Однако развитие производительных сил, то есть орудий труда и технологий, снова сказало свое слово.
К XIII в. в Европе начинает массово внедряться новый подход в кораблестроении. В это время корабельный руль начинают приделывать непосредственно к ахтерштевню – задней оконечности корабля в виде жесткой балки или рамы, на которой замыкались киль и борт судна. Результат данного инженерного решения был колоссальным: теперь корабли куда меньше зависели от ветра, стало возможным чисто механическое управление судном, то есть увеличились расстояния, на которые можно было плавать. Помимо этого, буквально одновременно с внедрением новой технологии корабельного руля появился и массово начал использоваться компас. Все это в совокупности дало возможность совершать океанские морские переходы.
Помимо увеличения общего расстояния, на которое стало возможно совершать походы по морям, последние становились внесезонными. Если раньше всякое мореплавание в Западной и Северной Европе прекращалось с наступлением холодов, а корабли консервировались на зиму, то уже к середине XIII в. ситуация кардинально изменилась. Корабли могли ходить круглый год.
Для торговли это значило ровно одно – теперь появилась возможность напрямую заключать контракты с торговыми контрагентами, а также возить товары на большие расстояния. Следовательно, уже к концу XIII в. ярмарка как явление утратила свою первостепенную торговообразующую значимость.
Именно это и стало отправной точкой для формирования колоссальных по своим масштабам и объемам затраченных ресурсов купеческих гильдий. Отдельные купцы по вполне объективным причинам стали объединять свои денежные и производственные капиталы для увеличения экспорта и импорта товаров, а значит для получения больших прибылей. Концентрация материальных и людских ресурсов увеличилась на порядок. По сути, европейские купеческие гильдии XIII–XIV вв. стали настоящими протокапиталистическими корпорациями.
И наконец, последним фактором, который привел Европу к капитализму, стал повсеместный отказ от натурального обмена продуктами и переход к монетарному обмену. Продукт окончательно превратился в товар, который уже обменивался не на другой продукт, а на деньги, ставшие универсальным средством обмена. Именно период XIII в., а в последующем XIV и XV вв. стал временем формирования общеевропейских валют (английский фунт, чешский грош, французский ливр). Развитие монетарной системы расчета, во-первых, еще сильнее стимулировало торговлю, а во-вторых, позволило создавать денежные накопления, то есть капитал в современном понимании этого слова.
Массовое внедрение денег стало толчком к развитию еще одной, уже чисто капиталистической отрасли хозяйствования. Уже к XIII в. в Европе начали массово появляться коммерческие банки. При этом, когда мы говорим о банках, то имеем в виду именно это слово в современном его понимании. Практика предоставления денег в долг под проценты известна человечеству еще со времен Античности, и в Раннее Средневековье также существовали банки, занимавшиеся кредитованием (несмотря на все протесты католической церкви). Но теперь банк стал настоящим финансовым институтом со своей системой управления, клиентской базой и международными контактами. Более того, уже в это время появляются целые банковские корпорации, формировавшиеся по тому же принципу, что и купеческие гильдии: несколько банкиров объединяли свои капиталы и отделения с той целью, чтобы увеличить территорию охвата своей деятельности и получать фактически большие проценты с займов, то есть увеличивать собственную прибыль.
Мы не просто так привели довольно длинное описание того, что происходило с европейской экономикой в период Высокого и Позднего Средневековья. Мы посчитали необходимым продемонстрировать чисто материальную сторону появления капитализма, чтобы еще раз подчеркнуть, что данная общественно-экономическая формация не была результатом реализации желаний одного или нескольких прогрессивно мыслящих индивидов. Становление капитализма имело под собой конкретные материальные, объективные причины, а в сам процесс на огромной территории были втянуты миллионы и десятки миллионов людей, которые не осознавали в полной мере того, что происходит, но упорно двигались дальше вместе с объективным ходом истории.
Однако описанные нами явления стали лишь толчком и материальной базой для перехода феодализма к капитализму, но совершить это переход сами они не могли. Поэтому мы считаем необходимым упомянуть и о проблемах, о неких реакционных силах средневекового общества, которые не позволяли этому самому обществу перейти к новой общественно-экономической формации, и о том, как эти реакционные силы были преодолены.
Окончательное становление капитализма тормозилось по двум основным взаимосвязанным и влияющим друг на друга причинам.
Во-первых, колоссальный демографический рост в странах Западной и Центральной Европы, о котором было сказано выше, привел к тому, что начали заселяться территории, которые ранее оставались свободными от воздействия человека. Прямым следствием этого стало то, что уже к концу XIII в. внутренний резерв колонизации в Европе был исчерпан. Сама территория уже едва ли могла выдержать количество проживающих на ней людей. Необходимы были новые районы расселения. Получить их можно было ровно двумя способами, известными тогдашнему феодальному обществу: путем прямого силового присоединения, то есть войны, либо путем расширения территории в глубину, то есть улучшения качества земли, ранее считавшейся непригодной для заселения и ведения сельского хозяйства. Немного позже мы подробнее остановимся на втором варианте. Что касается возможности прямого военного присоединения, то здесь имелись серьезные ограничения.
В первую очередь нужно понимать, что средневековая война кардинально отличается от войны современной. Это война, в которой практически невозможными считались постановка долго идущих, стратегических целей, а также продолжение борьбы до полной капитуляции одной из противоборствующих сторон. За редким исключением, театр военных действий был крайне ограничен как территориально, так и со стороны задействованных людских и материальных ресурсов. Следовательно, какие-либо крупные территориальные захваты представлялись практически невозможными.
Второй и не менее важный аспект – это финансовая система, которая, по сути, и питает вооруженные силы. В Средние века банально не существовало понятия постоянного, ежегодного налогообложения. Большинство средневековых налогов являлись экстраординарными, взимаемыми одноразово для конкретных мероприятий (в том числе и для войны). Если говорить о воинском контингенте, то рыцарство как основная военная сила долгое время должно было само снаряжать себя на войну и отрываться от собственного хозяйства (ведь каждый рыцарь являлся мелким феодалом). То есть, у средневековой военной машины банально не было материальной базы, которая позволила бы ей развернуться в полную мощь, и чаще всего государство-победитель теряло на войне куда больше, чем приобретало.
Таким образом, невозможность дальнейшей колонизации внутренних территорий Европы стала первой проблемой, не позволяющей укрепиться капитализму. Вторая же проблема непосредственно связана с первой.
Мы говорим об ограниченности рынков сбыта товаров. Еще в первой главе нашей работы, рассматривая экономическую мысль в период Античности, мы говорили о том, что в то время не существовало такого явления, как рынок товаров, он еще банально не был сформирован. В поздней Античности, а затем и в Средневековье рынок уже сформировался и даже заметно расширился (хотя были и периоды серьезного спада и регресса, например, связанные с падением Римской империи и переходом к феодализму). Тем не менее, все те изменения и нововведения в средствах и процессах производства, массово внедрявшиеся в период с XII по XIV в., и последовавшее за ними накопление прибавочного продукта требовали все больших возможностей для сбыта товаров. Ограниченность рынка тормозила повышение производительности труда, поскольку увеличение объема производимого продукта при том же размере рынка привело бы к общему падению цен. Говоря современным языком, предложение превысило бы спрос.
