Он подошёл обратно к дыре, через которую проник внутрь, и обнаружил, что не может до неё дотянуться. Даже собрав крупные кости, сухие листья и другие куски мусора в груду под дырой, он всё равно не смог до неё достать.

— Помогите! — крикнул он. — Мне нужна верёвка!

Ответа не было.

Гастин позвал снова, громче и тревожнее.

Слабый кашель раздался где-то над головой, и он услышал голос Неральтана:

— Где ты, парень? Куда ты пропал?

Голос модника был приглушённым и странно искажённым, и — Гастин невольно вздрогнул — слишком нетерпеливым. Особенно для человека, который точно знал, где он. В конце концов, это Неральтан пропихнул его в дыру.

Вся магия, которой только обладал Гастин, стала покалывать его позвоночник. Что-то было снаружи, и оно хотело причинить ему вред.

Что-то принюхалось у дыры, ведущей в безопасную комнату. Что-то зацарапало камень и землю. как будто что-то слишком крупное для дыры пыталось прорыться внутрь.

Гастин сделал глубокий вдох и сосредоточился так, как никогда раньше не сосредотачивался. Потом он открыл рот, позволил своему голосу выплыть наружу, прочь от него, используя то же самое заклинание, которое напугало авантюристов в таверне.

— Я здесь! Я здесь!

Если заклинание сработало, его голос должен был звучать с самой вершины рассыпающейся башни форта.

Он задержал дыхание, оставаясь совершенно неподвижным. В отдалении он услышал шорох удаляющегося тяжёлого тела.

Вервин сказал, что они нашли проход, но не смогли им воспользоваться. Не замок и не запертая дверь, решил Гастин. Но существо, охотящееся в туннелях под фортом? Не это ли прогнало авантюристов на поверхность, что привело к этой второй, напрасной попытке использовать его, чтобы ограбить тайную комнату?

Он бросился через всё помещение, провёл руками по сырым и грязным стенам. Его ладони встретили твёрдый камень. Он описал круг по комнате, тяжело колотя по стенам, пиная фундамент, разыскивая любые следы двери в гаснущем свете своего заклинания.

Он едва не ввалился в дверь, когда нашёл её. Трухлявое дерево, раскрашенное под камень, поддалось под его отчаянными ударами. Он пробил достаточно большую дыру, чтобы протиснуться, и нашёл себя у основания голой каменной лестницы, изгибающейся в сторону главных ворот форта.

Стараясь шагать как можно тише, Гастин поспешил по лестнице, чтобы подняться, задыхаясь, на вершину. Судя по наклону теней, закрывающих двор, он пробыл под землёй около часа, может быть даже меньше. Однако он остро чувствовал неестественную неподвижность леса вокруг руин. Не чирикали птицы, не жужжали насекомые.

Над головой он услышал крик, едва не заставивший мальчика показаться из-за своего укрытия у вершины лестницы. Потом он понял, что это его собственный голос, по-прежнему эхом звучащий среди камней:

— Я здесь! Я здесь!

— Где ты, парень? Почему ты прячешься? — над головой прошла массивная тень, когда что-то крупное и звериное зацокало по проходу на вершине крепостной стены. Голос принадлежал Неральтану, но тень, отбрасываемая в лучах заходящего солнца на заваленный двор, была слишком крупной, чтобы принадлежать стройному мужчине.

Гастин залез под сломанную арку главных ворот. Он скользнул вокруг основной колонны, прижимаясь к стене и надеясь, что существо, которое рыскало наверху, не станет смотреть вниз.

Лес очень близко, твёрдо сказал он себе. Нужно было всего лишь пробежать небольшое расстояние без укрытий, прежде чем он сможет затеряться в дружественной тени деревьев. Что бы ни охотилось за ним на вершине стены, наверняка не сможет спрыгнуть вниз и поймать его до того, как он достигнет деревьев. В голове все эти аргументы казались очень весомыми, но он не мог убедить своё дрожащее тело покинуть относительную безопасность стены.

Потом он вспомнил, как Неральтан протолкнул его в дыру, нервно оглядываясь по сторонам.

Гастин посмотрел в сторону дыры, через которую проник внутрь форта. Он легко мог различить горки вырытой земли у стены. С такой же лёгкостью он мог различить силуэт сапога у стены. Он был очень похож на ногу Неральтана. Признаков остальных частей модника нигде не было видно. Только одна нога, прислонившаяся к заляпанной кровью стене.

Сглотнув поднявшуюся в горле рвоту Гастин приготовился бежать, как никогда раньше не бегал. Он услышал, как прямо над головой зверь кричит голосом Неральтана:

— Где ты, хитрый мальчик?

Ещё один крик раздался с другой стороны луга:

— Гастин!

Возникший из-за деревьев дядя бросился к нему. Он нёс на плечах тяжёлый арбалет, который хранил над очагом против зимних волков и других грабителей курятника.

За дядей шагала вдова, руки которой были охвачены пламенем.

- Ложись! – прокричала она, когда дядя упал на одно колено и выстрелил железным болтом над головой Гастина.

Гастин распластался на сорняках у основания стены. Он слышал, как зверь над головой вскрикнул от боли, больше не маскируя свой голос, а испустив свирепый рык разъярённой жажды крови.

Вдова выпалила слова заклинания, и длинные полосы пламени потекли с её вытянутых пальцев. Зверь завыл громче. Вонь горелого мяса и шерсти нахлынула на задыхающегося Гастина, когда он как можно быстрее отполз от стены.

Его дядя перезарядил арбалет и выстрелил снова. Второй болт тоже попал в цель. Зверь закашлялся и воскликнул странным голосом модника:

— Ох, кровь, кровь!

Тяжёлая туша рухнула со стены. Гастин перекатился и уставился туда. Между носков его сапог виднелось ужасная смесь ног оленя со львиным телом и огромной барсучьей головой. Хохлатый хвост хлестал из стороны в сторону, пока раненая тварь пыталась встать на копыта. Она ударила копытами Гастина, но вспышка пламени от надвигающейся вдовы отогнала её от мальчика.

Гастин вскарабкался на ноги. Барсучья голова качалась туда-сюда, из открытой пасти несло зловонием, от которого его затошнило. Костяные гребни усеивали внутреннюю поверхность чёрных губ, отчетливо видимые, слишком близко для его носа.

Подняв собственные руки, Гастин повторил заклинание, которое кричала вдова. Оно было более громким и длинным, чем то, которому она научила его, чтобы зажечь свечу. На кончиках его пальцев вместо огня появился дым. Выругавшись на свою неудачу, он бросил дым в глаза чудовища. Испуганное и задыхающееся от потоков густого чёрного дыма, струящегося из рук Гастина, оно развернулось кругом и бросилось прочь от мальчика под укрытие деревьев.

Третий снаряд из арбалета дяди пробил чудовищу горло. Оно кувыркнулось вверх тормашками и рухнуло в траву.

За три шага дядя Гастина достиг его и прижал к себе одной рукой. Потом со стуком уронил Гастина.

— Я же сказал тебе держаться подальше от магии, — прорычал он.

— Ох, — сказала вдова, раздавив Гастина в собственных, пахнущих мятой объятиях. — Оставь парня в покое. Откуда ему было знать про левкроту в этих руинах?

Гастин вывернулся из объятий вдовы.

— Где они? – спросил он, оглядываясь в поисках высокого воина и его спутника-дварфа.

— Сбежали! – фыркнул дядя. — Мы встретили их на дороге.

— Он искал тебя всё утро, — прошептала на ухо Гастину вдова.

— Но почему?

— Потому что ты семья, — буркнул дядя, повесив арбалет на плечо и обходя мёртвого зверя на лугу.

— Оно чего-то стоит, — сказала вдова, указывая на тело левкроты.

Дядя пожал плечами.

— Отправь людей из деревни забрать его. Оно магическое и я не хочу иметь с этим ничего общего.

— Но её убила не магия, — сказала вдова. — И не магия убьёт мальчика.

Дядя покачал головой и тяжело зашагал прочь. Вдова вздохнула.

— Вот упрямец. Это не магия, я вечно ему твержу.

— Кто? Кто погиб?

Но даже спрашивая об этом, он уже знал ответ. Ответ был также близко к его сердцу, как её книга о Глубоководье.

— Твоя мать была вдвое лучшей волшебницей, чем я, — сказала вдова. — И не могла об этом забыть. Эта ферма была слишком мала, чтобы её удержать. Но когда она отправилась путешествовать, твой дядя забыл, как смеяться. У него не было другой родни.