Нас всегда было трое. Моя старшая сестра, я и младшая сестра. И я всегда искренне считала, что именно мне не повезло. А мама просто говорила, что у меня синдром жертвы, и я просто люблю страдать. Меня эти слова жутко обижали и злили. Я считала себя справедливым человеком, и меня задевало нечестное отношение ко мне. Несправедливое.

Нас всегда было трое. Я и мои идеальные сестры. Тяжело жить с идеальными людьми, когда ты сама полна пороков.

И я с нетерпением ждала, когда, наконец-то, закончу одиннадцатый класс и покину родной поселок, который я все же безумно любила. Любила лес, который окружал поселение, тишину и вечно серое небо, которое успокаивало меня. Вокруг меня было много людей, но я всегда чувствовала себя одинокой и чужой. Сначала списывала свои ощущения на подростковое бунтарство. Но я уже выросла, а эти ощущения не покидали меня.

Сегодня у меня был выходной. На учебу не нужно было ехать сегодня. И я надеялась поспать, но женщина, у которой я снимала комнату, видимо, решила забить на то, что живет не одна. Хозяйке было около семидесяти. И обычно я терпимо относилась к пожилым людям, но эта женщина просто выводила меня из себя. Она постоянно заходила в комнату, пока я отсутствовала, передвигала стол, предметы на нем, раздвигала шторы, которые должны всегда быть задвинуты, потому что только так я чувствовала себя комфортно. Вечно таскала свои цветы в мою комнату, за которую я платила деньги. Она нарушала мои границы, и я очень болезненно к этому относилась. Только вот разговоры совсем не помогали. Лидия Петровна, именно так звали хозяйку, все равно продолжала действовать мне на нервы. Я бы с удовольствием съехала от нее, да только выбора не было. Место в общежитии мне так и не дали, а старшая сестра, у которая я жила первое время, вернулась в наш родной поселок. Теперь вот снимаю комнату. И это самый дешевый вариант. Большее я не могла себе позволить…

— Достала, — пробормотала я, прикрывая лицо подушкой. Моя голова скоро взорвется от двух орущих телевизоров.

Пришлось вставать. Признаться, я не любила выходить из комнаты, когда Лидия Петровна находилась на кухне. Да, это было крайне странное поведение. Да я вообще сама была сумасшедшая. Но я просто не хотела лишний раз с ней встречаться… Потому что знала, эта неугомонная женщина вновь найдет к чему придраться… Иногда мне казалось, что она просто хотела выжить меня из своей квартиры, но она была еще и жадной сукой, поэтому иногда включала добрую старушку. Пыталась быть любезной со мной, пыталась угостить своими оладушками, но я смотрела в ее потускневшие глаза и вспоминала, как час или день назад она утверждала, что я сломала ей душ, ведь только я мылась в этом доме, по ее слова же… И совершено плевать, что душ был уже сломан до меня…

И я иногда ненавидела себя за такой отношение к ней. Просила, умоляла себя быть сдержаннее с ней, ведь это пожилой человек. Но меня столько раз в жизни отталкивали и тыкали лицом в дерьмо, что я превратилась в злого ёжика, который выпускает каждый раз иголки, стоит кому-то не так на меня посмотреть, не то мне сказать.

Моя семейка хорошо постаралась, чтобы сломать мою психику и сделать из меня гребаную социопатку. Теперь я не могла нормально реагировать на замечания, даже если они справедливы. И в этом тоже была моя вина.

Дождалась, пока старушка доковыляет до своей комнаты, и, наконец, смогла выйти. Быстро умылась, стараясь не смотреть в зеркало. Нет, я не относилась к тому типу людей, которые ненавидели себя, свою внешность или свою жизнь. Нет, просто… Просто я не находила повода лишний раз собой любоваться. Ведь я совершенно обычная, заурядная, а в самые ужасные моменты моей жизни я казалась себе уродиной… Но я не ненавидела себя. Я принимаю то, какая я есть. Маленького роста, с темными волосами, длинной чуть ниже плеч, а также вытянутое лицо, на котором расположились тонкие губы и голубые глаза, прятавшиеся за оправой очков.

Самая простая.

И меня это устраивало.

Нет лишнего внимания, которое пугало меня до чертиков. А точнее не пугало, а делало нервной. Мне двадцать. А я еще ни разу не целовалась.

У меня нет комплекса по этому поводу, но всегда стараюсь избегать вопросов о личных отношениях.

Затем я быстро оделась и направилась расположенный вблизи супермаркет. На улице стояла просто невероятная погода. Начало сентября. Солнце еще светило, но уже не грело. Желтые листья хрустели под ногами, а в лужах отражалось голубое небо. Кра-со-та! Была бы, если бы не…

— Вот че-е-е-рт! — прорычала я, когда проезжающий мимо мотоциклист окатил меня грязью из луж, которыми недавно я любовалась. Мое серое пальто было испорчено, но в душе таилась надежда, что его еще можно было отстирать. Досадно топнув ногой, я попыталась стряхнуть капли, но сделала еще хуже. Размазала грязь. Вскинула голову и приготовилась наорать на непутевого водителя. Ведь нужно быть аккуратнее. Но негодяй продолжал ехать, но постепенно замедлялся. А потом развернул мотоцикл и направился ко мне.

Парень снял шлем, и я увидела довольно симпатичное лицо. Но колючий взгляд серых глаз и перебитый нос тут же убили капли оставшейся симпатии.

— Смотрите, что вы натворили! — раздраженно указала я на свое пальто и опустила взгляд. Не умела смотреть я мужчинам в глаза. Спорить — да. Отстаивать свою точку зрения — да. Но смотреть в глаза… Это было сильнее меня.

Но молчание напрягало меня еще больше. Подняла голову и посмотрела брюнету в серые глаза.

— Чего вы молчите?

Парень нахмурился еще сильнее, а потом вновь натянул на голову черный шлем. Залез во внутренний карман своей кожаной куртки, а затем бросил несколько тысячных купюр мне прямо в лицо.

После он дал по газам и уехал.

А я осталась стоять. Униженная, грязная и растерянная. А у моих ног валялись деньги, которые уже намокли. Да даже если они были целыми, я бы все равно к ним не притронулась!

Было обидно до слез. Но я привыкла сдерживать свои эмоции. Сделала глубокий вдох и направилась в магазин. Надо забыть об этом ужасно неприятном инциденте. Не думать и не накручивать себя.

Поправила очки и запахнула пальто.

Я не стану думать об этом невоспитанном хаме.

Пусть подавится своими деньгами. Надеюсь, что больше никогда не встречусь с такими людьми. Больше никогда не встречусь с ним.

Но я не знала, что это была наша первая встреча.

И совсем скоро я увидела его вновь.

Чудо в мире есть — пальто отстиралось. Поэтому я счастливая в обед ускакала на учебу, где отсидела четыре пары. Практический курс французского языка, прагмалингвистика, переводоведение и литература франкоязычных стран. Мозг просто взорвался! И я, и мой организм категорически отказывались работать после четырех. Но увы и ах. Деканат опять решил поиздеваться над третьим курсом и составил нам «классное» расписание. И каждый предмет был в разных корпусах… Ух, сегодня я набегалась. Ноги гудели, начала опять болеть спина, голова просто раскалывалась… Мы занимались до половины восьмого, а потом ехали домой по пробке. И это начало недели. А завтра к первой паре… М-да, не жалеют нас совсем!

Я шла к остановке с моей одногрупницей Кариной, которая обычно ездит на своей машине на учебу, но сегодня ее мама одолжила у нее автомобиль.

— Ох-х-х, — простонала Карина, когда мы кое-как впихнулись в автобус. — Веселуха…

— Ага, — раздраженно пробормотала, когда молодой человек двинул локтем по моему лицу и чуть не сбил очки. Я успела их вовремя подхватить, а парень даже не извинился! Вау. Мне второй день подряд попадались мудаки!

Карина вышла через три остановки.

В автобусе было невыносимо душно, и меня начало укачивать, поэтому я вышла на две остановки раньше. Вытерла пот со лба и медленно побрела домой. На улице уже начало темнеть, но путь мне освещали уличные фонари, фары машин. Мне не было страшно, ведь шла я по знакомому многолюдному тротуару. Но чем ближе я подходила к своему дому, тем становилось темнее и страшнее. Я снимала комнату в районе старых хрущёвок, где дворы практически не освещались. На каждом углу стояли большие мусорные баки, где постоянно копались бомжи. Скажем так, обстановочка была опасной. Но я старалась не думать о плохом. Настраивала себя, со мной ничего не случится. Все бомжи уже были моими старыми знакомыми, которым я иногда одалживала рублей двадцать на проезд, как говорили они. А я делала вид, что верила им. Но, видимо, со вчерашнего дня моя удача отвернулась от меня.