Голоса становились тише, сердце успокаивалось в груди. По крупицам я восстанавливала собственное сознание, спасаясь нежным шёпотом. Слова Брайена глушили внутренний конфликт и избавляли от надоедливых фраз, въедающихся в голову.

— Спасибо, — наконец промолвила я, когда приступ прекратился.

Брайен взял моё лицо в свои ладони. Я чувствовала, как бегает его взгляд по мне, как пытается он убедиться, что я действительно пришла в себя. Под пристальным вниманием я обычно смущалась, но сейчас мне словно хотелось ощущать это излишнее беспокойство.

Пальцами прошлась по его костяшкам и убрала от своего лица ладони. Мягко улыбнулась и уверенно заявила:

— Со мной всё в порядке.

Чтобы доказать это, я встала на ноги и размяла шею. Такое чувство, что я спросонья решила заняться физкультурой. Тело до сих пор было ватным, но чувствовала я себя всё равно прекрасно.

— Ты напугала меня. — Брайен медленно поднялся на ноги. Он всё никак не сводил с меня глаз, несмотря на мою улыбчивость. — Что они делали с тобой? И расскажи подробнее об этих личностях.

Я сразу помотала головой.

— Я голодна. Может, мы поедим?

— Надо приготовить. Что насчёт подробного рассказа?

Злость и ярость пронзили его голос и охладили тяжёлое дыхание. Агрессия волнами исходила от него, вызывала мурашки и мелкую дрожь. Я, как напуганный ребёнок, решила прижаться к нему, обнять, так как знала, что для меня он не представляет никакой угрозы.

— Тебе надо успокоиться, Брайен.

— Успокоиться?! Насколько ужасные вещи они делали с тобой, что до сих пор есть последствия?! Может, мне выпустить пар на том «тёмном», попавшемся тебе по пути?! Я так полагаю, он устроил далеко не радушный приём.

В памяти проскочили краткие рассказы о действиях, следствием которых стали неконтролируемые вспышки ярости. Любая серьёзная угроза моей жизни, по всей видимости, выводила Брайена из себя за считанные секунды. Представить страшно, что было с ним, когда он думал, что я мертва.

— Но со мной всё хорошо.

— Да, я вижу. — Он едва дёрнулся. — Прекрасно вижу.

Тишина. Вот, что сейчас было необходимо нам обоим. Пока Брайен отходил от внутреннего взрыва, я вместе с ним глубоко и ровно дышала.

Мы оба до сих пор словно повреждены. Глупо было надеется, что беды миновали. Все наши проблемы только увеличивались. Одна крепилась на другую. Как чёртово почкование.

Сейчас я даже не уверена, что ему стоит знать о подробностях. Но тогда и мне придётся унять любопытство. Разве это возможно?

Дабы отвлечь друг друга от накатившего в одно мгновение прошлого, мы перебрались на крошечную кухню. Я сидела на табуретке, пока Брайен ходил вдоль кухонного гарнитура и хлопал дверцей, кажется, хилого холодильника. И всё время ноги Брайена шаркались об мои коленки.

— Чувствую себя бесполезной, — пробубнила я, поджимая ноги, чтобы не мешать Брайену.

— Хочешь, не глядя, приготовить что-нибудь? — словно с издёвкой спросил он.

— Очень смешно.

Я драматично надула губы и закинула ногу на ногу. Руки, скреплённые на круги в замок, Брайен рассоединил. Он легко поставил меня возле столешницы и зафиксировал в ладони рукоятку ножа. Я слегла нахмурилась и спросила:

— Хочешь, чтобы я пальцы себе отрезала?

— Мы будем готовить вместе.

Его ладони мягко легли на мои и стали управлять каждым движением. В данный момент он был моим кукловодом. Мои плечи упирались в его мощное тело, затылок горел из-за его дыхания. Фантазии о том, как, должно быть, романтично это выглядит со стороны, притупили мысли и парализовали тело. Но это было только на руку Брайену: я была максимально податлива.

И вся эта трепещущая сладость длилась до тех пор, пока в полной тишине мы с Брайеном, как одно целое, готовили еду.

— Должно быть, стоит начать мне, — прокашлявшись сказал Брайен, чем вызвал тугой узел в животе. Я так хотела услышать от него всю правду, но сейчас почему-то боялась, что это может навредить нам. И меньше всего я хотела вновь испытать приступ, который вызвал бы цепную реакцию у Брайена.

Но я промолчала. Мои уши уже максимально навострились для того, чтобы вслушаться в каждое слово.

— Что касается моего детства. Табу, — строго говорит он, и я вынужденно киваю, принимая его условия. — Попрошу тебя больше никогда в это не лезть, так как места там для тебя нет. Всё, что было там, слишком ужасно. Вряд ли я смог бы хоть приблизительно описать тебе в полной «красе» процесс моего воспитания.

— Поняла.

Поняла. Приняла. Хотя уверена, что краткие фрагменты будут вновь и вновь проскальзывать в наших разговорах. Я лишь надеюсь, что ему не будет больно от этого. Постараюсь, максимально сдерживать себя.

— Ты уже знаешь о том, что было со мной во время нашей разлуки. И знаешь о последствиях. Этим пользуется наше правительство. Да, все знают о тебе.

Он вкратце изложил всё, что происходило на том дурацком мероприятии, рассказал о том, что является преемником Правителя и должен будет занять его пост. Я впитывала каждое слово, как губка.

— Они угрожают тебе мной, чтобы ты не противился быть правителем «тёмных»?

— Да.

Меня это загнало в тупик. Я оказалась его слабым местом. Меньше всего я хотела приносить ему боль, но выходит так, что я главный источник страданий. Из-за этого шею немного свело, а в горле пересохло.

— Думаешь, из-за того, что они так сильно промыли тебе голову, ты готов пойти на всё, что угодно, чтобы только спасти меня? Я имею в виду, ты же думал, что я мертва, из-за этого в тебе было слепое желание мстить. И сейчас это всё не прошло…

— У них бы не получилось, не было бы у меня чувств.

— Чувств, точно. — Не замечаю, как напугано смеюсь.

— Они не тронут тебя, пока я выполняю их прихоти. Не позволю им причинить тебе вред. Тебе нечего бояться.

В его словах была сила и уверенность, голос придавал строгости и серьёзности. Неужели, он хочет быть чей-то пешкой? И всё ради меня?

— Я не боюсь за себя. Как я могу спокойно жить, встречаться с тобой, зная, что ты постоянно чем-то жертвуешь ради меня?

— И что ты предлагаешь? Может, нам расстаться?

Это казалось единственным адекватным выходом из ситуации, но сердце болезненно сжималось только от одной мысли, что мы можем больше никогда не встретиться.

— Разве мы сможем расстаться?

— Тогда о чём может идти разговор? Я сам подверг тебя опасности, сам показал свою слабость и дал Правителю пульт по моему управлению. Именно поэтому я буду делать всё возможное, чтобы уберечь тебя.

Обхватив Брайена за шею, я притянула его к себе и с особой нежностью прильнула к губам. Ответ последовал моментально. «Тёмный» обвил мою талию и прижал к себе. Его ладони гладили мою поясницу, поднимались вверх к лопаткам, из-за чего свободная футболка, скользя по телу, поднималась всё выше. Уловив эту тонкую грань, нарушив которую мы бы вновь подались искушению, я засмеялась в поцелуй и отпрянула от Брайена.

— Еда сгорит, если мы продолжим, — оправдалась я.

— Верно.

За трапезой мы предпочли не говорит на серьёзные темы. Вообще казалось, что лучше Брайену не знать о том, что было со мной в «лагере». Да и сознаться в том, что его стёрли из моей памяти, выше моих сил. Правда уверена, что Брайен так и ждёт подходящего момента, чтобы потребовать ответных объяснений.

Но на самом деле не на все свои вопросы я получила ответ. Да, мы обсудили его статус, наконец я осознала всю его значимость.

Он самый идеальный человек на всём мире, как по мне не только внешне, именно поэтому он должен править «тёмной» стороной. У него обострённое обоняние, слух, он самый сильный, может проникать в разум «светлых». Одним словом он коктейль невероятности. Но он до сих пор не может контролировать гнев, чем и пользуется Правитель. А я являюсь неким бонусом, который удерживает Брайена среди главных людей этого мира. И обо мне знают все. Абсолютно все. Смысл мне прятаться теперь?

Признаться, это всё-таки пугает. Я девушка преемника. Для всех я должна быть лишь его игрушкой, ведь «тёмным» чужды чувства.