За-пу-тан-но.

Кое-как проглатываю еду. Аппетит пропадает. Хорошо, я должна смериться с этим всем. Я же хотела знать о жизни Брайена, хотела в ней участвовать. Вот и заняла вакантное место возле него. Куда уж ближе? Куда уж важнее? По-моему сейчас я даже слишком поглотилась «тёмным» миром. Моё участие будет грандиозным.

Ах, да, чуть не забыл. Ещё стоит Брайену и Ребекке встать рядом, и, например, взяться за руки, как все «тёмные» впадают в транс и пускают на них литры слюней. Очень удобная функция для главного. Жаль, для действия нужно не менее идеальное дополнение в лице «лучшей подруги». Эти двоя могут поработить мир. Я буквально уверена в этом.

Не замечаю, как вилкой начинаю царапать тарелку. Мои губы поджимаются, по телу начинают разноситься импульсы.

Аврора, успокойся, иначе Брайен заметит твои конвульсии.

Смешно, он уже явно заметил их. И даже понял их причину.

А что я скажу? «Брайен, о Ребекке мне поведать не хочешь?»

О Эйми я могу вообще не заикаться? А я ведь не забыла о ней. Хотя, мне же нельзя говорить о ней!

Я всё равно не имею права требовать что-либо от него, пока не изложу свою историю. Что ж… Я должна придумать вопрос, который отвлечёт от всего.

В голову приходит прекрасная мысль. Я давно хотела это спросить, но как-то вечно сбивалась. Выпиваю стакан воды дабы смочить горло. Так намного лучше.

— Брайен, у меня есть вопрос, — мямлю я, резко чувствуя смущение. Из ревнивой и капризной девчонки в своей голове я превратилась в скромницу.

— Весь во внимании.

Чувствую это неприятное напряжение. Он уверен, что я спрошу о Ребекке. Спрошу, но позже. А сейчас поговорим совершенно о другом.

— С того момента, как мы начали с тобой… Как мы вступили в… После первого… — Я всё пыталась начать свой вопрос, но получались нелепые звуки. Со стороны, наверное, было то ещё зрелище.

— Начали заниматься сексом?

— Любовью.

— Ну да. Я и позабыл, что передо мной ещё та скромница сидит.

Он издевается.

— В общем, ты всегда всё заканчивал… — снова смущаюсь. Боже, что со мной?

— В тебя.

— Верно.

— И тебя волнует, почему я не боюсь беременности?

Киваю ему в ответ. Любой адекватный человек сразу бы задумался об этом. Но это же я. А я пустоголовая.

— Не мне же рожать.

Из-за его слов мои глаза чуть не выкатились в тарелку с едой. Я глупо хлопала ресницами и держала рот открытым, пока на языке не почувствовала кусочек мяса.

Он опять издевается.

— Я серьёзно! — с едой во рту пытаюсь прикрикнуть, но чуть не давлюсь.

— Ну так и я не шучу. — Он же как обычно в нейтральном настроении. Видимо счастлив, что беседа пошла не о его сногсшибательной подружке.

— Нельзя подходить к этому так беспечно!

— Почему же ты раньше об этом не спрашивала?

— Дура была.

— Не стану спорить. Зато о другом спрашивала постоянно.

— Назревает очередной конфликт?

— Даже не пахнет им. Мы просто мило беседуем.

— Что делать, если я беременна?! — вырвалось из меня.

Вдруг всё сошлось в один пазл. Я стала особенно эмоциональной, у меня вновь начали расходиться личности. Всё это неспроста.

— Рожать, Аврора. Мы станем прекрасными родителями.

— Я, конечно, понимаю, что ты станешь папочкой не в первый раз, но я к статусу «мама» ещё как-то не готова.

— Разве это не главная цель «светлых»? Вытянуть супруга, завести ребёнка. Поставить в комнате большой аквариум с рыбками, посадить рядом кошку и собаку.

В этот момент рядом мяукнула Аврора.

— Кошка у нас уже есть, — подытожил он.

— Я не Ребекка, чтобы спокойно рожать от тебя детей. Ты хоть знаешь, какие могут быть последствия? Мы должны задуматься об этом!

— Успокойся, ты никогда не забеременеешь от меня.

— И откуда такая уверенность?

— Мне вкалывают препарат, который делает меня бесплодным.

На секунду замолкаю, дабы переварить эту фразу.

— Зачем это делают?

Брайен тяжело выдыхает и без особого энтузиазма начинает рассказывать. Эта тема оказалась для него крайне неприятной:

— Чтобы избежать нежелательных беременностей с моим участием. После некоторых событий правительство приняло решение вкалывать препарат, который делает меня абсолютно неспособным к размножению. Я был на это согласен. Когда им стал нужен наш с Ребеккой ребёнок, они просто вкололи препарат, снимающий действие предыдущего. Как только беременность Ребекки подтвердили, меня снова сделали бесплодным. И по сей день я не могу иметь детей. Можешь не паниковать.

Но этот рассказ ничуть не успокоил меня. Поникший голос Брайена сигнализировал о том, что есть какой-то подвох, есть то, что его особо печалит. И вряд ли это отсутствие незапланированной возможности стать отцом. Причина его горечи кроется в событиях, который привели к данным последствиям. Но спросить об этом я не решилась.

Вообще сам разговор исчерпал себя. И моё любопытство не стоит того, чтобы вскрывать его раны. Уж точно не сейчас.

— Понятно, — всё, что смогла промолвить я.

— Думал, ты начнёшь разговор о Ребекке.

— Ну, об этом я бы тоже хотела поговорить.

— А я бы хотел услышать подробности, которые ты скрывала от меня.

— Может, ты сначала расскажешь о Ребекке? — я немнго сморщилась от нежелания окунаться в воспоминания о «лагере». Теперь я полностью поняла Брайена.

— Мне надо было помочь ей, вот и всё. Ты можешь ревновать к ней, злиться и так далее, но я её не оставлю по твоей прихоти. Подробности рассказывать не собираюсь, так как это попросту не только моё дело, но и другого человека. Чужие тайны я храню. Отнесись к этому с уважением. Если будет слишком любопытно и чувство такта тебя не остановит, спросишь у неё лично. Я перед тобой чист.

Кратко. Чётко. Ясно.

Он словно разложил мне всё по полочкам, хотя по сути и ничего не сказал. Ревность не утекла, я всё так же была настроена скептически. И это не скрылось, Брайен всё прочитал по моим глазам.

— Да, Аврора, она красива. Очень красива. Для всех «тёмных» она идеал красоты. Можно вечно осыпать её комплиментами, всё равно будет мало. Я не буду врать тебе и говорить, что для меня она страшная. Это не так. Но чёрт, сколько можно говорить, что я люблю тебя? Именно тебя.

Я должна сейчас почувствовать облегчение. Но как-то странно, что я отказываюсь верить в его слова. Постоянные мысли о том, что она лучше меня, что у них есть общий ребёнок, что он никогда не бросит её, топят в самой глубокой впадине его слова о любви. Должно быть я реально дура, раз мне мало его жертв, чтобы перестать думать о том, что Ребекка намного больше подходит ему.

Старательно выкидываю слова того «тёмного» из головы и приобретаю ясность на лице. Я должна перестать усложнять всё. Любая на моём месте была бы счастлива, так почему я продолжаю думать о Ребекке в плохом ключе? Она ведь даже спасла меня.

— Наверное, пришла пора моих откровений?

Так как на улице уже давно стемнело, Брайен помог мне одеться и предложил обсудить всё по дороге домой. Странно, но он очень торопился отвести меня обратно. Я не противилась. Мне было без разницы, где изливать душу. Сейчас меня волновало только то, как я всё расскажу.

Начала я с самого начала. Рассказала про свои изменения, про диагнозы врачей. Поведала о методе возвращения к прежней жизни. Кажется, Брайену даже льстило то, что я отказывалась воспринимать его как своего насильника. Подведя историю к самому сложному моменту, я заметно занервничала.

— В общем, они обнаружили внутри меня три личности. «Светлая», «тёмная», «серая». О «серой» личности они ничего не знали. Говорили только, что она смесь «светлой» и «тёмной». И тебя назвали её создателем. И дабы избавиться от неё, они решили избавиться от тебя. Они стёрли память. Я забыла о тебе.

Говорить об этом было настолько тяжело, но язык двигался только благодаря особым усилиям. Моя ладонь всё крепче сжимал руку Брайена. Где-то в глубине души я боялась, что он бросит меня из-за того, что я забыла о нём.