Стучу в закрытую дверь, но в отличие от того, как я захожу к Кристиану, здесь жду разрешение.

Услышав тихое шаги, приоткрываю дверь, так как понимаю, что Мила спешит открыть. Мы чуть не сталкиваемся, Мила вовремя тормозит.

- Ты как? – первое, что слетает с языка, стоит увидеть девушку.

- Нормально, - слегка пожимает плечами, а вот в глаза мне не смотрит.

Ясно! Стыдится произошедшее в коридоре, на испуганную не похожа, что уже радует.

- Мила, нам поговорить надо, - переступаю порог комнаты, закрываю за собой дверь, бросаю быстрый взгляд на кувез.

Там всё как обычно за эти дни, мальчуган спит, набирается сил.

- О чём? – нервно заламывает пальчики на руках.

- О том, что произошло в коридоре…

- Я…, - перебивает, и сама следом запинается, губки поджала ещё ниже склонила голову.

- Мил, ты прости, - вновь заговариваю, мы так и стоим около двери, - я честно не хотел тебя стеснять или пугать, такое больше не повторится, пока ты сама не попросишь, - резко вскидывает голову вверх на мои последние слова, наконец-то даёт заглянуть себе в глаза.

Идиот!

- А если я никогда не попрошу? – нежную кожу щёк покрывает румянец, ей явно неудобно говорить о таких вещах.

Присматриваюсь к ней внимательнее, отмечаю лихорадочный блеск в глазах, и понимаю, что она совсем не искушённая, словно девственница, и если бы не Мишка в кувезе, то никогда бы не подумал, что она уже была с мужчиной. Не удивлюсь если окажется, что Павел был её единственным. Если это так на самом деле, то он просто конченный дебил, потерять такую девушку!

- Мы сделаем всё, чтобы наша семейная жизнь, была реально семейной, а не просто по документам, - замысловата даю понять, что в будущем рассчитываю на близость, и не просто близость, а с полным комплектом всех нужных чувств, почему-то сейчас уверен, что всё у нас получится, просто нужно время и действия с моей стороны.

И они будут, но чуть позже, когда шторм в её душе уляжется, наступит штиль, чтобы взволновать океан другой бурей, в которой не будет лжи и предательства, боли и унижения, опасности.

- Ты говоришь так уверенно, словно наперед знаешь, как всё у нас будет, - хмурит брови.

- Я просто верю в это, - ерошу волосы на затылке, не такой я планировал разговор, думал просто извинюсь, дам понять, что не стоит меня боятся.

Мила молчит, повисает неловкая пауза, которую нарушаю новостью, которую сам узнал совсем недавно.

- Мила, мне нужно улететь в Германию, - привлекаю к себе внимание, девушка уплыла в свои мысли только доступные ей и больше не кому.

Еле заметно вздрогнула, смотрит растерянно.

- На долго? – голос дрогнул.

- Пока не знаю, на пару недель точно, я постараюсь вернуться как можно быстрее. Ты одна не останешься, в доме полно охраны, Светлана рядом, я буду звонить, тебе нечего боятся, - говорю, как можно убедительнее в то время, как сам испытываю неуверенность в своём обещании.

Возможно, я ошибаюсь в своём чутье и ничего не произойдёт, но свора кинутых родственников Кристиана не дают успокоится.

- Хорошо, - кивает головой, - а я могу уже позвонить родителям?

- Можешь, но только помни, всей правды они не должны знать, и постарайся уговорить не приезжать их пока…

- Да они не…

- Они захотят приехать, вот увидишь, - перебиваю её, поняв, что она хочет сказать, - как никак у них внук родился и посмотреть на ребёнка сто процентов захотят, да и тебя проведать, когда вы последний раз виделись в живую?

Стыдливо отводит взгляд в сторону.

- Я ездила к ним год назад, а после меня Павел не пустил, я уже беременная была, сказал, что опасна такая дальняя дорога. Папа сам порывался приехать, хотел с Павлом поговорить не по телефону, а я не разрешала, боялась, что он заставит его женится на мне, а я так не хотела, ждала, когда поправится Кристиан. Ведь Павел врал мне, что не может без деда свадьбу играть, ждали когда он сможет приехать, а на самом деле он ждал когда я рожу, - болезненная усмешка и следом прячет лицо в ладони.

Глубоко вздыхаю, делаю шаг вперёд, обнимаю за плечи, притягивая к себе, просто обнимаю, подбородком упираюсь в её макушку.

- Всё наладится, Мил, всё будет хорошо, - веду рукой по хрупкому плечу, - ты обязательно встретишься с родителями, только давай дождёмся моего возвращения, раньше нельзя, - прикусываю язык, проглатываю «опасно», такие слова нельзя говорить при ней, она тут от страха с ума сойдёт, накрутит себя.

- Я тебя поняла, постараюсь уговорить их, - заговорила Мила через пару минут, отстранилась, мягко освободившись из моих рук.

Через несколько часов я уже покидал дом Штерна согнав туда всю охрану. Провожала меня Светлана, женщина тоже была обеспокоена, ей тоже не нравится мой отъезд, слишком много врагов в этом городе. Если бы только Кристиан и Миша могли преодолеть полёт, то они бы улетели из страны, но, к сожалению, этого невозможно слишком шаткое здоровье у младенца и старика.

ПАВЕЛ

Звук открывающей двери привлёк внимание, перевёл взгляд с экрана телефона на котором было открыто фото Миланы, нахмурился. Какого чёрта?!

- Ты что здесь забыла? – грубо задаю вопрос появившейся на пороге палаты Алине.

- Привет, - тихо и… застенчиво?

Нахмурился ещё больше, такое за женой замечаю впервые. Не помню я, чтобы она чего-то стеснялась. Да и выглядит она необычно. Волосы заплетены в косу, на лице ни грамма косметики, одета в спортивный костюм тёмно-лилового цвета. В таком наряде она не появляется на улице, даже во двор дома на прогулку с девочками не выходит.

- Ну привет, - отвечаю на приветствие, - так, что ты тут забыла? – наблюдаю, как жена закрывает дверь и как-то не решительно движется в мою сторону, подходит к стулу, присаживается.

Нас разделяет пару метров.

- Я пришла просить прощение и поговорить, - опускает голову вниз, смотрит на свои руки, что держат на коленях сумочку.

- Прощение, за то, что чуть не убила меня? – уточняю и приподнимаюсь чуть выше, принимаю полулежачее положение.

- Паш…, - запинается, голову не поднимает, - я…, я не знаю, что тогда на меня нашло, я…, ты когда сказал, что подаёшь на развод и у тебя есть другая и ребёнок на стороне, я умом тронулась…

Молча смотрю на неё в ожидании дальнейших слов, вижу, что ещё не закончила, пусть выговорится, нам действительно нужно всё обсудить. После разговора с её отцом, на душе кошки скребут. Этот жирный боров решил диктовать свои правила, стал угрожать в ответ, что Кристиану всё расскажет если я девочек не верну, а мне плевать, так я ему и сказал, на что он сразу заткнулся, а после я сам отключился. И вот теперь здесь Алина.

- Прости меня, Паш, - поднимает голову, и смотрит взглядом побитой собаки.

Что за хрень, это что за метаморфоза?

- Я не хочу тебя терять, Паш, - продолжает Алина пока я прибываю в замешательстве, на её глазах появляется влага, кожа лица принимает пунцовый цвет, - я знаю, ты не поверишь, но я, я полюбила тебя, - действительно не поверю.

Теперь я знаю, когда человек действительно любит, мне это показала Милана, вот она действительно меня любит… или теперь нужно говорить – любила? То, как я поступил с ней, легко может уничтожить всю любовь, все чувства, и на их место поселить ненависть.

- Я за эти годы, правда полюбила тебя, и мне очень больно от того, что ты изменял мне, - из уголком глаз скатываются первые бусинки слёз, - я знаю, я виновата, не сделай я тогда такую ошибку с беременностью, то ничего бы не произошло, это я виновата во всём, но я хочу сохранить нашу семью, - всхлипывает, вновь опускает голову вниз.

Продолжаю молчать, мне не нравится такая перемена в жене, что-то подсказывает, что что-то здесь не так! Сама Алина вряд ли бы пришла и стала вести себя подобным образом и говорить весь этот бред, скорее всего к её изменению приложил руку тесть. Неужели вправил дочке мозги?

- Зачем ты мне всё это говоришь? – спрашиваю, хотя догадываюсь, и у меня два варианта.