— Лада, — подошёл он к ней минут через пять, когда усадили собак в передний катер, — разговор есть. Поедем на этом, — показал Виктор на один из катеров.

— Хм, звучит интригующе, — усмехнулась она и бросила взгляд на Сашку. — Ну хорошо.

— Сёма, за Игорем присматривай, — парень ткнул в бок приятеля и показал на прокурора, который зевал, будто бегемот.

Они вдвоём и ещё один егерь сели в катер — Виктор подал кузине руку. Остальные по двое и по трое сели в другие катера.

Сашка с Палычем и с собаками шли первыми, их катер — за ними. От причала пошли вправо, в сторону Берега Драверта, который был в паре километров от них. Плыть предстояло почти двадцать километров, как раз должны были причалить где-то у леса.

Виктор открыл небольшую форточку около сиденья — прохладный ветер дул в лицо, брызги тоже очень бодрили. Минуты через три он окончательно взбодрился, спать уже не совсем не хотелось.

Природа была поразительная — парень вдыхал свежий воздух и рассматривал справа от себя огромный, высокий утёс, который заканчивался отвесным обрывом в сторону реки. Под ним вдоль берега рос густой березовый лес. С другой стороны этой горы, как помнил парень, была огромная расщелина. Само это урочище представляло собой уникальное геологическое образование.

«Надо Анжелику сюда привести недельки через две, такого она точно не видела!» — решил Виктор, наслаждаясь пейзажем.

Река начала резко уходить влево. Моторы плавно шумели. Егерь вёл катер, они с Ладой сложили ружья и сидели внутри кабины. Когда прошли поворот, чуть ускорились.

— С какой скоростью идём? — громко спросил парень у егеря-водителя.

— Тридцать два! — тот немного к нему обернулся и крикнул в ответ.

Катер периодически ощутимо вибрировал — как уже знал Виктор, такое бывало, когда использовали обогащенное какой-либо стихией топливо. Оно позволяло увеличивать автономность плавания, то есть запас хода, почти на пятьдесят процентов, но нагрузка на мотор была больше.

«Скорее всего, в этих катерах движки заточены и под обычный, и под обогащенный дизель».

Лада зевнула, деликатно прикрыв ротик ладонью.

— Не выспалась? — улыбнувшись, вопросил Виктор.

— С вами разве выспишься? Стоит на минуту упустить из виду, как начинаются страсти! — она чуть наклонилась к нему.

Сидения были жестко закреплены, поэтому парень сделал тоже самое.

— Честно, она пришла сама, для нас с Женькой это было неожиданно.

— В принципе я верю.

— Лада, дело вообще в другом. Ты в курсе, чем Лерка и Женька вообще занимаются в академии?

— Конечно в курсе, — усмехнулась кузина. — Ты про их общественные инициативы в сфере гендерного равенства?

Виктор слегка прибалдел.

— Так ты называешь этот феминистический угар, кузина? Может, ты и сама — какая-нибудь радикальная фемка?!

— Любая женщина в наше время — немного феминистка, кузен. Однако я этим не страдаю.

— То есть ты в курсе, что Лера с Женей хотят устроить гнездо феминистической пропаганды в академии Пепеляева? — уточнил он.

— Поверь, всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Как ты вообще об этом узнал? — загадочно улыбнулась Лада.

— Блин, кузина — девочки сами мне рассказали, потом я заставил их вспомнить и показать, где они все эти методики понаходили.

Блондинка несколько секунд пристально на него смотрела.

— Вит, не заморачивайся ты этим делом, всё нормально, — сказала она.

— Лада, что нормально?! Они нашли какой-то подозрительный форум, а там целые методики по продвижению этой феминистической гнусности, подробные и подозрительные. Сегодня они устроят в академии феминизм, а завтра неизвестно что им порекомендуют составители тех методик.

— Я смотрю, в тебе контрразведчик проснулся? — усмехнулась кузина.

— Да, именно! Я чувствую заговор, а Лерка — она же доверчивая, её кто-то использует втёмную. В самом сердце нашего родового гнезда! Как тут можно быть спокойным?

— Да очень просто — тот форум, который ты читал, курирует отдел Абвера «Заграница», их пятая референтура, — легко и непринужденно заявила девушка.

— А-а... Что?! — на несколько секунд Виктор потерял дар речь и ошеломлённо смотрел на кузину, которая иронично-невозмутимо смотрела на него.

— Да.

— Ты издеваешься? Это же заговор против нас! — поразился Виктор.

— Так и есть, — кивнула Лада и хитро улыбнулась.

Парень понял, что она играет с ним.

— Но? — спросил он подозрительно.

— Скажу в общем и целом, кузен — это широкомасштабная операция моего департамента. От неё будет зависеть моя дальнейшая карьера. Леру и Женю я лично попросила сыграть роль местных омских активисток из высших кругов общества.

— Э-э, типа, они выступают как наживка? — нахмурился Виктор.

— Скорее, как приманка. Я и мои люди в городе наблюдаем со стороны за активностью соцфемовского сообщества, а Лера и Женя уже под нашим присмотром будут аккуратно держать руку на пульсе. В случае чего мы прихлопнем всех, кого посчитаем нужным, но для начала их надо выявить и структурировать.

— Как-то сильно сложно, — несколько секунд подумав, хмыкнул парень. — Не проще сразу нейтрализовать всех этих феминистических сволочей?

— Ха-ха-ха, ну ты даёшь, — Лада откинулась на спинку сиденья и заливисто засмеялась. — Вижу прям будущего типичного депутата — сторонника легких и простых решений.

— А что? Так и надо!

— Хорошо, скажи-ка мне — на каком основании мы должны их прихлопнуть? — отсмеявшись, Лада с интересом посмотрела на парня.

— Это же феминистки... — заявил Виктор и осёкся.

— А это разве запрещено? Или незаконно?

— Да, скорее разрешено и поощряется. Но я положу этому конец! — ударил он себя кулаком в ладонь.

— Угу, хотела бы я на это посмотреть, — усмехнулась кузина. — Короче говоря, никаких законных оснований прихлопнуть их нет. Кроме того, тебе стоит различать социальный и радикальный феминизм — это две большие разницы.

— Примерную разницу я знаю.

— Она очень существенная, поверь. Если социальный — это в большей степени борьба женщин за права и равноправие, — Лада подняла ладонь, не давая Виктору перебить её, — то радикальный, особенно в германском варианте — довольно опасен, в том числе для самих женщин.

— Будто вам, женщинам, равноправия не хватает, — не удержался и съязвил Виктор. — Законы о принудительных браках, квоты во всех профессиях, частичный запрет проституции в некоторых странах, однополые браки почти во всей Европе — каких прав вам не хватает?

— Лично мне всего хватает, не обобщай, — подняла ладонь кузина. — Дело в политических тенденциях, а они весьма разные, и гендерная ситуация очень на это влияет.

— Это я понимаю. Радикальный феминизм — это установление матриархата во всём мире в качестве их главной цели, что в принципе предельно странно в условиях, когда физически не хватает мужчин и неизвестно, как с этим будет дальше.

— В этом я с тобой не спорю, — пожала плечами девушка. — Но это далеко не очевидно для большинства людей.

— Лада, я сам являюсь сторонником равных прав для всех...

Кузина засмеялась.

— Ты сомневаешься? — удивился Виктор.

— Не замечала за тобой подобных воззрений.

— В общем, я не какой-то там патриархальный деспот, как ты обо мне думаешь, однако с проявлениями радикального феминизма надо бороться уже сейчас, пока не стало слишком поздно. Насколько я читал новости, в Германии их партия входит в правящую коалицию, и они, я так понимаю, ставят себе целью стать единолично правящей партией. Представляешь, что тогда начнется и в самой Германии, и в Европе?

Лада очень внимательно посмотрела на него.

— Очень хорошо представляю, поэтому в нашем департаменте и задумали эту операцию — игра на упреждение. У нас в стране радикальный феминизм почти не имеет поддержки, однако социальный имеет множество сторонников. Поэтому мы и прилагаем усилия, чтобы в целом умеренный социальный не мутировал в радикальный.

«Лерка вроде упоминала про эту ебанашку Керенскую!» — вспомнил он.