© Общероссийская общественная организация «Российские учёные социалистической ориентации» (РУСО), 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

Прошлое Украины переполнено страданиями, братоубийственными войнами, предательством, шатаниями от одного покровителя к другому. В этих исторических событиях заметная роль принадлежит украинскому казачеству.

Откуда его корни и какова природа украинского казачества, какова его роль в попытках становления государственности на Украине?

Многие историки ищут эти корни на Западе, другие на Востоке, приводя в доказательство соответствующие аргументы.

И все же, корни казачества надо искать не на Западе, а на Востоке, в «диком поле», среди тюрко-монгольских орд, с хищными печенегами, половцами и татарами, бушевавшими в южных степях на протяжении чуть ли не всей русской истории. Самое слово «казак» считается половецким, в смысле передовой страж.

Наиболее яркую печать наложила на казачество татарская эпоха степной истории. Давно обращено внимание на тюркско-татарское происхождение отдельных элементов одежды казаков и казачьей терминологии. В том числе, например, слово «атаман», производное от «одаман», означающее начальника чабанов сводного стада. Сводное же стадо составляли десять соединенных стад. Такое стадо называлось «кхош». Казацкое «кош» (лагерь, сборное место) и «кошевой атаман» вышли именно из этого лексикона. Оттуда же «курень» и «куренный атаман».

Не все верно представляют характер и природу казачества. Происходит это, в основном, из-за того, что большинство черпает свои сведения о них из исторических романов, песен, преданий и всевозможных произведений искусства. Там казачество выступает в ореоле беззаветной отваги, воинского искусства, рыцарской чести, высоких моральных качеств, а главное – крупной исторической миссии: оно борец за православие и за национальные интересы. Обычно, как только речь заходит о запорожском казаке, встает неотразимый образ Тараса Бульбы, и надобно глубокое погружение в документальный материал, в исторические источники, чтобы освободиться от волшебства гоголевской романтики.

С другой стороны, далеко не все понимают смысл и содержание идеологии казачества, которая формировалась в непрерывной борьбе с агрессивными соседями, пытавшихся не только закабалить, но и отрешить их от своей веры, культуры, языка. Это была борьба за сохранение своей национальной идентичности. Отсюда произрастают корни и украинского национализма.

Казачество по своему социальному составу было и не рыцарским, и не трудовым крестьянским. Правда, много крепостных бежало вниз Днепра, и много было поборников идеи освобождения крестьян. Но принесенные извне, эти идеи здесь и умирали. Не они определяли образ Сечи и общий тонус ее жизни. Здесь существовали свои вековые традиции, нравы и свой взгляд на мир. Попадавший сюда человек переваривался и перетапливался, как в котле, малоросс становился казаком, менял душу и свои идеалы.

Главной чертой характера казачества было «добычничество». «Жен не держат, землю не пашут, питаются от скотоводства, звериной ловли и рыбного промысла, а больше в добычах, от соседственных народов получаемых», – отмечается в многочисленных исторических документах. Казаку «сабля приносила больше барышей, чем хозяйство».

Даже в поздние времена, в начале XVIII века, казаки не стеснялись называть свое ремесло его собственным именем. Когда Булавин поднял на Дону восстание, он обратился к запорожцам с призывом: «Атаманы-молодцы, дорожные охотники, вольные всяких чинов люди, ВОРЫ и РАЗБОЙНИКИ! Кто похочет с военным походным атаманом Кондратием Афанасьевичем Булавиным, кто похочет с ним погулять по чисту полю, красно походить, сладко попить да поесть, на добрых конях поездить, то приезжайте в Черны вершины самарские!» И часть запорожских казаков примкнула к Булавину.

Что касается легенды о демократизме казачьей среды, то она – плод усилий интеллигенствующих публицистов и литераторов, историков XIX века, таких как Рылеев, Герцен, Чернышевский, Костомаров, Антонович, Драгоманов, Мордовцев. Они хотели видеть в казачестве простой народ, ушедший на «Низ» от панской неволи и унесший туда свои вековечные начала и традиции. Но демократия расценивается не по формальным признакам, а по ее общественно-культурной и моральной ценности. Равенство и выборность должностей в общине, живущей грабежом и разбоем, никого не восхищают. Демократия не мыслится вне строгой государственной организации и твердой власти. Господства толпы никто с понятием народовластия не отождествляет. А казакам именно государственного начала и недоставало. Они воспитаны были в духе отрицания государства. И к своему собственному войсковому устройству, которое могло бы рассматриваться как прообраз государства, у них существовало мало почтительное отношение. Даже популярнейший и сильнейший из казачьих гетманов – Богдан Хмельницкий немало терпел от своевольства и необузданности казаков.

Вряд ли можно считать демократическими процедурами, когда кошевых атаманов и старшину поднимали на щит или свергали по капризу, либо под пьяную руку, не предъявляя даже обвинения, часто казнили. И тому есть многочисленные примеры. Так первый предводитель казаков Предислав Ландскоронский был казнен своими же казаками. Был убит казаками кошевой атаман Яков Тукало, другие старшины и простые казаки. Нередко сами казаки выдавали своих гетманов в руки поляков, которым тем рубили головы. Так, например, случилось с гетманом Павлюком, с гетманом Моногрешным, другими гетманами и кошевыми атаманами. Рада, как верховный орган управления, представляла собой горластое неорганизованное собрание всех членов «братства».

Что касается легенды, приписывающей казакам миссию защиты славянского востока Европы от татар и турок, то она, ныне достаточно развенчана документальным материалом и трудами исследователей. Казаки нередко сами были на службе у турецкого султана и татарских мурз. Более того, они неоднократно вместе с татарами, турками, поляками ходили воевать Москву, в том числе, например, воевали на стороне Лжедмитриев. Вопрос этот давно ясен для исторической науки.

Необходимо отметить одну важную перемену, совершившуюся в середине XVI века. Речь идет о введении так называемого «реестра» казаков, принятых польским правительством к себе на службу для охраны окраинных земель от татарских набегов. Подчиненные польскому коронному гетману, реестровые казаки наделены были правами и льготами: избавлялись от налогов, получали жалованье, имели свой суд, свое выборное управление, т. е. некие элементы государственности, но не более того.

Эта реформа рассматривается обычно как повод разделения внутри казачества, приведшее к антагонизму в среде казаков. Но на самом деле реестровая реформа окрылила все степное гультяйство; попасть в реестр и быть причисленным к «лыцарству» стало мечтой каждого запорожского молодца. Реестр явился не элементом раздора в казацкой среде, а скорей объединяющим началом и сыграл видную роль в развитии ее «самосознания».

Вчерашняя разбойная вольница, сделавшись королевским войском, призванным оберегать окраины Речи Посполитой, возгорелась мечтой о почетном месте в польском королевстве; зародилась та идеология, которая заключалась в сближении понятия «казак» с понятием «шляхтич». Сколь смешной не выглядела эта претензия в глазах тогдашнего польского общества, казаки упорно держались ее. Ведь шляхтич владеет землями и крестьянами по причине своей воинской службы в пользу государства; но казак тоже воин и тоже служит Речи Посполитой, почему же ему не быть помещиком?

Свои вожделения реестровое войско начало выражать в петициях и обращениях к королю и сейму. На сейме 1632 года его представители заявили: «Мы убеждены, что дождемся когда-нибудь того счастливого времени, когда получим исправление наших прав рыцарских и ревностно, просим, чтобы сейм изволил доложить королю, чтобы нам были дарованы те вольности, которые принадлежат людям рыцарским».