— А говорили, что Резо забрал его в Тбилиси?
— Сбежал он оттуда!
— Бедный!
— Сыну не жалко его и… Лекарство должен был для него купить. Вроде казалось, что Итхвиси ближе, чем Херга, но ошибся, — словно упрекая самого себя, сказал Гуласпир. Чиркнув спичкой, он закурил сигарету и встал.
Встал и Ростом. Отвязав от столба уздечку, он погладил лошадь по лбу.
— Пошли! — сказал Ростом и громко позвал Тинико.
Из магазина вышла Тина.
— Закрой, внученька, магазин и пойдем домой. У нас гость.
— Гость? — рассмеялась Тина и улыбнулась Гуласпиру.
— Я не могу пойти к тебе, Ростом, — решительно сказал Гуласпир.
— Ты что говоришь, Гуласпир? В кои-то веки приехал в Итхвиси и не хочешь увидеть мой дом? Такой длинный путь прошел, устал ведь! Переночуй у меня, а завтра уж с божьей помощью поедешь обратно…
— Нет, Ростом, я должен сегодня же принести Александре лекарство.
— Он один лежит дома?
— Один, — солгал Гуласпир.
— Значит, правильно говорили, что Резо его взял в Тбилиси? И он сбежал? Жалко его, беспризорного!
— Ну, а что Резо может сделать, а? Ему, что ли, засесть в Хемагали? Взял его в Тбилиси, а он — бежать оттуда?.. Что Ревазу делать? Конечно, жалко старого!
Гуласпир упрямился, и Ростом уступил.
— Да! Ну, если тебя ждут… А то испугаются… Хоть в столовой перекусим, — просительно сказал Ростом.
— Я позавтракал, пока мне в аптеке готовили лекарство, — опять солгал Гуласпир и взял из рук Ростома уздечку.
— Я провожу тебя немного.
Медленно, очень медленно идут Ростом с Гуласпиром. Пройдя шагов десять, Ростом остановился. Словно хочет что-то вспомнить и не может.
— Фу ты черт, хотел что-то сказать, — начал Ростом и прикрыл глаза.
Гуласпир тоже остановился и посмотрел на Ростома, но тот так ничего и не вспомнил.
— О-хо-хо, забыл.
— Ну, теперь я с тобой распрощаюсь.
— Я еще немного провожу.
И идут они потихоньку, очень медленным шагом идут. Через десять шагов Ростом опять остановился.
— Нет, это нехорошо, что ты так…
— В другой раз приеду.
— Не приедешь! В другой раз не приедешь! Это болезнь Александре привела тебя сюда… Черт побери, если бы у тебя в кармане сейчас не лежало лекарство, я бы ни за что не отпустил тебя! Да, не отпустил бы, и все!
Медленно, совсем медленно идут старики, но у Ростома шаг становится все тяжелее.
— Теперь попрощаемся, — сказал Гуласпир и положил руку Ростому на плечо…
— Ну что ж, иди, — покорно сказал Ростом. — Все как во сне, черт побери! Значит, уходишь! Иди. Обидно, черт возьми!
Гуласпир сел на лошадь, пришпорил ее, и она пошла рысью.
Ростом сошел с дороги. В траве он увидел пень и сел на него. Посмотрев на дорогу, он уже не увидел Гуласпира.
— Да, все было как во сне, черт побери! — сказал Ростом и закрыл глаза, думая, что, может быть, сон вернется.
Опять откуда-то взялись эти треклятые слезы, и сердце защемило у Гуласпира. Он с трудом удерживает в руке кнут, и эта итхвисская ровная дорога видится ему как в тумане. Солнце скрылось, и на землю опустился плотный, как облако, туман. Гуласпиру стало трудно дышать, он расстегнул воротничок и почувствовал облегчение. Чуть привстав на стременах, он стегнул лошадь, и она вынесла его на подъем.
…Ворота ему открыли маленькая Екатерина и Коки.
На веранде, попыхивая трубкой, сидел Александре Чапичадзе.
Гуласпир подъехал к веранде и спешился.
Коки взял у него уздечку. Он хорошо знает, что нельзя оставлять на месте потную лошадь, и провел ее несколько раз туда-сюда по двору.
— Разреши ему сесть на лошадь. Не видишь разве, какими глазами он на тебя смотрит? — крикнул с веранды Александре.
Гуласпир посадил Коки на лошадь и дал ему кнут.
— Ты езжай в поле, и пусть она там немного пощиплет траву.
Гуласпир поднялся на веранду и протянул Александре сверток с сигаретами.
— Табака на рынке не было? — недовольно спросил Александре и положил сигареты на стол.
— Еще чего захотел! — громко сказал Гуласпир. — Сначала выполните план заготовки табака, а потом, дорогой Александре, разрешим и продавать его…
— Как будто из-под полы не продают?
— Продают. Покупайте на здоровье! — еще громче сказал Гуласпир. — Нашарив в кармане спички, он закурил. Что, сигареты плохие, что ли?
— Привычка. Разве в городе перевелись парикмахеры? — пошутил Александре, глядя на заросшее лицо Гуласпира.
На веранду поднялась маленькая Екатерина.
— Ты какой дорогой ехал, что не встретил Эку? — спросил Александре, усаживая маленькую Екатерину рядом с собой.
— Эка была в городе? — удивился Гуласпир и отвел в сторону взгляд.
— Она только-только вернулась.
— Ну, так если она меня опередила, как я мог с ней встретиться? — успокоился Гуласпир и, улыбнувшись Эке, погладил ее по голове.
— И Резо не встречал? — спросил Александре.
— Какого Резо?
— Какого? Да моего!
— Что, он в Херге?
— Они с Экой встретились на рынке.
— Разве он не был здесь?
— Теперь?!
— Да, совсем недавно. Дней двадцать назад.
— Да не двадцать дней назад. Сегодня уже со-ро-ко-вой день, — по слогам произнес Александре.
— Что он сказал, в деревню не приедет? — холодно сказал Гуласпир. В душе он пожалел, почему именно сегодня ему вздумалось поехать в Итхвиси.
— Сказал, что приедет. У него в райкоме какое-то дело. Если не завтра, то послезавтра обязательно приедет, — с каким-то злорадством сказал Александре и встал.
— А что, что ему нужно в райкоме?
— Спроси у Эки.
— А ты не можешь сказать? — чуть не вспылил Гуласпир. Потом он повернулся к Эке: — Что он сказал, какое у него там дело в райкоме?
— Он так сказал: завтра у меня дело в райкоме. Если завтра вечером я не приеду в деревню, то послезавтра.
— Вот те на, если он тебе ничего не говорил и ничего не просил передать, то откуда этот господин может что-нибудь знать, скажи мне, пожалуйста? — с апломбом сказал Гуласпир и улыбнулся чему-то своему. — Как, как он сказал? Если не завтра вечером, то послезавтра приеду? А почему бы нет! Сядет на машину и приедет! Если даже после полудня выедет, то до наступления ночи приедет.
Затянувшись сигаретой, он опять накинулся на Александре:
— В райкоме? Резо сказал, что у него дело в райкоме, а ты уже размечтался? Думаешь, от твоих мыслей появится дорога в Хемагали? Как бы не так! Жди, что тебе в Хемагали райком проведет гладенькую дорогу. До самых твоих ворот. Потом по ней примчатся на машине твой сын, невестка и внуки. У Резо ведь есть машина. Сядет он за руль и — к отцу. Только, чтобы он мог заехать во двор, надо ворота сделать пошире… Райком! Да, Константинэ Какубери уже ночами не спит, почему, мол, до сих пор не смогли провести дорогу в Хемагали. Так ведь ты думаешь, да?
Александре очень уж не понравилось это неумолчное брюзжание Гуласпира, и он собрался уходить.
— Нет, лично я от Какубери ничего такого не жду! — решительно сказал Гуласпир.
Он бросил во двор потухшую сигарету и сплюнул.
Пауза.
— Школа? Знаешь, почему дали книги? — опять не удержался Гуласпир.
Но при упоминании о школе Александре встрепенулся и, показав на Эку, подмигнул Гуласпиру.
— Эка, — ласково сказал Гуласпир, — пойди в кухню и скажи моей барыне, чтобы чем-нибудь нас покормила.
Эка встала, но Александре схватил ее за локоть:
— Я ухожу. Авось Резо правда приедет.
Эка и Александре вместе вышли из ворот Гуласпира Чапичадзе.
Коки довольно долго пас лошадь, а потом не вытерпел и, пустив ее вскачь, въехал во двор.
Гуласпир снял с лошади седло и бросил на веранде, лошадь пустил пастись во дворе, а сам пошел в кухню.
— Наверное, устал? — спросила Кесария, и Гуласпир рассердился:
— Ну, теперь допрашивайте! Устал? Не устал? Где был? Кого видел? Суд, что ли, устраиваете? «Как же это, был в городе и моего Резо не видел». Тоже мне, большое дело! Реваз Чапичадзе искал меня на рынке и не нашел! Что, свидание, что ли, у нас было назначено? Обиделся — «был в городе и как это моего сына не видел». Да я-то откуда знаю, когда Реваз соизволит явиться в Хергу. «Эка тащила из города полную корзину, так почему ты ее по дороге не встретил?» Что, я ее редко встречал? Что, я редко подвозил ее с корзиной на лошади?
