– Могу быстренько освежить тебе макияж!

Я резко качаю головой:

– Ну уж нет, не собираюсь стараться для этого придурка! Мне так повезло иметь визажиста в твоем лице. Но он не стоит таких усилий.

Еще одна жизненная философия, которая помогает мне принимать верные решения, звучит примерно так: «Никогда не старайся для парня, всегда старайся для себя». Когда мы делаем что‐то для других, то ждем их одобрения. Мы сами себя ставим в уязвимое положение и делаем созависимыми. Это путь в никуда. А когда мы делаем что‐то для себя, то ничего не ждем от других. Ноль ожиданий – ноль разочарований! И это другой вид удовольствия – наряжаться для себя, любимой, баловать себя, любимую, тем самым поднимать настроение себе, любимой! В таком настроении я обычно готова покорить весь мир, а парни… они как приятный бонус – тянутся ко мне сами по себе.

– Как скажешь, – просто соглашается подруга. – Побегу к Адаму. Ты же справишься без меня?

– Разумеется, справлюсь. Ставить на место таких идиотов – мой Божий дар.

Лучшая подруга весело посмеивается:

– Давай покажи ему!

Я мысленно предвкушаю встречу с ним. Поправляю волосы и приглаживаю руками юбку. Ключи от его байка закидываю в сумочку, слышу, как они пропадают на ее дне, и чуть ли не вприпрыжку выхожу из школы. Сейчас начнется самое интересное! Мне так любопытно, что он скажет, как именно будет меня уговаривать… Я люблю упрямых парней, но все должно быть в меру. Надеюсь, он не будет слишком настойчивым.

Я останавливаюсь перед воротами школы и перевожу дух. Спокойно, Полин. Ни в коем случае не показывай ему свое волнение. Вдох-выдох. Выпрямляю спину и неспешно выхожу. Иду мимо группы учеников в ожидании, когда меня наконец окликнут. Но этого не происходит. Странно, он должен был прийти пораньше, чтобы не упустить меня. Я решаю остановиться и оглядеть толпу. Его нет. Неприятное, гадкое чувство разочарования растекается по венам. Он должен был прийти немного пораньше, он должен был ждать моего выхода… Где же он?

Поль проходит мимо меня.

– Идем? Эмма уже ушла с Адамом.

– Я жду не Эмму, – коротко бросаю я.

– А кого?

– Да так… – Объяснять ему, кого именно я жду, нет никакого желания. Чувствую себя идиоткой.

Он пожимает плечами:

– Короче, я пошел, – и машет мне на прощание.

Я еще раз оглядываю толпу. Его точно нет. Я бы заметила. Он довольно высокий. Такого парня не так‐то просто упустить из виду. Быть может, его где‐нибудь задержали? Может, пунктуальность – не его сильная сторона? Ничего не понимаю. Где его носит?! Проходит минут десять. Толпа учеников перед школой постепенно редеет. Придурка до сих пор нет. Переминаюсь с ноги на ногу. Ненавижу ждать. Интересно, Эмма ничего не перепутала? Она назвала ему правильное время? Должно же быть какое‐то объяснение происходящему. Я достаю телефон, чтобы уточнить у нее этот момент, и неожиданно приходит сообщение. На экране загорается буква V. Я задерживаю дыхание. Но текст выбивает весь кислород из легких, заставляя кровь кипеть от злости.

«Ждешь меня, котенок?»

Черт бы меня побрал! Новая порция негодования прошивает все тело.

«Сегодня я не приду».

Эта заносчивая задница надо мной издевается!

«Но ты продолжай ждать».

«Я знаю, ты будешь».

На моем экране выскакивает оповещение за оповещением. Телефон пищит и пищит. Бесит все. От звуков до пакета с его чертовой толстовкой у меня в руках. Каждое новое эсэмэс ощущается как удар под дых. Вишенка на торте – смайлик с поцелуем и короткая надпись: «Сильно не злись, малыш».

– Чертов засранец! – в сердцах закипаю я.

Ты еще пожалеешь об этом.

Нет.

Я заставлю тебя пожалеть!

Я перечитываю написанное и еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться в голос. Лео отрывается от работы и смотрит на меня.

– Давай подними и мне настроение, – просит он и снимает темно-зеленый фартук.

– Твоя смена закончилась? – Я верчу в руках стаканчик с кофе.

Друг кивает:

– Но это не значит, что ты не должен оплатить свой кофе.

– Я бы еще от чизкейка не отказался, – нагло подмигнув, говорю я.

– Меня уволят из‐за твоей халявы.

– Ты в любом случае планируешь уходить отсюда.

– Хотелось бы уйти самостоятельно, без выговоров. – Он все‐таки тянется за тарелкой и кладет на нее чизкейк. – Держи.

– С такими друзьями, как ты, я никогда не умру с голоду. Гордись собой, ты хороший друг! – декларирую я.

– Хотелось бы сказать и о тебе то же самое, но, боюсь, в нашем бромансе ты нагло пользуешься моей добротой.

Я фыркаю:

– Разумеется!

– Так что тебя развеселило минуту назад? Мне срочно нужна порция позитива.

– Да так… ничего особенного.

Очередной смешок слетает с губ. Не могу сдержаться, как представлю выражение лица Полин. Готов поспорить на что угодно, ее губы открылись в удивленном «О!», а огромные глаза вытаращились на экран. Отдал бы что угодно, лишь бы лицезреть это. Но мне остается лишь представлять, какие именно проклятия она на меня наслала. Полин даже не открыла сообщения, но я‐то точно знаю: она видела оповещения. Телефон – продолжение руки у таких, как эта мадемуазель. Тех самых, с кучей селфи в медиатеке. Любительницы половить огоньки в сторис. Я встречал таких девчонок, причем не раз. Она наверняка прихорашивалась перед выходом из школы и весь день рисовала в голове нашу встречу. Как будет отшивать меня с предложением о свидании. Я вновь давлюсь смехом. Господи, я чертов гений!

– Ну колись уже! – возмущается Лео.

– Помнишь стерву, которая отчитала меня в ванной?

– Та красивая девчонка? Полин, кажется.

Я приподнимаю бровь:

– Вы с ней знакомы?

– Не-а, – качает он головой, – с ней говорил Жан на вечеринке, до того как она пошла искать свою подругу в туалете.

– Кстати об этом! – щелкаю я пальцами. – Он забрал мои ключи? У меня, конечно, есть запасные, но все же основную пару терять не хочется. – Я делаю глоток капучино.

Сегодня утром я поехал к ним в лицей, чтобы самому забрать связку. Но Анабель не было. Другая подруга Полин, Эмма, объяснила, что у той запись к стоматологу. Я попросил Лео написать своему приятелю, который учится в их классе, чтобы он забрал мои ключи. Вроде как они уже должны быть у него.

– Надеюсь, они вернут мне и толстовку, – говорю я, – это подарок Марион.

Что‐то неприятно покалывает в районе груди при мысли о ней.

– Сейчас спрошу. – Лео берет трубку и строчит сообщение. – А ты наконец расскажешь, над чем ржал?

Я ухмыляюсь. Когда назвал себя чертовым гением, я не преуменьшил. Утром, прежде чем уйти из лицея, я не мог отказать себе в удовольствии немного поиграть с Полин. Поэтому специально спросил, во сколько они заканчивают, и сказал Эмме, что обязательно вернусь. Удивительно, как у такой, как Полин, может быть такая милая и наидобрейшая подруга. Сама наивность. Она мгновенно дала мне ее номер телефона и с улыбкой намекнула, что Полин хоть и крепкий орешек, но того стоит. Не хотелось ее разочаровывать и объяснять, что такой орешек, как Полин, мне и даром не нужен. Но до чего же весело ее злить!

– Так, подожди, твоя идиотская улыбочка как‐то связана с Полин? – допытывается Лео.

– Да нет, – качаю головой я. Рассказывать об этом не хочется. Лео будет смеяться не над ситуацией, а надо мной, творящим подобную бредятину. Порой друзья не понимают, что тобой движет, но и объяснять им совсем не обязательно.

– Что там с моими ключами? – меняю я тему.

Лео хмыкает и смотрит на экран телефона.

– Я не просто так спрашиваю.

Он поднимает взгляд, и я чувствую, что друг еле сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос:

– Та девчонка, которая тебя облила…

– Ну, – тороплю я. Шестое чувство подсказывает: он не сообщит мне ничего приятного.

– Она передала твое шмотье Полин.

Я замираю на стуле.