– Чем могу помочь?

– Я ищу работу.

– Сейчас приглашу управляющего, присядь здесь. – Она указала рукой на крайний столик.

Ресторан выглядел очень шикарно и дорого. Люди здесь обедали отнюдь не среднего класса. На столиках из добротного чёрного дуба стелилась шёлковая белая скатерть, на которой красовались серебряные вазы с живыми пышными розами. В зале было очень светло, благодаря панорамным окнам по всему периметру ресторана. И вообще весь интерьер заведения был подобран таким образом, чтобы создать впечатление сдержанной элегантности, а не грубой напыщенности.

– Здравствуй. Меня зовут Олег. – Пока я осматривался ко мне подошёл управляющий.

– Арсений. – Я встал, чтобы его поприветствовать, и мы пожали друг другу руки.

– Я вас слушаю, Арсений. – Он положил перед собой блокнот и достал из переднего кармана ручку.

Мужчина выглядел стильно, но не слишком броско. Серый пиджак и чёрные классические штаны, дополняла чёрная водолазка с высоким воротником.

– Мне нужна работа, и я подумал, может быть, вы могли бы взять меня на должность уборщика.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– Учишься?

– Я только закончил школу, и хочу в сентябре поступать в университет, но…моя семья сейчас испытывает небольшие материальные трудности. Иначе говоря, если я не смогу найти работу, я не смогу учиться. Поэтому я согласен на любую должность.

– В какой университет ты хочешь поступать?

– В технический.

– Любишь работать головой, значит. Знаешь, у тебя очень хорошо поставлена речь, и держишься ты довольно спокойно. Я вижу в тебе определённый стержень. К сожалению, должность уборщика я тебе предложить не могу, но зато могу устроить тебя официантом. Если хочешь. Чаевые здесь платят хорошие, но нужно соответствовать статусу заведения. Глядя на тебя, думаю, ты справишься. Я готов пойти тебе на встречу, хотя обычно мы не берём несовершеннолетних.

Я согласился. Мы обсудили мой будущий график, я поблагодарил его и ушёл. Так меня взяли на работу. Тётка очень обрадовалась, когда узнала, сказала, что там неплохо платят, но к физической работе я относился довольно скептически. Но, так, или иначе, это было единственное место, которое приносило мне доход.

Довольно скоро я понял, что здесь действительно можно неплохо заработать. Работа официанта давалась мне легко. Я очень быстро выучил меню, и вскоре мне даже позволили стажировать новичков. К началу вступительных экзаменов мне удалось скопить немного денег на первый семестр, и даже немного осталось, чтобы купить тётке новую стиральную машину.

В сентябре я поступил в университет. Первую половину дня я учился, а по вечерам, после пар, работал в ресторане. К тому времени начали появляться первые мобильные телефоны. Я, конечно же, сразу купил себе «Nokia 3310». Скорее не для того чтобы пользоваться, а из интереса, чтобы разобрать его. Помимо математики меня увлекало всё разбирать и чинить. Моя комната постепенно стала превращаться в мастерскую с кучей плат и проводов. Почему-то тётку это стало беспокоить, и однажды утром, когда мы встретились на кухне, она начала разговор с фразы:

– У тебя друзья-то хоть есть?

– Конечно, есть.

– И когда ты с ними видишься? – она поставила передо мной тарелку с бутербродами и села напротив.

– С одними на работе, с другими на парах. – Я пожал плечами и откусил бутерброд.

– Милый, это не друзья, это коллеги и одногруппники. Друзья, это люди с которыми ты видишься в свободное время, или созваниваешься по телефону.

– Тёть, я что, девочка по телефону болтать? А свободного времени у меня не так уж и много. Я же всё время работаю.

– Ну не всё время, выходные у тебя более- менее свободные. Вместо того чтобы сидеть в своей тёмной комнатушке с паяльником, лучше бы девочку какую-нибудь в кафе сводил.

– Так вот оно что, ты меня не с друзьями видеть хочешь, а с девушкой?

– Ну да…у тебя ведь сейчас как раз возраст…для первой любви. Для романтики, а ты всё время дома один сидишь. Небось, и не целовался ни разу…

– Спасибо за заботу, но мне и так хорошо. С девочкой ведь интересно должно быть, а как может быть интересно с человеком, который постоянно говорит о причёсках и платьях?

А сейчас в основном они все об одном говорят…

После Финки особо с девчонками я не общался. Я вспомнил, как сильно переживал из-за переезда. Как приехал к тётке и в тот же день написал Финке письмо. Писал я тогда коряво, но настрочил целых две страницы. Помню, как бежал с матерью на почту, чтобы скорее его отправить. И как ждал от неё ответа. Месяц, два, три, год. Но ответа не было. Я вспомнил, как будучи ещё в Питере, мы выходили с матерью из школы, а я шёл и плакал, и вдруг услышал, как сзади кто-то бежит и кричит. Я обернулся, и на меня прыгнула Финка, тоже вся в слезах. Она прочитала письмо, которое ей передала моя мать, и выбежала из класса, чтобы попрощаться. Я тогда пообещал писать ей, а она пообещала, что будет очень ждать. И я написал. И каждый день бегал на почту, узнавать доставлено моё письмо или нет, пока однажды мне не сообщили, что оно вручено адресату. Она была моим лучшим другом, и, наверное, первой, пускай и детской влюблённостью. И до сих пор, спустя столько лет, я продолжаю задавать себе вопрос: «Как же так?». Ещё я вспомнил, как впервые пришёл в новую школу. Учитель вызвала меня к доске, чтобы представить классу, а я стоял, смотрел в эти незнакомые мне лица и вдруг слёзы градом полились из глаз. Я очень скучал. Конечно, я был уже в том возрасте, когда стоило бы более стойко переносить тяготы жизни, но для меня всё так резко поменялось, что мне нужно было время, чтобы привыкнуть к новой обстановке. В моём новом классе дети оказались злыми и жестокими. Из-за того случая у доски ко мне мгновенно прицепилась кличка «слюнтяй», и в первый же день, я вернулся из школы изрядно побитый. Матери, конечно, я жаловаться не стал. Новая школа сильно отличалась от моей старой, где конфликты решали более-менее цивилизованно. Здесь же в основном всё решал кулак. Никто из моего нового класса не хотел со мной разговаривать, но я даже был этому рад. Я был слишком зол и расстроен, чтобы заводить новых друзей…

– Ладно, тёть, мне пора. – Я встал и ушёл с кухни, дожёвывая бутерброд.

– Ничего, найдёшь себе такую же умную как ты. – Сказала тётка себе под нос. Тётка приходилась моей матери родной сестрой. Ей было тридцать четыре года, но выглядела она настолько хорошо, что с виду ей не дашь и двадцати пяти. Обе они с рождения были москвичками, но когда выросли, моя мать вышла замуж и переехала в Питер. А тётке с замужеством не повезло. С самого детства она относилась к роду тех женщин, которые привыкли всего добиваться сами, и в своей самодостаточности могли дать фору. После смерти родителей и продажи их квартиры, она вложила свою часть денег, в компанию, в которой работала, став её соучредителем, и обеспечила себе жизнь, которой можно было только позавидовать. В целом, она не отрицала, что когда-нибудь выйдет замуж, а пока её мысли занимала только работа.

– Да тёть, только после того, как ты себе кого-то найдёшь. – С ехидной улыбкой я подхватил рюкзак и вышел, захлопнув входную дверь. Кажется, равнодушие к противоположному полу было наше семейное.

Настроение было испорчено утренними воспоминаниями. Первого настоящего друга, после Финки, мне удалось завести лишь в универе. Но я часто о ней вспоминал. Всё думал, почему же она так и не ответила, ведь обещала писать, и громко плакала тогда в школе, в день нашего прощания, обнимала меня, и говорила, что всегда будет меня ждать. Мать сказала мне как-то, что детская дружба всегда уходит и, в конце концов, я смирился. Вот подошёл мой автобус, и я, отогнав от себя воспоминания о детстве, забрался внутрь. Чего уж сейчас об этом думать, столько лет прошло, – сказал я сам себе. Автобус привёз меня прямо к моему университету, и, выйдя с остановки, я сделал несколько шагов и сразу оказался в холле этого огромного здания. Я прошёл к доске с расписанием, и пока искал номер своей группы на многочисленных листочках, висящих на доске, в меня врезался какой-то летательный аппарат.