С неба обрушилась стена ледяного дождя. Девушка натянула капюшон плаща и стала осматриваться в поисках пещеры или купы деревьев. Нужно найти укрытие, иначе она рискует подхватить сильную простуду. Дождь ещё больше усилился, и Агги стала перебегать от дерева к дереву. Но ветви уже сбросили часть листьев и не защищали от вездесущих струй воды.

Вдруг вдали что-то прогремело, и Агата спряталась под ивой с длинными склонёнными ветвями, покрытыми крошечными листиками и, подобно занавесу, опускающимися до земли. Чувствуя, как в ушах стучит кровь, девушка прижалась спиной к стволу. Снова раздался грохот, и Агата поняла, что это ружейный выстрел. Скорее всего, поблизости идёт охота. Нужно держаться от вооружённых людей подальше, а то ещё в полумраке ненастья её примут за лесного зверя.

Но раз здесь кто-то охотится, рядом должно быть шале. Вот бы добрая хозяйка позволила ей немного погреться у очага.

Агата выглянула из-за ветвей ивы и взглянула на небо в поисках дыма. Но дождь мешал смотреть. Рядом хрустнула хворостинка, и девушка снова нырнула за зелёный занавес. Зашуршали листья, и Агги задержала дыхание – низкое рычание предупредило о присутствии животного. Какой-то большой зверь. Может, она вторглась в его логово под деревом? Или его привлёк запах человека? Агата боялась даже шелохнуться, а шорох приближался. Их деревню часто посещали дикие собаки – воровали кур и иногда стаями нападали на скот. Но они были невысокими и обычно выглядели костлявыми и исхудавшими.

Готовясь отразить нападение, Агата поискала вокруг крепкую палку, которой можно отбиваться, но на земле валялись только хрупкие веточки. Дыхание зверя послышалось совсем близко, от тонкого поскуливания по спине у девушки побежали мурашки. В ответ на призыв сородича к дереву приблизился вой и топот других животных. У Агаты перехватило дух, сердце выпрыгивало из груди, в лицо бросилась кровь. Замок, который она повесила на своё сияние, задребезжал. Она стиснула кулаки и попыталась сопротивляться рвущейся наружу магии. Прошло много лет с тех пор, как девушка давала волю своей волшебной силе. Сначала она была напугана яростью отца; потом, по мере взросления и осознания мира, страх сойти с ума, как мама, укрепил её решимость держать свой волшебный дар в узде. Не говоря уже о том, что из-за одного только слуха о занятиях чёрной магией женщину могли сжечь на костре как ведьму.

За зелёной занавесью заметались тени, которые становились всё беспокойнее. Какие-то существа скулили и жаловались друг другу, как дети. От их визга у Агаты чуть волосы не встали дыбом. Ей доводилось видеть курятник наутро после нападения собак: земля была усыпана клочками перьев, запятнана лужицами крови.

Животные вокруг завыли громче и злее. Агата вжалась в ствол дерева, магия дрожала у неё на кончиках пальцев. Девушка в панике соображала, какую судьбу выбрать: сумасшествие или смерть? Стараясь превозмочь сияние, она крепко зажмурилась, стиснула кулаки и стала медленно считать в уме. Обычно ей удавалось сдержать «низменные инстинкты», как это называл отец, сосредоточившись на цифрах. Но она так устала сражаться. Безмерно, невыносимо устала.

Послышался зловещий рык, и сквозь ветви просунулась широкая серая морда, а за ней лохматая голова с густой шерстью цвета соли с перцем и мускулистое туловище. Жёлтые глаза уставились прямо на девушку. Это была не отощалая дикая собака, а огромный волк, способный загрызть человека. И, судя по доносившимся звукам, позади завесы из ветвей за ним следовала целая стая.

Ну, для самозащиты не грех и воспользоваться сиянием. Агата закрыла глаза. «Я больше не ребёнок. Отца здесь нет, и он не сможет меня наказать. Речь идёт о моей жизни».

Даже не осознавая в полной мере, что делает, Агата медленно выдохнула, выставила вперёд ладони, напрягла мышцы и выпустила магию. Блеснула вспышка света, и по коже распространилось тепло, отчего и волосы, и плащ мгновенно высохли. Девушка глубоко вздохнула и чуть не упала от восторга, охватившего душу. После того как она так долго скрывала свой дар, её потрясло и восхитило, как естественно она им управляет.

Но радовалась она недолго.

Волк сделал шаг вперёд, оскалил свирепые жёлтые зубы и выпустил из груди рёв. Агги сжала кулаки. Неужели она столько лет подавляла в себе волшебные способности, чтобы они в такую важную минуту подвели её? Что толку в сухой одежде, если девушка оказалась перед лицом неминуемой смерти? Она потянула за ниточки света внутри себя, но снова сосредоточиться не смогла.

Волк, подёргивая носом, стал подкрадываться к ней.

Агата схватила котомку со всеми своими жалкими сокровищами и приготовилась размахивать ею, как оружием.

На расстоянии вытянутой руки от неё волк остановился и наклонил голову набок. Агата застыла, не осмеливаясь даже дышать, а хищник обнюхал воздух и тихо заскулил. Он стоял так близко, что она ощущала запах гнилого мяса из его пасти и видела проплешину за левым ухом. И всё же зверь не нападал, но опустил голову и стал нюхать листья вокруг лап. Разве он её не видит?

Может быть такое, что она сделалась невидимкой?

Агата медленно протянула руку, чтобы погладить животное, и тут в лесу снова раздался выстрел, так близко, что она вздрогнула и схватилась рукой за сердце. Волк тоже дёрнулся и, призываемый настойчивым визгом сородичей, развернулся и проскользнул через занавес из листьев.

Девушка услышала, что волчья стая удаляется, и с испуганно колотящимся сердцем на цыпочках подошла к склонённым ветвям и выглянула наружу. Отчётливый запах мускуса и крови задержался в сыром ветре. Только этот дух и смятые листья свидетельствовали о недавнем присутствии здесь диких хищников.

Агата медленно выдохнула. Теперь, когда опасность миновала, она ощущала, как магия словно тонкими волосками щекочет ей кожу. На губах у девушки расцвела редкая улыбка, Агата повернула ключ и снова заперла магию внутри. Но не полностью. В груди у неё дрожало пламя, освещая душу и освобождая разум.

Она чувствовала, что это благотворный дар. Как он может быть плохим? Чудесный зов, который поёт у неё в жилах, не может привести к сумасшествию. Неужели отец все эти годы лгал ей? Неужели память о матери так долго была измарана отцовскими пренебрежительными предостережениями? От удивления Агги застыла под пологом, с которого падали капли дождя. Что, если исчезновение мамы вообще не связано с сиянием?

Однако Агата не успела поразмыслить об этом – вдалеке послышался крик, а следом за тем словно бичом рассёк воздух громкий вой. Снова раздался и разнёсся эхом выстрел, но, судя по усилившемуся после него лаю, пуля не достигла цели. Агата, поначалу с опаской, осмелилась выйти на поляну. Потом она услышала человеческий крик и бросилась на звук.

ТРЯСУЩИМИСЯ РУКАМИ ГАСТОН пытался перезарядить пистолет, благо его насильно научили обращаться с охотничьим оружием. Отец вколачивал в него это умение с десяти лет. Очень жаль, что попадать в цель он так и не выучился. Последняя пуля вонзилась в дерево, зато звука выстрела было достаточно, чтобы отпугнуть волков. Вскоре, однако, они снова осмелели; искоса посматривая на подкрадывающегося к нему огромного вожака, Гастон пытался засыпать порох в узкое дуло. Глядя на человека злыми жёлтыми глазами, волк угрожающе зарычал. Гастон вздрогнул от страха и уронил кожаный мешочек с порохом в лужу под ногами.

Драгоценный чёрный порошок высыпался в воду, и Гастон хрипло вскрикнул от досады. Он наклонился за мешочком и, сочтя его бесполезным, бросил в голову вожака. Как всегда, промазал, но животные все как один попятились. Гастон медленно выпрямился в полный рост, сделал глубокий вдох и, вложив весь свой испуг в новый крик, швырнул незаряженный пистолет в стаю.

Не нанеся никакого вреда, он шлёпнулся в грязь, и волки разоблачили обман. Сердито рыча и щёлкая зубами, они окружили человека. Время тянулось медленно, и Гастону казалось, что он смотрит на себя со стороны. Хищники смыкали кольцо, он дрожал. Дыхание замедлилось, и на юношу снизошло странное спокойствие. С холодной отстранённостью он размышлял, насколько будет больно, когда они начнут рвать его тело клыками. Быстро ли он умрёт, когда они станут поедать его плоть.