Она побледнела, а потом, ударив меня рукой, возмущённо воскликнула:

— Дурак! Мы же договорились: размеренные отношения!

— Ну а что? Ты сама об этом заговорила!

Вскоре мы зашли в зал, где оказалось, что с фильмом я прогадал. Попкорн мы чуть ли не съели в рекламу. Газировку поставили с краю, и в итоге между нами не оказалось ничего.

К середине фильма нам обоим стало до невозможного скучно.

— Ну и зачем ты притащил меня на этот пошлый фильм? Может, нам стоило закрыться у тебя в квартире? — томно прошептала она, проведя рукой по моей груди, медленно спускаясь ниже.

Поцеловала меня в шею, и я понял какую ошибку я совершил.

Поймал её губы своими, прижал к себе и перехватил её блуждающую руку. Конечно, я хотел бы, чтобы наше свидание закончилось так страстно, но я не был готов, что оно закончится так скоро.

Что ж, пора брать всё в свои руки.

Дана

Не самый лучший фильм, который я посмотрела за последние полгода. Если честно, я и сюжета особо не поняла, кроме того, что там в центре — любовь.

Любовь, всепоглощающая, побеждающая и преодолевающая.

Не исключено, что я сама всё это выдумываю, потому что особо следить за моментами фильма очень тяжело, когда рядом самый настоящий возбудитель и провокатор. Все мысли сконцентрированы совершенно не там. И единственное, что мне хочется, — его поцелуев.

Продолжения начатого.

Егор, наконец, перестаёт строить из себя джентльмена, отбрасывает все рамки приличия вместе с попкорном и газировкой, берёт меня за руку, и мы сбегаем из кинотеатра.

По пути мы несколько раз умудряемся поцеловаться, а в машине так и вовсе, не сдерживая себя, прижимаемся друг другу, целуемся и ласкаемся так, словно это начало самого настоящего порно, потому что сдержаться откровенно не получается.

— Дана, — шепчет он мне прямо в губы. — Это так неправильно.

— Секс двух людей в отношениях неправильно? — показательно фыркаю я, начиная сильно злиться.

Прямо задушить этого «правильного» хочется.

— Я… — он прерывается и не может противостоять моим словам. — Давай доедем до дома, — наконец говорит он. — Ты права. Я хочу тебя. Боже, как безумно я хочу тебя, что совершенно не могу соображать.

Его слова мне льстят, и я проглатываю всевозможные язвительные фразочки, которые так и вертятся в моей голове. А сказать хочется очень многое, но портить такой момент я не решаюсь.

— И я тебя хочу, — наконец, осторожно шепчу, — и меня очень бесит, что ты тянешь. Не сто́ит.

Егор лихачит, нарушает несколько дорожных правил, но мне плевать. Прекрасно понимаю его чувства, потому что испытываю тоже самое.

Те же безумства, тот же коктейль из сумасшествия и страсти.

В подъезде, пока никто не видит, мы распускаем руки, Егор вжимает меня в стену, пока мы ждём лифта.

— Ещё немного, Дана, и тебе не сбежать, — угрожает мне парень, а я понимаю, что совершенно не хочу сбегать.

Слишком хорошо, слишком страстно.

Лифт едет очень медленно, и внутри у меня возникает ненормальное желание нажать на кнопку «стоп» и сорвать одежду с бедного мальчика прямо в этой узкой кабинке. Но, кажется, Егор всё ещё владеет собой, и благоразумие его не покидает в столь ответственный момент.

— Потерпи ещё минуту, и ты будешь моей, — после чего его губы накрывает мои.

Тяжело выдыхаю, потому что терпеть невмоготу.

И уже плевать: сводит ли меня Егор так сильно с ума или так сказывается долгое отсутствие мужчины. Что-то подсказывает мне, что до такого исступления всё-таки доводит сам Егор. Его прикосновения, его поцелуи, его действия.

Его запах, наконец.

На автомате открываю свою квартиру, и мы влетаем в неё, чуть ли не свалившись на пол. Мой сосед даже и думать забыл о своей квартире. Но хотя бы не захлопнул дверь и закрылся на замок.

Чувствую, что привела в дом зверя. Хищника. Его глаза горят, и я готова сгореть в этой страсти. Сегодня я стану жертвой настоящего охотника. И что-то мне подсказывает, что мне это очень понравится.

Не понимаю, как оказываюсь на кровати, но яростно срываю футболку со столь желанного мужчины. Чувствую, как его горячее тело вжимает меня в кровать.

Ещё минуту, и я познаю все грехи ада и всю сладость рая.

И даже недовольное «мяу» меня совершенно не смущает.

А зря.

Хозяйка и сосед свалили на свидание, а недовольный Жора, который в очередной раз остался один-одинёшенек, разрабатывал план мести для неугомонного соседа, который посягал на кошачье сокровище.

Но стоит ли мстить самой Дане, чтобы привлечь внимание? Вряд ли она оценит подобное поведение её милого пушистика.

И ведь Жора прекрасно знал, что надоедливый Егор поиграется с несчастной Даной, а затем бросит её. И уже потом Жоре, как самому настоящему кошачьему рыцарю, придётся утешать свою принцессу. Или, что хуже, отгонять Егора, который будет просить прощения.

Жора знает. Жора уже проходил всё это с одним навязчивым идиотом, имени которого он не знал.

Так зачем ждать, когда дурак-сосед разобьёт сердце ненаглядной Дане? Можно прогнать его уже сейчас?

Жора затаился в засаде. Он ждал, когда Егор и Дана вернутся домой, чтобы с разбега прыгнуть на Егора и исцарапать его морду. Тогда-то он точно испугается, пошлёт Дану куда подальше, и она останется только с ним, с Жорой. Поймёт, что только он, кот, любит её по-настоящему и примет её любой. Она не должна быть с каким-то прохвостом из соседней квартиры, который, в общем-то, и съехать может в любой момент.

И пропасть с концами.

Но всё пошло не по Жориному плану. Влюблённая парочка, от которой тянуло блевать шерстью, ворвалась в квартиру, сцепленная крепкими объятьями. От такого зрелища у бедного кота шерсть дыбом встала.

Он пытался шипеть и мяукать (материться, к сожалению, не получалось), но ноль внимания: они продолжали целоваться и шастать руками по всем возможным частям тела. Аж противно.

Напасть на Егора так, чтобы Дана не пострадала, не представлялось возможным. Они просто сцепились, чуть ли не став единым целым.

Неужели Жора мог только наблюдать со стороны?

И они ведь даже не подумали вытолкать его из комнаты! Оставили дверь нараспашку! Егор словно насмехался над ним, своими действиями крича: «Смотри, что я могу сделать с твоей хозяйкой и остаться безнаказанным!».

Жора рычал, мяукал и подумывал вцепиться в торчащую задницу Егора, чтобы тот перестал зазнаваться. Да вот беда: на нём всё ещё была одежда. Бедные двуногие, ввиду отсутствия шерсти, обычно носили тряпки. Бедняги, мёрзли.

Жора фыркнул. На его мяуканье никто не обращал должного внимания.

Зря.

Прикинув, что можно сделать, Жора заметил оставленный стул неподалёку от полочки, с которого он мог легко запрыгнуть на шкаф, а уже оттуда пикировать на спину надоедливого соседа.

Усмехнувшись, Жора решил исполнить наспех состряпанный план, пока не стало слишком поздно.

Запрыгнул на стул, оттуда на полочку, уронив попутно стеклянную фигурку, которая ему особо не нравилась. Она, естественно, упала на пол и со звоном разбилась. Но разве Дана заметила это?

Жора беспрепятственно запрыгнул на шкаф, посмотрел вниз, прикинув точное место приземления, а им должна была стать спина гадкого двуногого, который ворвался в его жизнь и теперь настойчиво пытался разрушить идеальный распорядок дня.

И, больше не сомневаясь, спикировал вниз, приземлившись аккурат на спину и знатно расцарапав её.

А сколько ору-то было!

Нечего посягать на чужое!

— Мяу!

Егор

Кажется, это сумасшествие охватило нас обоих и одновременно. Не сказать, что я жаловался, но, честное слово, с удовольствием сорвал бы с неё одежду в этой маленькой кабинке и сделал бы с Даной всё, что так давно хотел.