Отозвав щит, я скользнула в сторону от пролетевшего мимо Билла. Медведь не ожидал такого манёвра, а потому неуклюже растянулся на земле за моей спиной. Дожидаться, пока он поднимется, я не стала, рванула навстречу ведьмаку, который уже призывал ледяные стрелы. Значит, на огонь у него сил уже не оставалось, что уже радовало.
Я по привычке дёрнула себя за пояс, там, где в боевой раскладке обычно висели мои маг-кинжалы. Ругнулась, опомнившись — я не на учениях в Ордене, а в Академии запрещено ношение оружия. Придётся разбираться с ведьмаком при помощи кулаков.
В последний момент я краем глаза заметила газовую петлю, что кинул в мою сторону веркер, и бросилась вниз, уходя в подкат до сосредоточенно колдующего ведьмака. С нецензурным воплем тот свалился на меня. Не теряя ни секунды, я влила силу в кулак и ударила противника в лицо, перекатила его на спину и уселась сверху. У меня была возможность нанести два-три удара прежде, чем подоспеют Билл и "газовик". А ещё некрос. Хоть ему и был дан приказ не вмешиваться, двуликий в любой момент мог спустить свою ручную "смерть" с цепи.
— Снимите с меня эту тварь! — орал ведьмак, захлёбываясь кровью и пытаясь поймать мои руки.
Видимо, он больше полагался на свои магические таланты, потому что физика у этого бойца была никакая. Он даже спихнуть меня с себя не смог. Как я и прогнозировала, третий удар в левое ухо отправил противника в путешествие по подсознанию.
— Минус два, — пробормотала я, резко отскакивая в сторону и поднимаясь навстречу опасности.
Но передо мной стоял только Билл. Веркера я в поле зрения не наблюдала и по ехидной улыбочке двуликого поняла, что упустила нечто важное. А в следующее мгновение меня накрыла полная глухота и непроглядная темень. Инстинктивно присев и выставив руки вперёд, я изо всех сил напрягла органы чувств, чтобы понять, откуда прилетит следующий удар.
То, что это проделки веркера и его способностей — я поняла сразу, а вот как решить проблему со своей внезапной беспомощностью — нет. Вот и от мощного толчка в спину я уйти не смогла, повалилась на землю, еле успев выставить вперёд руки. Кто-то схватил меня за волосы, заставляя выгнуть шею и уставиться на противника невидящими глазами. Резким рывком меня вздёрнули наверх, заломили руки назад. И сколько я не била ногами назад, всё никак не могла попасть по цели.
А затем мою щёку обожгла мощная оплеуха. Узнаю Билла, что-что, а отвешивать пощечины он явный любитель. Пока я пыталась выдрать руки из захвата, двуликий проворно расстегнул на мне рубашку и провёл ладонью от шеи до пояса юбки. Меня передёрнуло от омерзения, и, похоже, это заметил ублюдок, потому что следом прилетел очередной удар по скуле.
Ударом под колени меня заставили на них опуститься. Что эти придурки думали делать дальше, даже предполагать не хотелось. И так всё понятно — сейчас наиграются, как и грозились, а потом устранят. Биллу и не такое с рук сходило, раз он настолько свободно действует.
Избавиться от влияния веркера я не могла никоим образом, даже поднятие солнечного щита не развеет его яд. Я буду по-прежнему слепа и глуха. Но если попробовать расширить границы щита и, влив максимум силы, взорвать его, — то это могло оглушить моих противников, дать мне передышку и возможность сбежать.
Я перестала сопротивляться и погрузилась в себя, призывая всю силу, что успела скопиться в соларе. Старалась не обращать внимания на грубые руки на моей груди и бёдрах, просто выключиться из происходящего. В какой-то момент мне показалось, что ничего не получится — настолько сильно было моё желание вырваться. Но когда по телу прокатилось знакомое покалывание, я со злорадным облегчением отпустила силу на волю. И тут же ко мне вернулись и зрение, и слух. Буквально за секунду до взрыва щита, чего хватило, чтобы увидеть непонимание, застывшее на лицах Билла и его дружка-веркера. А потом нас всех накрыло взрывной волной. И хотя для меня энергия солара была родной, но даже я присела под натиском этой мощи.
Двуликого и веркера, потерявших сознание, отнесло к границам отсека, а я, пошатнувшись, поднялась посреди этого поля битвы.
Потренировалась, называется.
— Не спеши торжествовать, — раздался безжизненный голос за моей спиной.
Я устало развернулась к Киру, о котором как-то забыла, да и была надежда, что его тоже зацепит взрывом. Билла, который мог бы остановить своего дружка, сейчас не дозовёшься, а как самой противостоять этому маньяку, я откровенно не знала. Всё, что во мне осталось — на одну вспышку солара, но это сразу шаг за грань.
Поэтому на ауру некроса, чьи смертоносные щупальца тянулись в мою сторону, я смотрела с озлобленностью загнанного зверя. Пыталась найти лазейку, через которую смогу выбраться из этой ловушки. И не находила.
— Так и ты не спеши праздновать победу, — появление Гидеона за спиной некроса ошарашило не только маньяка, но и меня.
Не дав ублюдку развернуться к новой угрозе, Найт резким движением ухватил того за голову, зафиксировав ладони на висках. Глаза некроса закатились и он рухнул, как подкошенный.
Я настороженно следила за альбиносом. Радость от его появления улетучилась в тот момент, когда Гидеон без малейшего намёка на сомнения вырубил противника крайне странным для вампира способом. Незнакомая сила пугала и, хотя Найт не сделал мне ничего плохого, я не спешила кидаться на него с благодарностями.
Перешагнув через бессознательное тело, Гидеон вошёл в отсек и с совершенно будничным видом огляделся.
— Хороший солнечный щит, Рия, — хмыкнул он, а у меня душа в пятки ушла. — Так ты, значит, у нас люмен?
Глава 18. Тайное всегда становится явным
— Рия, что будешь пить? — Гидеон склонился надо мной, расположив одну руку на спинке дивана, а вторую на столешнице.
Я растеряно окинула взглядом практически заполненный посетителями бар. Дорога сюда для меня промелькнула, будто во сне. Я, вроде бы, даже о чём-то говорила с Гидеоном, но совсем не помню, о чём. Все мои мысли занимало то, что произошло на полигоне. Полчаса назад я чуть не убила Гидеона Найта. Того, кто разгадал мой тщательно скрываемый секрет.
Мне ничего не оставалось, кроме как собрать остатки магии в соларе и дать по альбиносу выжигающий импульс. Я понимала, что сил не осталось и план этот просто самоубийственен. Но, оставив Найта в живых, я подписывала смертный приговор папе. Гидеон опередил меня. Заметив разгорающуюся в руке звезду, он молча расстегнул рубашку, распахнул её на груди и, могу сказать точно: там, на крошечном полигоне, в ту самую секунду небо раскололось пополам. Потому что я больше не была одна. На коже Гидеона тускло переливалась особая метка, чёрное солнце, укрытое белыми крыльями.
Это немыслимо, не поддавалось логике, и было попросту невозможно. Но было же, было!!!
И это означало лишь одно.
Гидеон Найт — люмен.
Точнее, такой же, как и я, люмпир — полукровка-вампир.
От испытанного шока я впала в какой-то ступор. И, видя моё состояние, а так же то, что убивать его я теперь точно не собираюсь, Гидеон предложил мне выпить. Прийти в себя за кружечкой чего-нибудь бодрящего.
И вот я, вроде бы, сижу в уютном баре, а мысленно — продолжаю плавать в какой-то прострации.
— Понятно, выберу на свой вкус.
Гидеон ободряюще подмигнул мне и отошёл к барной стойке. Я проводила его осоловелым взглядом, попутно, уже по вбитой на подкорку привычке, присматриваясь к присутствующим.
Глаза едва угадывали знакомые лица: парень из кампуса, старый преподаватель с гладкой, как доска, макушкой, девушка из деканата, тараторка Лиззи. Последняя радостно помахала мне рукой, я кивнула в ответ. Если, конечно, можно считать за кивок то вялое движение головы, которое я совершила.
Единственное, что сейчас ощущалось настоящим — это боль от ударов, что нанёс мне Билл. Регенерация уже работала, но на то, чтобы сошли все синяки и порезы от когтей, нужно время. По уму, мне бы обратиться в лазарет, но тогда это дело попало бы на рассмотрение к ректору. Что означало автоматическое отчисление.
