— Мне очень жаль, — сказал Дарен, будто эти слова что-то значили.

Рогнеда пожала плечами. В библиотеке повисла тишина, только свечи едва слышно потрескивали, несмело разгоняя сумрак.

— Пожалуй, на сегодня, действительно, хватит, — прервал молчание Дарен и поднялся со стула.

Он нежно коснулся плеча Рогнеды.

— Можешь остаться в тереме…

— Я поеду домой. — Она тоже поспешно поднялась на ноги. В душе ворочалось беспокойство, смешиваясь со страхом. Рогнеда внезапно осознала, что подпустила Дарена слишком близко. Не стоило с ним откровенничать. Слишком опасно. И глупо.

Она сцепила зубы и попыталась пройти мимо. Дарен хотел уступить дорогу, но шагнул в ту же сторону, и они столкнулись. Шагнул в другую сторону, но ситуация повторилась. Рогнеда зарычала.

— Да не стой на дороге! — Она толкнула Дарена в плечо, он перехватил её руку.

— Рогнеда. — В его голосе было столько нежности, что у неё сжалось сердце. Так больно, страшно, что, казалось, она сейчас не выдержит и закричит. — Ты сегодня с утра сама не своя.

«Я своя. Сама своя. Это ты выбиваешь меня из колеи! Это ты! Всё ты!»

Всё было гораздо проще, когда Дарен огрызался на неё, называл ведьмой и отгонял от отца. Почему он стал добр к ней? Всё было гораздо проще, когда она собиралась его убить. Надо было дать ему умереть тогда от яда птиц. Или — Рогнеда сжала кулак и с вызовом посмотрела в зелёные глаза — она может убить его прямо сейчас. Он даже не успеет испугаться. Одним движением руки она заберёт весь его воздух быстро, а когда он упадёт на колени перед ней — свернёт шею. И всё закончится. Ей больше не будет страшно.

Свободной рукой Рогнеда начала складывать печать.

— Если тебе нужно с кем-то поговорить, я… — Дарен крепче сжал её ладонь, холодную, как лёд, жадно поглощающую его тепло.

— Ничего мне не нужно. — Рогнеда вырвала руку.

Нужно. Очень нужно. Больше всего на свете сейчас ей хотелось… его.

«Убью его и всё закончится. Это легко. Это так просто. Тогда я снова смогу нормально дышать. Тогда ничего не будет стоять между мной и властью. Между мной и свободой».

— Рогнеда, — повторил Дарен, и она едва не взвыла, порабощённая звуками своего имени на его губах. И уже не знала, чего хочет больше: убить его или поцеловать.

— Доброй ночи, Дарен, — выдавила она, невероятным усилием воли собирая остатки самообладания.

Не дожидаясь ответа, Рогнеда вылетела из библиотеки.

***

Выдохнуть Рогнеда смогла, только когда оказалась дома. Привалилась спиной к двери и застонала. Нужно собраться, нужно взять себя в руки. Она всё решила и не должна поддаваться наваждению. Нужно быть внимательнее, осторожнее.

— Ты как раз вовремя, госпожа! — Из кухни появилась радостная и румяная Люба с горшком, полном варёной картошки.

Рогнеда вдохнула аромат топлёного сливочного масла и свежей зелени и немного расслабилась. Беспечный вид Любы тоже придал сил.

— Садись скорее за стол, а то всё остынет. — Заулыбалась кухарка, ставя горшок с картошкой на белую скатерть. — Сейчас ещё капустки квашеной принесу из погреба!

Рогнеда послушно села за стол, чувствуя, как бесконечно устала за сегодняшний день. События и переживания слегка померкли, а рот наполнился слюной.

— Спасибо, Люб, — пробормотала она в спину убегающей на кухню служанки и принялась расплетать косу, надеясь, что это поможет ослабить головную боль. Расчесала волосы гребнем и положила его на край стола.

Картошка обжигала язык, но Рогнеда упорно жевала, отгоняя неприятные мысли. Дома она в безопасности, дома ей не нужно защищаться, не нужно следить за каждым своим словом. Здесь она одна. Сама себе хозяйка. К четвёртой картофелине Рогнеда уже чувствовала себя гораздо лучше и спокойнее.

— Сегодня набрала у мясника по-дешёвке свиных ушей, — Люба поставила на стол миску с капустой. — Завтра нажарю нам вкуснятины! С красным перцем, как ты любишь!

Любила Рогнеда сочную свиную вырезку, но позволить могла себе только уши да хвосты, но всё равно улыбнулась.

— Балуешь меня, Люба.

— А как же! — Рассмеялась служанка и поправила фартук. — Буду на кухне. Ты зови, коли что.

— Конечно.

С тех пор, как они с Любой остались в доме одни, отношения стали немного теплее. И Рогнеда, признаться честно, тихо этому радовалась.

Как только Люба вышла из комнаты, в дверь постучали. Кого это ещё принесло к ночи?

— Я открою! — крикнула Рогнеда, чтобы Любе не пришлось возвращаться.

На пороге стоял Финист, и Рогнеда едва сдержалась, чтобы не выругаться. Не вовремя, совсем невовремя.

— Здравствуй, красавица. — Он по-обыкновению небрежно поклонился и обвёл взглядом комнату. — Я подоспел точно к ужину?

— Жаль, что у меня нет второй тарелки. — Кисло улыбнулась Рогнеда, пропуская Финиста в комнату. — Ты по делу?

— Ага. — Финист продолжал оглядывать комнату, будто впервые в ней оказался, а потом весело подмигнул. — Появилась работёнка, решил не откладывать в долгий ящик.

Рогнеда шумно выдохнула. Ну, конечно! Будто других проблем ей мало.

— Что за работа? — спросила она, потому что Финист не торопился с объяснениями.

— Ах, да! Минутку! — Он направился обратно к двери. — Тихо у тебя тут. Куда все слуги подевались?

— Я их распустила. — бросила Рогнеда. Хотела добавить про Любу, но решила не вдаваться в подробности. Какая ему разница, в конце концов.

— А, я так и подумал. — Финист достал из-за двери небольшой холщовый мешок, который трепыхался и ёрзал. У него там кот, что ли? — Гляди, что покажу.

Сокол подошёл к Рогнеде почти вплотную, достал из ножен кинжал и разрезал верёвку, стягивающую мешок, и приоткрыл, показывая содержимое. Внутри сидела галка. У Рогнеды внутри всё похолодело. Дагни.

Она не успела ничего сделать, как Финист одним быстрым движением свернул Дагни шею. Рогнеда вскрикнула от боли, в глазах потемнело, а в следующий миг страшная боль пронзила правый бок.

Рогнеда отступила на несколько шагов назад, схватилась за стол, но не устояла и повалилась на пол, стащив за собой скатерть. Горшок разбился, картошка покатилась по полу. Один горячий клубень ударился о ногу и замер, обжигая кожу, но Рогнеда едва это заметила.

Из правого бока торчал нож. А боль была такой сильной, что Рогнеда едва могла пошевелиться. В ушах свистело, а перед глазами плясали красные пятна. Нет. Не может быть. Что… что произошло? Она лежала неподвижно и не могла оторвать глаз от рукояти ножа в своём боку. Платье быстро темнело от крови. Так быстро. Наверно, это потому что сердце колотится как сумасшедшее. Да, должно быть поэтому. Надо что-то делать. Что-то...

— Твоей пташке так понравились мои серьги, что даже не пришлось стараться, чтобы её поймать. — Насмешливый голос Финиста звучал откуда-то издалека.

Чёрные сапоги простучали по полу, а потом остановились где-то рядом. Финист присел на корточки и повернул к себе лицо Рогнеды.

— О, ты, похоже потрясена. — Он похлопал её по щеке. — Глаза, как у испуганного оленя. Даже не кричишь. Признаться честно, я надеялся на небольшую драку, красавица. Ты меня разочаровала.

«Драка? Почему я должна драться?»

Мысли путались, Рогнеда с трудом понимала, что происходит. Вернее, она понимала, что должна что-то делать иначе произойдёт что-то страшное, но никак не могла понять, что именно. Болит. Как же болит правый бок.

— Даже забавно, что Златовласка так старалась тебя убить, но ты упорно срывала её планы. А всего-то и нужно было — ткнуть ножичком. Иногда самое простое решение — самое хорошее, да, красавица?

Златовласка? Какое странное имя. Да. Да, наверное, простые решения — хорошие решения.

— Я обещал принести ей подарок. Что-то, что тебе уже будет не нужно. — Финист беспечно почесал в затылке. — Сначала я хотел забрать сердце. Это так романтично, принести одной женщине сердце соперницы. Но потом подумал, что сердце — так себе доказательство моей работы. Ведь это может быть чьё угодно сердце. Смекаешь? Поэтому мы со Златовлаской сошлись на одном из твоих очаровательных пальчиков. Она помнит, как выглядят твои пальчики. И к ним очень удачно прилагаются колечки.