— Видишь ли, весьма удобно иметь такой мощный рычаг по управлению Брайеном под рукой.

Господи! Только сейчас, когда, наконец, холодный разум пробил стену паники, непонимания и страха, я задумалась о том, для какой цели меня привели к Правителю «темного» мира. Видимо Блэйк работал на этого убийцу и притащил меня сюда, чтобы принуждать Брайена к чему угодно.

— Зачем вы попросили Блэйка привести меня сюда? — осмелилась спросить я.

— Мне всегда было интересно посмотреть на тебя. И желание познакомиться с тобой увеличилось, как только я узнал, что ты ждешь ребенка от Брайена.

Органы сжались в один тугой узел, и я положила взмокшие ладони на низ живота. И снова страх, тягучий, то горячий, то холодный лизнул каждую косточку в теле.

— Сейчас, — продолжил Правитель все также бесстрастно, — когда я увидел твое лицо, ты мне напомнила одну девушку. С ней познакомил меня один из «темных», с которым я выпивал. Он был так сильно влюблен в нее, что переставал бояться банальных законов и собственных противоестественных чувств. Блондинка отвечала ему взаимностью. Не знаю, что заставляло меня молчать. В те дни меня только назначили приемником, и мне было не до интриг собутыльника. Но ведь не желание спасти друга от беды это было, не так ли? — усмехнулся он. — А потом про них узнало правительство, состоялся суд, на котором я присутствовал. «Светлая» заявила, что ее изнасиловал «темный». Стояла на своей «светлой» половине и даже не глядела в сторону того, кого еще вчера называла «любимым». А он сидел в тени и корячился от боли, первый раз в жизни ревел и не понимал, что происходит. Слушал ее обвинения, проглатывал их, как мечи, и все так же любил. Я видел это в его глазах, пока из них вместо слез не начала течь кровь, пока он не стал харкать ее на пол. Его убили прямо перед ней, а все что она сделала, это улыбнулась. В этом заключается любовь, Аврора?

Меня вновь трясет, но я не плачу. Хочу, но не делаю этого. Щипаю себя за руки, пытаясь таким образом переключиться с боли в груди.

Он говорил о моей маме.

Мне стало слишком плохо после рассказа этой истории со стороны «темного». Правдивого рассказа. Но как я могла объяснить, что мама была не в себе? Рассказать Правителю «темных», что в «светлом» мире тоже успешно промывают мозги?

Глупо и вряд ли нужно сейчас пытаться оправдать маму.

Мимолетная мысль о том, что наша с Брайеном история могла закончиться так же, пронзает сердце ножом. И мне становится еще больше жаль маму и того «темного», в которого она была влюблена.

— Шлюхи «светлого» мира шепчут сказки «темным» о неземной любви и потом наслаждаются их смертью. Истребляете, превращаете в еще больших чудовищ.

— Все не так, — судорожно произношу.

— У тебя такие же глаза. Признаю, они все-таки красивы, но лживы. Этим ты его одурачила?

— Нет же!

Он замахивается и ударяет меня по лицу, из-за чего я падаю на подушку. Пытаюсь подняться обратно, но остаюсь на полусогнутых в локтях руках и с опущенной головой. Так меньше чувствуется боль, тише звенит в ушах и слезы, все-таки прыснувшие из глаз, быстрее падают на постель.

— Они узнали, что он преемник и не будет подлежать суду за связь с тобой, поэтому послали тебя снова, чтобы шпионить. Чтобы ты узнавала через него тайны «темного» мира. И ребенок, вероятно, нужен в каких-нибудь научных целях. Омерзительно.

Мотаю головой и сильно всхлипываю, успеваю набрать в легкие воздух, прежде чем получить новый удар уже в спину, который прижимает меня к постели. Правитель рывком переворачивает меня на спину и хватает за шею, слегка давит, но лишь для того, чтобы чувствовать бешенный пульс моего сердца. Сейчас только с его позволения я дышала.

— Да, ты была бы прекрасной куклой, — шипел он над моим лицом. — Но мне противна даже мысль о том, что «светлая» шкура будет ползать среди «темных». Ты выбрала совершенно не того «темного» и расплатишься за все.

Вторая его рука скользнула к животу. Я попыталась закричать и оттолкнуть, но он надавил на шею, позволяя только хрипу вырваться из моего рта.

— Этот ребенок — выродок. Он омерзителен и противен, и нельзя позволить, чтобы он родился. Никогда кровь лучшего «темного» не будет смешиваться с кровью «светлой» оборванки. Это противозаконно, противоестественно. Брайен тоже ответит за то, что повторил свою ошибку.

Эйми. История о ней пронеслась как вся моя жизнь перед глазами и пустила новую волну ужаса.

— Ты послужишь на славу, дорогая Аврора. Твоя смерть, как и смерть твоего ребенка, превратят Брайена в того, кто свершит задуманное уже многие годы назад. Он обрушит свой гнев на «светлый» мир и собственными руками убьет каждого, кого ты считала своей семьей. Он подарит «темному» миру то величие, которое заслуживает.

Кислород врывается в мои легкие, как только дверь за Правителем захлопывается. Он говорит кому-то, чтобы скоро меня выводили, так как Брайен должен появиться с минуты на минуту.

Упоминание о том, что он скоро появится, вырывает меня из кошмара и поднимает со дна болота полного моих страхов и ужасов, моего отчаяния. Я сажусь на край кровати и пытаюсь внушить себе покой.

Бред.

Такой бред, особенно сейчас, когда «темные» готовятся вести меня на казнь.

Я обещала себе бороться, быть сильнее и мудрее. Но в любой сложной ситуации я нуждалась в помощи и не могла ничего противопоставить своим обидчикам. Из-за этого было противно от самой себя.

В мыслях об этом, я забыла о страхе, о том, что мне предстояло, возможно, в последний раз встретиться с Брайеном. Смирение? Возможно, именно это, потому что верой в чудо сложно было назвать мои мысли. Но я не говорила себе, что сейчас умру.

Даже когда меня вели по коридору в полном мраке, я не позволяла себе истерик. Только безмолвные слезы и пустой, вероятно уже мертвенный взгляд. Когда дверь отворилась и передо мной предстал зал, залитый лунным светом, я ощутила взволнованные и судорожные конвульсии сердца где-то в груди.

Меня резко одернули, и я перестала смотреть на свои босые, замерзшие ноги. Подняла голову и сразу увидела его.

Он стоял прямо напротив, бездвижно и молча смотрел на меня какое-то время. А затем его тело сорвалось с места, сделало один шаг, но тут же замерло. И только когда мои глаза зажмурились и до ушей долетел собственный вопль, я прочувствовала всю боль от удара по оголенному бедру с синяком.

— Еще один шаг Брайен, и я вспорю ей живот. Ты знаешь, я на это способен.

Голос Правителя заставил меня замолчать и стереть с лица гримасу изнеможенности. Я выпрямилась и вновь посмотрела на Брайена со спокойствием, на которое только была способна. И вера ни в какое-нибудь чудо или в собственные силы, а в него держала меня на плаву и не позволяла упасть на колени.

— Прости меня, — говорит он. Его слова, интонация, с которой он их произносит, полны сожаления и вины.

Но он не был виноват в этом. Я даже не думала жалеть ни о минуте, которую провела с ним, ни об одном решении. Поэтому я улыбаюсь, чтобы, возможно, хотя бы немного подбодрить его. Чтобы он видел, что со мной все в порядке, что я не боюсь и повторила бы все снова, даже если бы знала, что не покину этот зал живой.

— Я прошу вас. — Брайен смотрит в сторону Правителя, который все это время стоял чуть в стороне. — Я сделаю все что угодно, только отпустите ее. Пусть она вернется домой. Она не имеет никакого отношения к этому всему.

— Она вынашивает ребенка будущего Правителя «темного» мира. Она, «светлая» девчонка, посмела стать главной слабостью того, кто должен был быть непоколебим.

Каждый угол помещения звенит от повисшей тишины, воздух становится тяжелее, и Брайен спрашивает почти неслышно:

— Откуда вам известно?

— Источник. Один очень сильно ненавидящий тебя источник.

Блэйк. Была бы у меня хотя бы одна возможность, я бы воспользовалась ей, чтобы прикончить его. Но Брайен даже не подозревает, что друг оказался предателем.

— Чего вы хотите? — Правитель встает прямо передо мной, загораживая Брайена, и я могу только слышать их разговор. — Что мне сделать? Встать на колени?