— Успокойся, — шептал он, целуя меня в макушку.

Я не могла насладиться этим. Я не могла унять свои эмоции и наконец вдохнуть полной грудью. Брайен взял меня за руку и попросил пойти за ним. А я думала, что отныне могла броситься хоть в огонь, хоть в воду главное, что с ним. И за дочь теперь нам предстояло сражаться вместе, не переживая лишний раз друг о друге.

— Аврора, — окликнул меня Правитель, — помни о том, что я тебе говорил. Ничто не вечно.

Слегка ухмыльнувшись, я ответила:

— Как и ваше правление.

Глава 25

Я не верила в то, что происходящее соответствует той реальности, в которой мы все оказались. Все еще с опаской оборачивалась на Правителя «светлых», лицо которого старательно маскировало гнев. Мне будто слышался каждый вдох, каждый скрип зубов. И между лопаток горела точка, словно туда направили дуло пистолета.

Но нас действительно отпустили. И я готова была поклясться, что вдогонку грубый голос шепотом обронил: «Игра началась».

Наконец, когда белые головы совсем пропали из виду, и мы оказались на пустоши, разделяющей два мира, я взглянула на Брайена. Его брови были максимально нахмурены, глаза он щурили все сильнее, иногда совсем закрывая их. Он молчал, даже когда я отчаянно его звала. Мчался вперед, крепко сжимая мою ладонь.

Я хотела узнать, как ему удалось ускользнуть от своего Правителя, как ему позволили забрать меня. Но то, что ему совершенно не до объяснений, было очевидно даже моей растерянной голове.

Мы подошли к автомобилю, словно специально припаркованному для нас. Я сразу сообразила, что эта та машина, которая принадлежала Брайену, а когда устроилась на переднее сиденье, обернулась и была рада вспомнить тот Новый Год и ту встречу, после которой все перевернулось.

Брайен заметил, с какой грустью и тоской я осматриваю все, и спросил:

— Думаешь, это было ошибкой?

Сначала я опешила от подобного. Быстро повернулась к нему и попыталась понять истоки таких мыслей.

Его глаза… В них было столько чувства вины, что любой мог просто захлебнуться в нем. Он осмотрел мои ноги, мою сорочку, заляпанную пятнами крови. Его руки со всей силой впились в руль, демонстрируя непрекращающуюся внутреннюю борьбу. Тогда я, пытаясь его успокоить, положила ладони на бледные костяшки и нежно погладила их.

— Нет. Я думала о том, как прекрасно будет повторить, когда мы все будем в безопасности.

Брайен даже не пытался смотреть мне в глаза, как бы настойчиво я сама не разглядывала теплоту радужки, обрамляющей зрачок. Он все же поддался моей манипуляции, отпустил несчастный руль и позволил положить его ладонь на бедро. Неуверенна, что это было достаточным доказательством того, что я не так хрупка, как может показаться на первый взгляд, но все же Брайен смог слегка расслабиться. Он водил по коже, спускался к коленке и возвращался обратно, задирая подол и осматривая синие пятна все с тем же виноватым взглядом. Затем он аккуратно без слов поправил мою одежду и положил руку на живот. Я попыталась его остановить, чтобы он не почувствовал скрывающийся под тканью плотный пластырь с толстым слоем ваты, но в итоге это оказалось лишь неуклюжим махом.

— Что сейчас с ней? — едва слышно спросил он, наконец посмотрев на меня. Краснота в его глазах не позволила мне больше давить из себя улыбку, но я все равно не давала отчаянию стать очевидным.

— Они присматривают за ней и обеспечивают ее всем, что может потребоваться для жизни.

Он понимал, что все это значит.

— А ты? — Теперь его рука скользила по шее, щеке и лбу. — Предполагаю, ты скажешь, что все хорошо.

— Все хорошо. — Я мягко улыбнулась.

— Ты думаешь, что я идиот и не вижу ничего?

— Если ты все видишь, то давай просто оставим это без обсуждения.

Брайен совершенно не был с этим согласен, но ему пришлось принять мою «тайну» и позволить мне побыть крошечной героиней. Он смотрел на меня еще несколько минут в молчаливой борьбе: обнять и поцеловать, либо рвануть туда, где нас вероятно ждут. Выбрал он второе, а я в свою очередь не стала давить на него, приближаться к нему. Ведь он мог еще сильнее ощутить мой жар и лучше разглядеть зеленоватость кожи. А я все еще надеялась скрыть от него, насколько плохо сейчас всему моему телу.

— Пристегнись, — сказал он, резко отвернувшись. И хорошо, что я успела запомнить его лицо до такой степени, что мне казалось, будто у меня была возможность смотреть на него всю свою жизнь.

Машина завелась моментально, и Брайен нажал на педаль газа, словно пытаясь сбежать от чего-то. Возможно и от правды, которая выворачивала его наизнанку и заставляла поехать в «светлый» мир.

— Ты можешь находиться на солнце. Да, не без труда, но можешь. Как? — спросила я, когда мы выехали на большую дорогу и миновали неблагополучный район «темного» мира.

— Я не знаю. Правда.

— Это было эмоциональное потрясение, — предположила я.

Больше мы не говорили. Я решила, что не стоит отвлекать Брайена от дороги, тем более когда он в таком состоянии: измученном, болезненном и истерзанном. К моему сожалению, я не смогла разглядеть городской пейзаж «темного» мира и безлюдные тротуары. Все было так сильно похоже на «светлый» мир, за исключением преобладания черного, что в итоге я стала игнорировать наличие чего-то за окном автомобиля. Из-за этого я сильнее сфокусировалась на внутренних переживаниях, на ломающемся изнутри теле и на дочери.

— Мы не выбрали имя, — прошептала я.

— Я даже не думал об этом, — честно на выдохе сказал Брайен. — Казалось, что это второстепенное.

— Ты прав. Сделаем это, как только она окажется с нами.

Это было ненормально. Вообще наше поведение, наше положение трудно было назвать «пригодным для жизни». Мы были настолько опустошены, что не позволяли себе тратить силы на такие типичные вещи.

Важно дать имя ребенку. Да, несомненно. Но только тогда, когда вы знаете, что ребенку ничего не грозит. У нас с Брайеном были иные приоритеты.

Мы остановились возле того самого здания, где со мной разыгрывал сцену Правитель, желая ввести Брайена в ужасное, дикое состояние. Из-за воспоминаний я нервно и устало ухмыльнулась. Разве тогда я могла подумать, что дальше будет все только хуже?

Брайен помог мне выйти из машины и подняться по ступенькам к главному входу. У двери он остановился и с сожалением в голосе произнес:

— Прости за все, что было. И за все, что будет дальше.

— О чем…

Мой вопрос растворился в скрипе тяжелых дверей. Руки Брайена, еще недавно крепко державшие меня и заботливо гладящие саднившую кожу, толкнули меня вперед, и я упала на колени.

— Я привел ее! — воскликнул Брайен, после чего одинокая полоска света сомкнулась. Все погрузилось в полнейший мрак, и я не могла больше видеть.

Звуки торопливых шагов, восторженные свисты и полное непонимание происходящего в совокупности порождали панику, а она включала в моем теле дрожь и пускала новую порцию адреналина. Я судорожно цеплялась за картинки из прошлого, когда мы с Брайеном были совершенно беспечны, заставляла себя чувствовать его руки на своем теле, чтобы не находить поводов верить в этот холодный тон за спиной.

Все вокруг затихло, и по полу стали проноситься слабые волны звука после каждого удара ботинок. Шел он, Правитель, прямо ко мне.

— Невероятно! — Раздались редкие я тяжелые хлопки. — Брайен, а мы ведь слабо верили в осуществление твоего безрассудства.

— Ложь, вы верили. В противном случае вы бы не отпустили меня.

— Хорошо, подловил. Должно быть все удивились: «темный» стоял прямо под солнцем! Немыслимо! Ты превзошел все наши ожидания и достиг того уровня, когда в тебе совместились способности двух миров.

Я подчеркнула это для себя в качестве позитивного момента.

— Мы долго будем обсуждать меня? Может, разберемся с ней для начала? — Надменно, с отвращением… Брайен будто видел под ногами крысу и испытывал немыслимое презрение. Из-за этого я больше не отвлекалась от разговора.