Он отступил. Отпустил меня. И вновь вернул свое внимание гопникам.

— Вы унижали ее?

Я думала, что они не ответят. Но, видимо, страх перед этим человеком был слишком сильный. И почему-то я даже не задумывалась о том, что Вражин мог бы оказаться еще хуже, чем эти негодяи. Сейчас я могла только радоваться, что меня спасли.

— Да…

Вражин кивнул, и я заметила, как его кулаки сжались. Серые глаза вспыхнули гневным блеском, а темные густые брови нахмурились.

Он скрестил руки на груди и указал подбородком на землю.

— Вставайте на колени и просите у нее прощения, — тихо проговорил он, — Быстро!

И они встали. Мне было некомфортно, я чувствовала себя не в своей тарелке. Меня часто обижали в жизни. Но никто и никогда не просил у меня прощения и уж точно не становился на колени. До сегодняшнего дня. Но это шоу меня не устраивало. Я не хотела этого. Я просто уже мечтала оказаться дома и лечь спать.

— Не надо…

— Надо.

Вот так. Коротко и безоговорочно.

— Я вас не слышу!

Парни переглянулись. Они были унижены. Оскорблены. И я боялась, что, когда Вражин уйдет, они вновь найдут меня. Найдут и отомстят. И никто уже мне не поможет.

— Не надо! — практически выкрикнула я, цепляясь за сумку, словно это был мой спасательный круг.

— Помолчи сейчас, — Вражин обратился ко мне, даже не повернув голову. — Парни, я вас не слышу!

— Прости нас… — один за другим раздались негромкие голоса.

— Громче. Уверен, когда вы ее унижали, вы не стеснялись. Так что еще раз! С чувством, с толком, с расстановкой.

— Прости!

Теперь они сделали все так, как он и хотел. Но никто из парней не спешил вставать с колен, пока Вражин им не разрешил.

— Кто ударил ее?

И тот, кто действительно это сделал, неловко приподнял руку.

— Ну что ж…

Вражин потер руки и направился к этому парню.

— Даня, ты…

Но тот гопник не успел договорить.

Я не заметила, как Вражин, он же Даня, замахнулся и сильно ударил того парня прямо в лицо. Лишь треск и тихий стон. Гопник тут же завалился на задницу.

— Вот теперь все. А, да. Если вы еще хоть раз пальцем ее тронете, — он показал на меня, — то я больше не буду так вежлив с вами. Уяснили?

— Уяснили…

— А теперь свободны.

Их след быстро простыл.

Теперь все внимание Дани Вражина было сосредоточено на мне.

— Ты как?

— Нормально… Зачем ты так с ними? Они же вернутся…

— Не вернутся. А даже если посмеют, то не тронут тебя. Где ты живешь?

— Здесь недалеко…

Я просто хотела домой и остаться одной.

— Я подвезу тебя.

Я покачала головой. Спина болела сильнее. Это было просто невыносимо.

— Не нужно, — попыталась улыбнуться, но улыбка получилась неискренней, натянутой. — Я живу в соседнем доме.

— В каком? Я провожу тебя.

Вот упертый!

Я указала на дом, который находился через пятьсот метров приблизительно.

Даня подошел к своему мотоциклу, выключил фары и засунул ключи в карман. Убрал подножку и покатил мотоцикл.

— Пошли.

У меня не было выбора. Я послушно заковыляла за парнем.

— Нормально себя чувствуешь?

Пожала плечами.

Не хотела ему жаловаться, что я вот-вот отключусь или меня вырвет. Не знаю, что было хуже.

Дошли мы довольно-таки быстро.

Вражин припарковал мотоцикл.

— Подъезд?

— Седьмой, — устало ответила я. Я достала ключи, которые тут же выхватил Даня. Еще один нахал. Его сегодняшний поступок поразил меня, и я забыла, что совсем недавно этот же человек окатил меня грязной водой из лужи.

Мы вошли в подъезд. Квартира, где я жила, находилась на первом этаже. Я кое-как поднялась и протянула руку.

— Верни, пожалуйста, мои ключи.

— Я зайду вместе с тобой.

ЗАЧЕМ?

— Зачем?

Но ответ я не получила, потому что дверь открылась, и на лестничную клетку вышла Лидия Петровна. Только не это!

Я сразу поняла, что все… Я пропала. Теперь эта старая женщина не отстанет от меня. Почему-то хозяйка всегда считала, что она имеет право лезть ко мне с не всегда приличными вопросами. А мама твоя кем работает? А сколько зарабатывает? А папа? Как папы нету? Отчим? А он сколько получает? А у тебя парень есть? Нет? А почему? Гляди, в девках останешься, да слезы уже поздно будет лить. И бла-бла-бла. Меня это излишнее любопытство просто раздражало.

— Агата? — с явно наигранным беспокойством спросила Лидия Петровна и поправила очки, которые сползли с ее тонкого носа, пока она рассматривала Даню. А тот ответил ей коротким невозмутимым взглядом и вновь обратил свое внимание на меня.

— Тебе в эту квартиру? — спросил он, и я кивнула, стараясь не морщиться от сильной боли, пронзившей позвоночник.

— Агата, кто это? — Тучная фигура хозяйки остановилась в проходе, не давая мне пройти в квартиру. Что происходит? Меня начинало злить вся эта ситуация. Я просто хотела лечь и уснуть. Разве я так много прошу? Не думаю.

— Дайте пройти, — тихим, но достаточно грубым голосом произнесла я. Бабулька ошалело вытаращила на меня свои глаза. Конечно, она не привыкла, чтобы я так с ней разговаривала. Обычно я старалась молчать, боясь, что меня попрут из квартиры.

Я приблизилась к ней. Вплотную. Лицом к лицу. И едва сдержалась, чтобы не блевануть. От нее опять воняло. Хотя, как опять? От нее всегда пахло старостью, потным, немытым телом и плохо постиранной одеждой. Эта бабка экономила на всем, кроме своих любимых сигарет. Мылась раз в несколько дней. И то, если к ней кто-то придет, но это происходило о-очень редко. Или она сама куда-нибудь собиралась, обязательно мылась и обильно наносила парфюм. И все равно пахло ужасно. Я за два года так и не привыкла к такому запаху.

— Дайте пройти, — практически прошипела я. Прекрасно понимала, что такое общение с ней мне потом аукнется. Но боль была просто невыносимой.

Но для полноты картины не хватало только соседа Сергея, мужика лет сорока пяти — пятидесяти, который вечно отвешивал мне сомнительные комплименты и любил прибухнуть, поэтому я всегда избегала его. И, если честно, немного боялась.

И, как по велению волшебной палочки, открылась дверь соседней квартиры и показала нам опухшее пропитое и усатое лицо. Отвратительный персонаж.

— Теть Лид, чё случилось? — тут сосед заметил Вражина и тут же приосанился, приглаживая тельняшку на огромном животе. — Какие-то проблемы?

Вау! Что за грозный тон? Типа заступник? Я бы расхохоталась, да спина болела.

— Да, ничего, Сереж… — страдальчески протянула бабка и ушла в квартиру, оставив открытой дверь.

Сосед тоже несколько секунд смотрел на меня, а потом захлопнул за собой дверь.

Все это время Вражин стоял за мной и молчал. И, как только мы остались одни, парень тяжело выдохнул и произнес.

— Пиздец.

Полностью согласна. Именно в такой обстановке я уже живу два года. Вот как бабка узнала, что я иду? Окна у нас не выходили во двор. Неужели в глазок подсматривала? Зачем вышла в подъезд? А сосед? Боже, мне этих людей никогда не понять. Надеюсь, что скоро мечта моя сбудется, и я перееду.

Теперь стало даже неловко. Повернулась к парню и посмотрела в его яркие серые глаза.

— Ладно, спасибо, что спас меня, проводил…

Я потянулась к двери, когда Даня произнес:

— Ты опять замарала пальто.

Резко обернулась к нему, и тут же зажмурилась от сильной боли, пронзившей все тело.

— Вот черт… — простонала, облокотившись рукой об стену.

Даня прикоснулся ладонью к моей спине, и я дернулась в сторону.

— Тихо. Не шевелись. Спина болит?

Я кивнула и открыла глаза. Проморгалась, прогоняя слезы.

Вражин хмурился.

— Пошли, — Даня открыл дверь в мою квартиру и затащил меня внутрь.

Вот сейчас и начнется веселье.

Мне тут же стало стыдно. Бабка опять засрала весь пол. Не в буквальном смысле, конечно. Но темные пятна отлично выделялись на светлом дереве. Нужно срочно Даню выпроводить. Но Лидия Петровна уже взяла его в оборот. Бедный мальчик.