием новых дверей, за которыми, как казалось, скрыто припасенное для них, но пока недоступное счастье.

Ей побег достался легко, Она была его инициатором, ее вынесло на крыльях любви, а убеждение в собственной правоте не давало прорастать чувству вины. Она сразу забеременела, родила одного ребенка, а следом другого. Очень похорошела, супружество и материнство были ей к лицу.

Его побег был на разрыв аорты. Горький коктейль из утраты любимой женщины, оскорбленного самолюбия, обиды за несправедливые упреки, предательства их прошлого, приправленный тоской и безысходностью, ему предстояло испить одному. Он тоже изменился, нет, не сломался (не дождетесь!), но взгляд как-то померк. Со временем к его мужской красоте и стати прибавились вальяжность, респектабельность, лоск; жизненные успехи и материальное благополучие позволяли держаться уверенно, а романы с красивыми и известными женщинами одарили его славой сердцееда. Только глаза уже никогда не будут прежними, видимо, что-то сломалось там, в глубине его зрачков.

В основе их союза было чувство, всепоглощающая юношеская влюблённость, которая сносит крыши, путает берега и мотивирует безрассудные поступки. Но в их случае она стала еще и мощным инициатором дальнейших жизнетворящих действий, объединив, а значит удвоив стремления, умения, упорство. А еще эта любовь окрашивала нежной акварелью и их самих, и все, что они делали. Воистину, поцелованные огом дети!

Огонь не горит долго, особенно оставленный без внимания и поддержки. Они убеждали себя самих и зачем-то окружающих, что их связывает уже не любовь, а крепкая дружба, почти родственные, братские чувства, и это даже лучше, так как навсегда. А по ночам они были любовниками, счастливыми любовниками. Потом Он будет тосковать по маленькому хрупкому телу, с миниатюрной грудью и попкой, уютно умещающейся в его руке. После родов ее фигура несколько округлится, грудки увеличатся, и эта метаморфоза больно резанет его при встрече.

Они думали, что их любовь себя изжила, ей на смену пришли рутина, обыденность, привычка. Но даже не догадывались, что в их случае это было нечто другое – врастание друг в друга, тот редкий природный феномен, который достается смертным как приз в лотерее и лишь иногда осознается и принимается выигравшими его счастливчиками. Увы, не ими. Молодые, мечтающие о новых поворотах судьбы, желающие сразу всего: свежих чувств, встреч, впечатлений, они не смогли оценить этот дар. Но кто бросит камень?

Его жизнь сложилась более чем успешно: богат, удачлив, известен, привлекателен. Заводил романы, влюблялся, женился, разводился, вновь женился, заимел детей. Вот они, атрибуты счастливой жизни, есть все, о чем мечталось и чего хотелось. Он гордился собой: всегда умел ставить цели, формулировать задачи и работать, много работать. Казалась бы, жизнь удалась! Но зачем тогда эта маята, родом из тревожащих душу сновидений?

Ее брак просуществовал недолго, принц (он же «козел» в его формулировке) оставил семью, а скоро перестал интересоваться их детьми. Он еле удержался от пошлого: «А я тебя предупреждал!» Она много и интересно работает, при ней ее авторитет и известность. Нужда, слава богу, обошла стороной, все-таки в молодости им удалось вполне прилично заработать. Забрала к себе маму, та помогает растить внуков и по хозяйству. Никогда не жалуется и не просит помощи, всегда была такая, маленькая леди со стальным характером. Она считает его другом, а Он готов все к ее ногам, потому что – самая желанная. Вот ведь как бывает!

Их отношения со стороны выглядели дружескими. Они нередко виделись по работе, на светских мероприятиях, в компании общих друзей, в доме у его родителей, которые знали ее еще девочкой, любили как дочь, называли ее детей внуками. На людях держались официально, обращались друг к другу по имени-отчеству. Окружающие не переставали удивляться, как такой красивый роман выродился во что-то постно-тусклое, многие не верили и считали, что они таки любовники, мастерски скрывающие свои отношения. Когда до него дошли эти слухи, подумал: «Вашими бы устами…»

Она держалась индифферентно, порой казалась даже чужой. Когда Он однажды попробовал в шутку ее приобнять, то с пугающей ясностью ощутил, что ей неприятны его прикосновения. «Даже так?! До такой степени?!» Убрал руку (понял, не дурак!) и в дальнейшем старался избегать любого тактильного контакта, даже когда Она передавала ему чашку или какую-нибудь деловую бумагу. У него самого был опыт омерзения от прикосновения нежеланных рук. Разговаривали о работе, о погоде, о здоровье и, конечно, о детях. Она старательно создавала образ деловой женщины, для которой, однако, материнство является главной ролью.

С ним все было иначе: его буквально било шокером, когда Он видел ее, слышал голос, чувствовал запах. Эти встречи заряжали его жизнь, а если интервал между ними увеличивался, то садился аккумулятор. К счастью, ей можно было писать на WhatsApp, и она не отказывалась отвечать. Оба старались сделать эти короткие тексты легкими, беззаботными, отвергающими вероятность существования между ними каких-то иных, помимо дружеских, отношений. Он держался за это виртуальное общение как за последнюю связывающую их ниточку. Встречи и переписка с ней составляли бережно охраняемый им особый мир, существующий параллельно его жизни и не нарушающий ее течения, как дублер у большого проспекта. Он не отказывал себе во флирте и увлечениях, которые поначалу сулили перспективу избавления от хронической болезни, но быстро приедались, таяли, не оставляя и следа воспоминаний. И он снова съезжал на свой «дублер».

Приехал проведать родителей. После ужина мама пошла смотреть телевизор, а Он остался на кухне с отцом и неизбежностью назидательной беседы.

– Леша, сынок! Ну что ты мечешься? Чего тебе не хватает?

Понял, что родители уже в курсе его очередного зигзага, подробности которого так смачно растиражировала желтая пресса.