Потом он наполнил мне рог, а Сандро протянул маленький стакан, приговаривая: «А для тебя вот такой стаканчик». Мы поблагодарили присутствующих за внимание, и Диомиде представил нас жениху и невесте.

— Наша невеста, — сказал тамада, — дочь Бичико Саканделидзе. По образованию она историк, правда, она окончила заочное отделение Кутаисского педагогического института, но по знаниям не уступит многим, кто учился на очном отделении. Сам же Бичико трудолюбив, как пчела, и вообще милейший человек. Да вы и сами это лучше меня знаете, поэтому я о нем говорить больше не буду…

Правильно сказал Диомиде, уж я-то хорошо знаю Бичико Саканделидзе: когда прокладывали дорогу между Хергой и Хемагали, он подвизался на стройке в должности снабженца. Я считал его порядочным человеком, по работе претензий у меня к нему не было, и я полностью доверял ему. Но в один прекрасный день я получил письмо, в котором меня спрашивали, что же это со мной случилось, что я души не чаю в этом воре и мошеннике. Конечно, мол, вам некогда, но вы найдите время и загляните как-нибудь в дом № 12 по улице Джорджиашвили и поинтересуйтесь, как живет ваш любимый Бичико Саканделидзе. Еще недавно у него посреди голого двора стоял однокомнатный дощатый домишко; какой же такой клад он нашел с вашей помощью, что в течение одного года смог выстроить двухэтажный дом, посадил около пятисот саженцев виноградной лозы, наверное, по сто корней яблонь, груш и айвы, обнес участок проволочной сеткой, поставил железные ворота? А если вы зайдете в дом к Бичико, то ваши глаза много чего интересного увидят. Мы, строители дороги, просим избавить нас от этого вора и мошенника. Далее следовало десять подписей.

Даже поверхностной проверки оказалось достаточно, и Бичико Саканделидзе был снят с работы, а заявление рабочих и материалы проверки пересланы в прокуратуру. Оттуда сообщили, что Бичико предстанет перед судом, но до этого дело не дошло… Говорят, что вмешался райисполком и решено было ограничиться снятием Саканделидзе с работы.

Саканделидзе довольно долго не показывался на людях, а потом устроился на хергский винный завод и вот теперь справляет свадьбу дочери.

Когда тамада начал тост за мое здоровье, Бичико посмотрел на меня, встал и, краснея, улыбнулся. Мне стало неловко, и я сказал ему, чтобы он сел. Он сразу же опустился на стул, закрыл лицо руками и просидел так все время, пока говорил Диомиде.

— Что касается жениха, — сказал тамада, придавая своему голосу еще больше солидности, — то он мой близкий родственник, внук Кокиниа Амашукели, а вы все, конечно, знаете, что девичья фамилия моей жены Амашукели. Но самое главное заключается в том, что наш дорогой жених мой крестник. Так что по матери зять Бичико — Амашукели, по отцу — Симониа, а вообще он — душа человек. Правда, ни в кутаисском, ни в тбилисском институтах он не учился, и вы лучше меня знаете, почему он туда не поступал, — многозначительно сказал мне Диомиде, — но вы не думайте, что я хвалю его потому, что он мой крестник. Да, дай бог окончившим институты быть такими знающими и трудолюбивыми, как он. Вот уже пять лет он работает заведующим секцией в районном универмаге и не имеет ни единого взыскания… Мы с вами являемся свидетелями очень важного события в жизни двух молодых людей! Выпьем же за них, за их счастье и благополучие!

Диомиде протянул мне рог, который жених наполнил вином, я выпил за молодых и, извинившись перед тамадой, откланялся.

В дверях стоял Шадиман Шарангиа.

Поздоровавшись с нами, он похлопал Сандро по плечу и внимательно посмотрел на него.

— Как же ты вырос! Ты меня узнал?

Сандро, почему-то смутившись, опустил голову и чуть слышно произнес:

— Вы отец Гелы.

— Верно, я отец Гелы! — обрадовался Шадиман. — Ты ведь в девятом классе учишься? И Гела тоже. Он как раз сегодня уехал в Тбилиси. А ты не собираешься?

— Нет! — решительно сказал Сандро. — Я учусь в хемагальской школе.

— Вот так так! — удивился Шадиман. — Значит, ты учишься в Хемагали? Ну и молодец! А Гела — в Тбилиси. Можно узнать, куда это отец с сыном собрались?

— На вокзал, — сказал я, протягивая Шадиману сигареты.

— Уже месяц, как я не курю, — сказал он, приложив руку к сердцу. — Это Диомиде меня сюда позвал. Так вы на вокзал? — удивленно переспросил Шадиман. — В Тбилиси собрались?

— Русудан и Татия будут проездом сочинским поездом.

— A-а! Понятно. Если бы я раньше знал, то своих тоже отправил бы этим поездом.

Мы вышли на улицу. Со стороны Хевисцкали веяло прохладой.

— Значит, ты учишься в Хемагали? А маму с сестрой провожаешь в Тбилиси? Хорошо! — сказал Шадиман и опять потрепал Сандро по плечу.

Шадиман во всех подробностях знает все события, которые происходили в нашей семье. Ему было известно, что Русудан и Татия провели лето в Гагре, что мы с Сандро живем в Хемагали, что Дареджан вышла замуж, и теперь в доме осталось трое мужчин: Александре, Сандро и я, что Лили бросила Звиада, и старания батони Нико и калбатони Текле вернуть невестку домой пока что остаются тщетными… Да, Шадиман в курсе всех наших запутанных семейных дел, а задает такие вопросы, словно понятия ни о чем не имеет.

Я усадил Сандро в машину, сказав, что он может часок вздремнуть, а мы с Шадиманом перешли улицу и сели на скамейку на берегу Хевисцкали.

В этом месте, выйдя на равнину, Хевисцкали широко разливается и течет уже медленно и бесшумно. Иногда только она вдруг плеснет волной, но этот звук тотчас поглощает тишина. И снова ни звука.

Мы сидим на скамье, и на наши лица падает свет из ресторана. Я курю. Шадиман опустил голову, и этот всегда энергичный и веселый человек показался мне сейчас усталым и грустным.

— Свадьбы часто справляют в ресторане? — словно между прочим спросил я Шадимана.

— Не так уж часто, — неохотно ответил он и достал из кармана сигареты.

— А сказал — не курю?

— Иногда приходится. Чтобы разогнать тоску-печаль.

— У Бичико Саканделидзе двухэтажный дом, крестника Диомиде Арчвадзе получил в зятья. А почему он дома не устроил свадьбу?

Пауза.

— Где уж там! Боится он приводить гостей к себе в дом, — язвительно сказал Шадиман.

— Не хочет показывать наворованное? Так такой пир в ресторане разве не больше бросается в глаза?

— Свадьбу его зять устроил, — сказал Шадиман, бросив недокуренную сигарету в реку.

— Видно, зять тоже не из бедных!

— Да, тестю трудно с ним тягаться, — улыбаясь сказал Шадиман. — А, собственно, что зять? Он работяга, сын обеспеченных родителей. Отец с матерью у него еще молодые… Приобретать имущество не грех, вот только если оно приобретено нечестным путем, то оно плохо пахнет и воздух вокруг отравляет.

Шадиман встал и посмотрел на часы.

— Вы мое письмо не получили? — Шадиман поглядел на меня в упор.

— Нет.

— Я вчера передал его шоферу вашего грузовика.

— Нет, не получал я.

— Значит, завтра получите. Ответ не пишите. За ответом я сам приеду в Хемагали.

Пауза.

Из ресторана послышалось пение.

Шадиман опять взглянул на часы.

— Я бы поехал с вами на вокзал, но, видно, свадьба в самом разгаре, и теперь там необходимо мое присутствие.

Извинившись, он попрощался со мной и направился к ресторану.

Осторожно, чтобы не разбудить Сандро, я открыл дверцу машины.

— Папа, мы не опаздываем? — спросил Сандро, и по его голосу я понял, что он волнуется.

— Сию минуту едем, — сказал я и включил мотор.

«Поехать-то мы поедем, потому что поезд скоро должен прибыть, но ведь вполне возможно, что Русудан и Татии в нем не окажется. В художественном техникуме занятия начинаются первого октября, а у Татии вообще нет никаких дел в Тбилиси, так что Русудан и Татия…»

— Папа, они в седьмом вагоне едут, да? — спросил Сандро.

— Я же тебе сказал. Ты что, забыл? — немного сердито сказал я и тронул машину.

«Да, возможно, что Русудан и Татия еще не собираются уезжать из Гагры. В Тбилиси жарко, и они вполне могли остаться на море, а я привез из Хемагали Сандро, и вот мы стоим на хергском вокзале в ожидании поезда из Сочи… Хорошенькое дело!»